Джон Карр - Окно Иуды
Сэр Уолтер Сторм снова поднялся.
— Все это очень интересно, милорд, — заговорил он, — независимо от того, является ли это доказательством. Намерен ли мой ученый друг выдвинуть альтернативную теорию, заключающуюся в том, что преступление совершено этим причудливым аппаратом? — В его голосе звучала легкая усмешка.
Но судья добавил вполне серьезно:
— Да, сэр Генри, я собирался спросить о том же.
Г. М. положил арбалет на стол.
— Нет, милорд. Этот арбалет взят из лондонского Тауэра. Я использовал его для иллюстрации. — Он вновь обратился к свидетелю: — У Эйвори Хьюма когда-нибудь имелся арбалет?
— Вообще-то да, — ответил Флеминг. С мест для прессы поднялись двое мужчин, которые представляли ранние послеполуденные издания, и на цыпочках вышли из зала. Свидетель выглядел раздраженным, но заинтригованным.
— Это было давно, — добавил он. — «Лесники Кента» один год экспериментировали с арбалетами, но без особого успеха. Оружие оказалось громоздким и не обеспечивало дальность полета в сравнении со стрелами.
— Угу. Сколько арбалетов было у покойного?
— Думаю, два или три.
— Какой-нибудь из них походил на этот?
— По-моему, да. Это было три года назад, и я не…
— Где он хранил арбалеты?
— В том сарае в заднем саду.
— Но минуту назад вы о них не вспомнили, не так ли?
— Да, не вспомнил. Это вполне естественно.
Оба опять ощетинились. Массивный нос и подбородок Флеминга торчали вперед, как у Панча.
— Давайте послушаем ваше экспертное мнение. Могла эта стрела быть выпущена из такого арбалета?
— Без особой меткости. Она слишком длинная и входила бы в паз слишком свободно. Вы бы промахнулись на расстоянии двадцати ярдов.
— Но ею могли выстрелить?
— Полагаю, да.
— Полагаете? Вы отлично это знаете, верно? Дайте мне стрелу, и я покажу вам…
Сэр Уолтер Сторм поднялся опять:
— В демонстрации нет необходимости, милорд. Мы принимаем заявление моего ученого друга. Мы также считаем, что свидетель честно пытается выразить свое мнение при весьма угнетающих обстоятельствах.
— Это я и имела в виду! — шепнула мне Эвелин. — Видишь? Они будут дразнить старого медведя, пока он от ярости не позабудет о кольце в носу.
Складывалось явное впечатление, что Г. М. плохо справился с задачей и вдобавок ничего не доказал. Последние два вопроса он задал почти жалобным тоном.
— Забудем о двадцати ярдах. Можно было бы попасть в цель с очень короткого расстояния — скажем, в несколько футов?
— Вероятно.
— Фактически промахнуться было бы нельзя?
— С двух или трех футов — нет.
— Это все.
Возобновив прямой допрос, генеральный прокурор отрубил это предположение на корню.
— Значит, чтобы убить покойного таким образом, как предположил мой ученый друг, лицо, использовавшее арбалет, должно было находиться на расстоянии двух-трех футов от жертвы?
— Да, — ответил Флеминг, слегка оттаяв.
— Иными словами, в той же комнате?
— Да.
— Вот именно. Мистер Флеминг, когда вы вошли в эту запертую и запечатанную комнату…
— Мы протестуем! — внезапно рявкнул Г. М., взмахнув бумагами.
Впервые сэр Уолтер казался слегка растерянным. Он повернулся к Г. М., и мы наконец смогли разглядеть его лицо. Оно было массивным и румяным, с темными бровями и чеканными чертами. Оба обращались к судье, словно разговаривая друг с другом через переводчика.
— Милорд, против чего возражает мой ученый друг?
— Против слова «запечатанная».
Судья с интересом посмотрел на Г. М., но сухо промолвил:
— Термин, возможно, излишне вольный, сэр Уолтер.
— Я охотно отказываюсь от него. Мистер Флеминг, когда вы вошли в эту незапечатанную комнату, где все возможные входы и выходы были заперты изнутри…
— Снова протестую, — прервал Г. М.
— Хорошо. — В голосе генерального прокурора невольно зазвучали отдаленные раскаты грома. — Когда вы вошли в эту комнату, чья дверь была крепко заперта на засов изнутри, а окна закрыты запертыми ставнями, вы нашли в ней похожий аппарат? — Он указал на арбалет.
— Нет, не нашел.
— Это не такая вещь, которую можно не заметить, не так ли?
— Безусловно, — весело отозвался свидетель.
— Благодарю вас. Вызовите доктора Спенсера Хьюма.
Глава 7
СТОЯТЬ ВОЗЛЕ ПОТОЛКА…
Спустя пять минут они все еще искали доктора Спенсера Хьюма, и мы поняли, что что-то не так. Я видел, как ручищи Г. М. сжались в кулаки, хотя он не проявлял других признаков гнева. Хантли Лотон поднялся с места:
— Милорд, свидетель, кажется… э-э… отсутствует. Мы… э-э…
— Я понял, мистер Лотон. Ну и какова ситуация? Вы ходатайствуете о перерыве до тех пор, пока свидетеля не найдут?
Последовало совещание, во время которого несколько взглядов было брошено на Г. М. Наконец сэр Уолтер встал:
— Милорд, сущность дела Короны такова, что, по нашему мнению, мы можем сэкономить время суду, обойдясь без показаний этого свидетеля и продолжив процедуру обычным курсом.
— Решать вам, сэр Уолтер. В то же время, если свидетель вызван повесткой, он обязан здесь присутствовать. Думаю, случившееся нуждается в расследовании, и я приму меры в этом направлении.
— Конечно, милорд… Вызовите Фредерика Джона Хардкасла.
Констебль Хардкасл дал показания, касающиеся обнаружения тела. Когда он дежурил на Гроувнор-сквер без четверти семь, к нему подошел человек, который теперь известен ему как Дайер, и сказал: «Пойдемте, констебль, — случилось нечто ужасное». Когда он входил в дом, подъехал автомобиль, где сидели доктор Хьюм и женщина (мисс Джордан), которая казалась потерявшей сознание. В кабинете он обнаружил подсудимого и человека, представившегося как мистер Флеминг. «Как это произошло?» — обратился Хардкасл к обвиняемому. Тот ответил: «Я ничего об этом не знаю» — и больше не сказал ни слова. Тогда констебль позвонил в свой участок и остался на страже до прибытия инспектора.
Перекрестного допроса не было. Обвинение вызвало доктора Филипа Маклейна Стокинга.
Доктор Стокинг был худощавым мужчиной с косматой шевелюрой, суровым узким ртом и при этом с сентиментальным выражением лица. Вцепившись в перила, он уже не отпускал их. Черный костюм и галстук-бабочка выглядели неопрятно, но руки были такими чистыми, что казались полированными.
— Ваше имя Филип Маклейн Стокинг, вы профессор судебной медицины Хайгейтского университета и хирург-консультант участка «С» столичной полиции?
— Да.
