Рекс Стаут - Завещание
Вульф снова кивнул.
– Правильно, не будем о ней спорить. Ваша теория весьма остроумна. Признаю. Вы сами до нее додумались?
– Додумалась сама, но сестры меня поддерживают. Правда, мистер Прескотт бормочет что-то неубедительное, мол, Ноэль не опустился бы до подобных безобразий, но и он, по-моему, в глубине души со мной согласен. Похоже, вопросы секса от него так же далеки, как от меня. Он никогда не был женат.
– Значит, сейчас вы действуете как доверенный представитель группы, поручившей мне переговоры с мисс Кари?
– Да. Но представляю я только сестер. Дейзи не способна рассуждать разумно. В принципе, сейчас все о завещании забыли. Только не я. Брат умер. Мы его похоронили. Он наверняка предусмотрел солидную материальную поддержку для моего колледжа. И я считаю своим долгом добиться осуществления его желания. С согласия сестер я прошу вас отложить переговоры с мисс Кари…
– Я предложил ей двести тысяч долларов, остальное будет поделено между вами тремя и миссис Хауторн.
Мэй вытаращила глаза.
– Уж не хотите ли вы сказать, что она согласилась?
– Пока нет, но такое совсем не исключено. Она испугана.
– Интересно, чем?
– Убийством. Его расследование чревато непредвиденными опасностями, мисс Хауторн. Вот вас оно не очень страшит.
– Я вынослива. Сестры Хауторн вообще отличаются стойкостью. Но, черт побери, не полагаете ли вы, что мисс Кари сама убила Ноэля? – Она по-прежнему смотрела на него широко раскрытыми глазами. – А ведь такая мысль никогда не приходила мне в голову!
– Я понятия не имею, кто убил вашего брата. Давайте вернемся к завещанию. Договоримся так: даже если ваша теория абсолютно верна, но мисс Кари примет мой вариант, я оформляю соглашение, и она его подписывает. Надеюсь, все вы сделаете то же самое.
– Она откажется.
– Я только предполагаю.
– Ну что же, если такое случится, мы будем не против. – В деловитости мисс Мэй могла поспорить с самим Ниро Вульфом. – Впрочем, приехала я сюда, главным образом, просить вас разыскать подлинное завещание. Самое последнее. Если в нем для мисс Кари что-то предусмотрено, она получит свою долю без всяких возражений.
Вульф покачал головой.
– Как я боялся этих слов, мадам. Поймите, ведь я не хорек, чтобы рыскать повсюду. Такое поручение для меня неприемлемо.
И тут пошли уговоры, продолжавшиеся минут пятнадцать и ни к чему не приведшие. Вульф твердил, что ему было бы просто неприлично браться за вышеозначенную работу, поскольку никакого доступа к зданиям, конторам, строениям, комнатам и тайникам, где Ноэль Хауторн мог спрятать завещание, у нас нет, а получить его через соответствующие органы крайне трудно, если вообще не невозможно, да и потом, коли второе завещание существует в действительности, рано или поздно его найдут люди, которые проверят бумаги покойного.
Мэй же настаивала, что детективы и созданы для того, чтобы искать разные вещи, а он – детектив.
Их препирательства могли бы продолжаться до бесконечности, поскольку оба они отличались завидным упрямством, но в конце концов она уступила. К чести ее надо отметить, что мисс Хауторн совсем не возмущалась, поднимаясь с красного кресла. Ни выражение лица, ни поведение не выдавали то, что она потерпела неудачу. Я предложил подвезти ее домой и ни капельки не пожалел, когда она охотно согласилась, ибо получил возможность подышать прохладным вечерним воздухом. В машине она сняла шляпку, высунула голову из окошка и закрыла глаза, не обращая внимания на то, как развеваются по ветру ее волосы.
Хауторновское жилище на Шестьдесят седьмой улице не вызвало у меня особого любопытства. Оно представляло собой старинный четырехэтажный особняк серого камня с металлическими решетками на окнах и несколькими дверями
Мэй обаятельно мне улыбнулась, тепло поблагодарила и пожелала доброй ночи.
Вернувшись домой, я прежде всего прошел на кухню и, взяв себе стакан молока, отправился в кабинет. Вульф только что покончил со второй парой бутылок пива. А я, одобрительно на него поглядывая, стоял со своим молоком напротив. Оно было слишком холодным, приходилось пить маленькими глоточками.
– Прекрати свои дурацкие улыбочки! – неожиданно гаркнул Вульф.
– Черт возьми, я и не думал улыбаться! – Я осторожно опустился в кресло. – Удивительный вы все же человек! На какие ухищрения вам только не приходится пускаться, лишь бы успокоить меня, Фрица и Теодора… Что вы думаете о знаменитых сестрах Хауторн?
Вульф хмыкнул.
– Ну, с убийством все совершенно ясно, – заявил я. – Это сделал Тайтус Эймс, мечтающий переодеться девушкой, чтобы ходить в Варнейский колледж и грызть гранит науки. Из верности и преданности избранной им альма матер он и ухлопал Ноэля, дабы колледж получил-таки свой миллион. Сейчас Мэй рвет и мечет, ибо денежки превратились в туман, а обладая живым воображением, преподносит вам сказочку о тайном завещании в дупле старого дерева или…
– Ничего она не преподносила. Ложись спать!
– А как вам понравилась ее теория относительно второго завещания?
Он уперся руками в стол, готовясь оттолкнуть назад кресло. Тогда я быстренько вышел из комнаты и поднялся к себе на второй этаж. А там, прикончив, наконец, молоко, разделся и отдался во власть Морфея.
Когда в восемь часов утра я вскочил с постели, оказалось, что день снова будет жарким. Душный воздух заставлял мечтать о морском побережье. Поэтому, приняв прохладную ванну, я избрал самое легкое одеяние.
На кухне никак не мог прийти в себя Фриц; он только что относил наверх завтрак для Вульфа.
Сидя перед стаканом апельсинового сока, яйцами и сдобными рогаликами, я просмотрел «Таймс» и убедился, что Скиннер, Кремер и компания пока не стали развязывать свой мешок с новостями, касающимися смерти Ноэля Хауторна. Об этом нигде не было даже туманного намека. Очевидно, они сообразили, что дело будет нелегким, и решили не рисковать.
Я налил себе вторую чашку кофе и только обратился к спортивной странице, как зазвонил телефон.
На кухне у Фрица тоже был установлен параллельный аппарат. Я поднял трубку и сразу услышал шепот Фреда Даркина, в котором сквозила такая тревога, что я перепугался, не натворил ли он каких-нибудь бед и не находится ли под арестом.
– Арчи?
– Я.
– Давай-ка прямиком сюда.
Мои сомнения как рукой сняло, и я устало поинтересовался:
– Какой полицейский участок?
– Да нет, не то… Слушай… Дом 9/13 на Одиннадцатой Западной. Старый, кирпичный, бурого цвета. Понимаешь, я-то здесь, а мне не полагается. Нажми кнопку под фамилией «Даусон» и поднимись на два пролета. Я тебя увижу.
