Эрл Гарднер - Дело о ледяных пальцах
— Нет! Я начинаю беспокоиться о Нэнси. И потом, я на работе.
— Почему вы беспокоитесь?
— Она должна была встретиться со мной.
— У нее отсутствует чувство времени, мистер Мейсон. Если с ней договариваешься о встрече, она обязательно опоздает минут на пятнадцать, а то и на полчаса. Так что не стоит волноваться.
— Это не простое свидание. Она уже должна быть здесь. Я ехал вслед за ней.
— Может быть, спустила шина?
— На дороге ее машины не было. Где находится ферма?
— О, это… У меня есть крупномасштабная карта. Сейчас покажу. На ней указано, как туда добраться. И даже показаны заведения, где можно приятно провести время.
— Это тоже предусмотрено на ферме?
— Да, есть закусочная, где можно выпить пива и прохладительных напитков. А в полутора милях от фермы мотель. Очень хороший! Мы всегда рекомендуем его клиентам. Вот, посмотрите на карту!
— Как называется мотель?
— «Фоули».
— Понимаю. — Мейсон старался не выдать своего волнения. Он подошел к окну, выглянул в освещенный двор-колодец, задержался у журнального столика. — У вас много журналов по криминалистике, — заметил он.
— Это все Нэнси. Она читает их запоем. Просто помешана на этом, я же равнодушна. Просматриваю журналы, иногда нахожу что-нибудь интересное для себя. Нэнси читает все подряд и потом отдает мне. И охота же ей тратиться на подобную ерунду!.. Странно, что вы спросили о сухом льде. Несколько дней назад Нэнси говорила, что можно совершить убийство и, используя сухой лед, отвести от себя подозрение. Она говорила, что лед помешает полиции определить точное время совершения убийства, а преступник сможет сфабриковать себе алиби, которое трудно будет опровергнуть.
— Есть ли на коробках со льдом фирменный знак?
— На них напечатаны слова «Сухой лед» и небольшая реклама фермы.
Тут раздался условный стук в дверь. Лицо Лоррейн Лотон оживилось.
— Это Род! — Она побежала открывать дверь.
— Привет, красавица!
Родни заключил ее в объятия и стал целовать. Но это было скорее обычное приветствие, чем выражение глубокого чувства.
— Род, тебя отпустили!
— Как видишь, сестра внесла залог. Разве ты об этом не знала?
— Откуда? И ты пришел так поздно. Почему ничего не дал о себе знать, противный?! По крайней мере, мог бы позвонить.
— У меня было небольшое дело… О, подумать только! Перри Мейсон, знаменитый адвокат!
— Привет, Родни!
— Где сестра? — спросил тот.
— Не знаю, — ответил Мейсон. — Мы договорились встретиться здесь.
— Она появится через полчаса или час. У нее отсутствует чувство времени.
— Род, что у тебя произошло? — спросила Лоррейн.
— Этот гад обвинил меня в том, что у меня не сходятся счета, и меня арестовали. Старый зануда! Он заслуживает того, чтобы из него сделали мокрое место! Он не сможет доказать, что у меня была недостача. Если он покажет в суде свои бухгалтерские книги, поверь мне, у него будут большие неприятности.
— Сейчас у тебя все порядке, Родни?
— Да, конечно. Ночь, проведенная в тюрьме, была не из приятных. Теперь понятно, почему люди стараются не сбиваться с правильного пути. Тюрьма ужасное место.
— Почему ты не дал о себе знать сразу, как освободился?
— Я же сказал, что был занят. Мне нужно было взять свои капиталы. — Родни достал из кармана бумажник.
— У вас его с собой не было, когда вас арестовали, — заметил Мейсон, внимательно разглядывая бумажник.
— К счастью, нет. Я спрятал деньги в надежном месте. Боялся, что если возьму их на ипподром, могу все проиграть. Поэтому взял с собой лишь небольшую сумму. Не могу успокоиться оттого, что фараоны не дали мне получить крупный выигрыш. Возвратят мне билет, мистер Мейсон? Говорят, он конфискован судом.
— Вам нужен адвокат, — сказал Мейсон.
— Адвокат передо мной. Я разговариваю с ним.
— Я не могу представлять ваши интересы, — улыбнулся Мейсон.
— Почему?
— Потому что я представляю интересы вашей сестры.
— Ерунда! Сестра и я — одно целое.
— Только не в данном случае, — заметил Мейсон. — Вам нужно взять адвоката.
— Пошли, Лоррейн. Устроим себе небольшой праздник. Мейсон, вы будете ждать сестру или пойдете с нами пропустить стаканчик на ночь?
— Подожду немного.
— Ну а мы пошли! — заявил Родни.
— Подождите. У меня есть для вас новость. Марвин Фремонт мертв.
— Что? — воскликнул Родни. Лоррейн отшатнулась в ужасе.
— Вы все равно узнаете об этом в полиции или из прессы. Я решил, будет лучше, если я первым сообщу вам это. Нэнси сняла номер в мотеле «Фоули». Не знаю зачем. Я с ней там встречался. Передал ей некоторую сумму денег. Она сама скажет сколько и объяснит, откуда они у нее. Возможно, она отправилась в мотель, опасаясь кого-то. Не знаю. Это все, что мне известно. Тело Марвина Фремонта обнаружено в ее номере. Он убит, вероятно, одним или несколькими выстрелами из пистолета. Лежал в ванной.
— Вот это да! — воскликнул Родни.
— А полиция? Полиции уже известно? — спросила Лоррейн.
— Да. Полиция была там. Нэнси допросили и отпустили. Она должна была сразу же приехать сюда.
— А где были вы? — поинтересовался Родни.
— Я был с ней, когда приехала полиция, и присутствовал во время допроса. Потом последовал за ней на машине, чтобы проверить, нет ли «хвоста». За поворотом она скрылась. Я увеличил скорость, заметил впереди похожую машину и решил, что это она.
— Это был первый поворот от мотеля «Фоули»? — спросила Лоррейн. Мейсон кивнул.
— Это там, где сворачивают на нашу ферму. Держу пари, она направилась туда, а вы продолжали ехать вперед. Так вы и разминулись.
— А что привело Марвина Фремонта в мотель? — спросил Родни. — Что он делал в номере сестры?
— Я надеялся услышать это от вас, — заметил Мейсон.
— Для меня это полная неожиданность, — покачал головой Родни. — А что говорит по этому поводу полиция?
— Они, похоже, допускают мысль, что это сделала Нэнси.
— Чепуха! — воскликнул Родни. — Нэнси и мухи не обидит.
— Последнее время Нэнси вела себя очень странно, Род, — заметила Лоррейн. — Зачем ей понадобилось снимать номер в мотеле?
— Чтобы получить от Мейсона деньги, которые были внесены за меня в качестве залога, — ответил Родни.
— А откуда Марвину Фремонту стало известно, где она?
— Этого я не знаю. А может быть, Марвин Фремонт приставал к сестре?! Родни весь вспыхнул при этой мысли. — Может, он затеял это дело против меня ради… О, сволочь!
— Тише, Род! Он умер…
— Наплевать! Он как был сволочью, так сволочью и остался, даже после смерти.
