Дороти Сэйерс - Без свидетелей
— Вот именно. Ветки кустов над убитой, кажется, совсем не поломаны, офицер.
— Да, — отозвался старший офицер, — как я указал в своем рапорте, никаких следов борьбы не обнаружено.
— Но если бы девушка действительно сидела на земле, а потом откинулась на спину, как вы предполагаете, тонкие молодые веточки непосредственно над ней должны были поломаться под весом тела.
Офицер Уолмисли бросил пристальный взгляд на своего коллегу из Скотланд-ярда.
— Вы имеете в виду, сэр, что ее принесли сюда и положили под кустами?
— Я ничего не имею в виду, — отпарировал Паркер, — я просто хотел обратить ваше внимание на факт, который, как мне кажется, следует учесть. Откуда здесь взялись следы колес?
— Это наш автомобиль, сэр. Мы подъехали сюда задним ходом, чтобы погрузить тело и увезти его в морг.
— А это все ваши люди натоптали?
— Частично они, сэр, частично та компания, которая обнаружила тело.
— Никаких других следов вы не заметили?
— Нет, сэр. Но ведь всю неделю шли сильные дожди. Кроме того, тут полно кроликов. Да и другие звери, мне кажется, успели здесь побывать. Ласки или что-то типа этого.
— Ох! Ну да ладно. Мне кажется, вам следует получше оглядеть все кругом. Может быть, там, подальше, сохранились какие-нибудь следы. Сделайте круг и сообщайте обо всем, что обнаружите. И не позволяйте этой толпе подходить так близко. Выставьте кордон полицейских и попросите остальных разойтись. Питер, ты осмотрел все, что хотел?
Вимси, который стоял в нескольких ярдах от Паркера, бесцельно тыкал тростью в ствол дуба. Вдруг он нагнулся и вытащил из дупла какой-то сверток. Оба полицейских поспешили к Вимси с живейшим интересом, который тут же рассеялся, когда они увидели, что было в пакете: сэндвич с ветчиной и пустая бутылка из-под пива, небрежно завернутые в грязную газету.
— Это все отдыхающие, — фыркнул Уолмисли. — Осмелюсь предположить, что к телу это не имеет никакого отношения.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, — безмятежно отозвался Вимси. — Когда именно исчезла девушка?
— Восемь дней назад, 27-го, — ответил Паркер. — Она ушла из Корнер-хауса в пять вечера, когда закончилась ее смена.
— Этот номер «Ивнинг Ньюс» вышел в среду, 27-го числа, — заявил Вимси. — Последний вечерний выпуск. Этот выпуск поступает в продажу не раньше 6 часов. Если отбросить предположение, что кто-то принес пакет сюда, чтобы поужинать, то его, видимо, принесла сама девушка и ее спутник. Едва ли кто-нибудь мог расположиться здесь на пикник после убийства, рядом с телом. Я не хочу сказать, что наличие рядом мертвого тела непременно отбивает аппетит: на войне как на войне. Но ведь в данный момент войны нет.
— Вы правы, сэр. Но вы исходите из того, что смерть наступила в среду или в четверг. До этого момента девушка могла находиться где-нибудь в другом месте, гостить у кого-нибудь в Лондоне, да мало ли где еще.
— Вы опять разбили меня наголову! — вздохнул Вимси. — Но согласитесь, что это все же любопытное совпадение.
— Конечно, милорд, и я очень рад, что вы нашли пакет. Вы сами доставите находку в полицию, мистер Паркер, или мне взять это на себя?
— Лучше возьмите пакет с собой и положите его туда же, куда и остальные вещи, — изрек Паркер и протянул руку за пакетом, который явно вызвал у Вимси совершенно необъяснимый интерес. — Мне кажется, что его светлость прав и сверток попал сюда одновременно с девушкой. Это наводит на мысль, что она пришла сюда не одна. Может, с ней был какой-то ее приятель. Похоже, это старая, старая история. Займитесь этой бутылкой, старина, на ней могут быть отпечатки пальцев.
— Возьмите бутылку, — произнес Вимси. — Пусть у меня всегда найдется друг и бутылка, чтобы его угостить, как говорит Дик Суивеллер. Но прежде чем вы сообщите юному железнодорожному клерку, что все, сказанное им, может быть использовано против него, я прошу вас обратить взоры на этот сэндвич с ветчиной и поднести к нему свои носы.
— В чем же дело? — недоуменно спросил Паркер.
— Ни в чем. Просто он удивительно хорошо сохранился — благодаря этому замечательному дубу. Твердый корабельный дуб многие века был оплотом Англии в борьбе против захватчиков. «Сердце дуба — наши корабли» (именно сердце, а не сердца, как это обычно цитируют). Но меня смущает несоответствие между сэндвичем и остальными вещами убитой.
— Но это же обычный сэндвич с ветчиной!
— О, столы, накрытые яствами, и дары винного погреба! Ты просто варвар! Конечно, это сэндвич с ветчиной, но отнюдь не обычный. Он никогда не бывал на кухне дешевых кафе фирмы «Лайонз», не валялся на прилавках универсальных магазинов и гастрономов, расположенных на отдаленных улочках. Свинью, из которой приготовлено это утонченное лакомство, откармливали в самом изысканном стиле. В ее дневной рацион никогда не входила ни бурда, какой обычно потчуют этих животных, ни популярный коктейль из кухонных отбросов, заботливо приготовленный хозяйкой. Обрати внимание на плотную структуру ветчины, на насыщенный коричневатый оттенок мяса, на этот толстый слой жира, желтого, как щека китайца, на темное пятно в том месте, где в мясо просочились специи. Ради такого лакомства сам Зевс мог бы сойти с Олимпа. Скажи же мне, о муж, лишенный проницательности, вандал, достойный того, чтобы его круглый год кормили вареной треской! Скажи, каким образом могла юная официантка, отправившись со своим железнодорожным клерком на пикник в Эппинг-Форест, закусывать там бутербродами с черной, как смоль, пропитанной специями браденхемской ветчиной, которая бегала по лесам в виде дикого кабана, пока смерть не придала ей менее скоропортящуюся и более возвышенную форму? Могу добавить, что в сыром виде такая ветчина стоит три шиллинга за фунт. Надеюсь, этот аргумент покажется тебе достаточно убедительным.
— Странно, конечно, — согласился Паркер. — Наверное, только богатые люди…
— Только богатые люди или люди, для которых еда является искусством, — перебил его Вимси. — Эти две группы ни в коем случае не совпадают, но иногда пересекаются.
— Это может иметь большое значение, — заметил Паркер, заботливо упаковывая новое вещественное доказательство. — А теперь поедем и посмотрим на тело.
Нельзя сказать, чтобы эта процедура была очень приятной: сыграла свою роль и сырая, теплая погода, и несомненные визиты ласок. Бросив на труп всего один взгляд, Вимси ретировался, оставив полицейских доводить дело до конца, и посвятил все свое внимание сумочке убитой. Бегло проглядев письмо Эвелин Готобед (ныне Эвелин Кроппер), лорд Питер переписал ее канадский адрес. Во внутреннем отделении он обнаружил вырезку со своим объявлением. Некоторое время лорд Питер молча разглядывал сложенную пятифунтовую купюру, которая лежала рядом с десятью шиллингами. Казначейский билет, семь шиллингов восемь пенсов серебром и медью, ключ от американского замка и компактная пудра.
