Рекс Стаут - Завещание
«Ага, – подумал я про себя, – журнал-то, оказывается, не солгал, она действительно делает это сама!»
Мисс Мэй тем временем продолжала.
– Селия, мисс Флит, строчила письма у себя в комнате. Ей приходится отвечать всем глупцам, которые пишут Эйприл. Миссис Эймс готовила обед. Дейзи, вдова Ноэля, отправилась на луг за цветами, особенно она любит маргаритки. Джон, мистер Данн, колол дрова. Полицейских больше всего интересовало, доносились ли до меня удары топора, но после стирки я мыла голову и, естественно, ничего уже не слышала. Мистер Стоффер, которого я терпеть не могу, ушел к плавательному бассейну. Тайтус Эймс доил коров. Энди поехал в Ньяк за мороженым, но его это тоже не исключает, поскольку дорога проходит недалеко от места преступления, по другую сторону лесной полосы. Сейра и мистер Прескотт были в Нью-Йорке и вернулись лишь в половине восьмого, то есть через два часа после того, как было найдено тело. Они ездили на машине Прескотта, но, рассуждая формально, настоящего алиби у них тоже нет: разве кто-то один не мог прилететь домой на самолете и сразу вернуться назад?
Вульф несколько раз кивнул головой.
– Поскольку все в этой истории весьма фантастично, можно принять во внимание и такой вариант.
– Ничего тут нет фантастичного, – возразила мисс Хауторн. – Перед нами страшный, но совершенно реальный факт. И они намерены дознаться до истины. По-моему, они разрабатывают версию убийства брата из-за того, что он не давал ходу Джону Данну, тормозил его продвижение наверх. Пока они топчутся на месте, то есть конкретно уличить никого не в состоянии, но Джона погубить могут и погубят вне всякого сомнения…
Она прижала руку ко лбу и закрыла глаза.
Вульф тихонько скомандовал:
– Немного бренди, Арчи.
Я было поднялся, но мисс Мэй покачала головой.
– Не надо. – В растерянности я остановился, и она поблагодарила: – Спасибо, мне действительно не надо.
Потом открыла глаза. Выпрямилась. Положила руки на колени.
– Извините… Я не думала… А рассказала все только потому, что хотела объяснить, отчего не следует больше состязаться с мисс Кари. Теперь нам не избежать скандала и газетной шумихи. Никакой ненависти к мисс Кари у меня нет, но и получить в подарок чужое она не должна. Никогда не поверю, что та смехотворная бумага, которую нам прочитал мистер Прескотт, и есть подлинное завещание Ноэля! У брата было много недостатков, очень много, но мне он определенно обещал отписать миллион долларов в научный фонд Варнейского колледжа, и я убеждена, что это чистая правда!
– То же самое вы говорили сегодня днем.
– А сейчас повторяю.
– В таком случае вы обвиняете мистера Прескотта в мошенничестве. Ведь именно он составлял завещание и подтвердил, что оно подлинное. Выходит, по-вашему, он действует в сговоре с мисс Кари?
– Великий боже, нет!
Глаза ее широко раскрылись от изумления.
Вульф нахмурился.
– Боюсь, мисс Хауторн, что умственное напряжение делает ваши мысли несколько путаными. Это неудивительно, ведь вы перенесли такие встряски… Скажите, а когда брат говорил вам о деньгах?
– Понимаете, год назад, зимой, он сообщил, что намерен пожертвовать Варнейскому колледжу миллион вместо первоначальных пятисот тысяч. А летом подтвердил свое решение.
– Летом тридцать восьмого года?
– Да.
– Та-ак. Значит, вы убеждены, что он вас не обманывал и слово свое сдержал. Но завещание, которое мистер Прескотт предъявил в качестве подлинника, датировано седьмым марта тридцать восьмого года, а об изменении суммы пожертвования на миллион долларов ваш брат заявлял гораздо позже. Таким образом, вы обвиняете мистера Прескотта в подлоге.
– Ничего подобного! – Она нетерпеливо передернула плечами. – Если бы мои слова опирались на такое неправдоподобное предположение, я бы просто промолчала. Я же знаю Гленна Прескотта. Он проницательный и опытный уолл-стритский адвокат с вполне естественной гибкостью, когда дело касается вопросов этики и морали. Но ведь без нее не обойтись. Однако дерзость и воображение, столь обязательные для бандитизма в широких масштабах, у него полностью отсутствуют. Я бы с таким же успехом написала длинную эпическую поэму, как он украл бы три миллиона, подменив завещание! Очевидно, вы именно это имели в виду, когда спросили о его сговоре с мисс Кари?
– Примерно. Может, подделка? Не обязательно подписей. Скажите, вы лично видели документ?
– Да.
– Он на одном листе?
– Нет, на двух.
– Напечатано на машинке, разумеется?
– Да.
– Основные пункты на второй странице?
Она нахмурилась.
– Я не… Подождите. Нет, знаю. Большая часть текста на первой. На второй совсем немного, И конечно, там еще подписи, самого брата и свидетелей.
– В таком случае никакой необходимости изготавливать фальшивые не было. Теперь: если вы вообще исключаете мошенничество со стороны Прескотта, то на каком основании заявляете…
– Сейчас объясню. За тем и приехала. Наверное, было так: Ноэль действительно попросил Прескотта составить и сохранить документ. Но одновременно, а возможно, чуть позднее, например на другой день, аннулировал его, составив новый, самоличный. Однако Прескотта в известность не поставил, ибо не хотел, чтобы адвокату стало известно, как он на самом деле распорядился своей собственностью. Вопрос в том, где находится последнее завещание? Законное?
Вульф хихикнул.
– Но тогда возникает встречный вопрос: зачем было мистеру Хауторну заставлять мистера Прескотта сочинять какую-то фальшивку, если он все собирался менять? Столько хлопот!
Мэй покачала головой.
– Не так уж и много, а Прескотт сам намекал, почему такое могло произойти. По его словам, мисс Кари прочитала завещание уже на следующий день после того, как оно было составлено. Она специально приезжала в бюро к Прескотту по договоренности с Ноэлем.
– Так, – пробормотал Вульф.
– По-моему, ваш вопрос ясен, – На щеках директора колледжа появился слабый, едва заметный румянец. – Не стану врать, будто хорошо разбираюсь в сексе. Все остальное в отношениях мужчин и женщин я прекрасно понимаю, но секс для меня – темная вода. Меня он обошел, а может, я и сама его сторонюсь. Как вы догадываетесь, мне с избытком хватает научной работы. И все штучки моего брата я постигаю только умом, а не с точки зрения эмоций. Ищу в них, так сказать, рациональное зерно. Вероятно, он хотел сдержать слово и выполнить свой долг. Но ему приходилось считаться и с мисс Кари. А удержать ее можно было, только убедив, что после его смерти она получит щедрое вознаграждение. Надо сознаться, я ума не приложу, зачем ему сдалась эта женщина, когда кругом сколько угодно куда более симпатичных, взять хотя бы его жену. Впрочем, в этой сфере жизни трудились и трудятся тысячи экспертов, начиная от Шекспира и кончая современным кино.
