Эрл Гарднер - Кошки бродят по ночам
– При случае не говорите, что мы невежливы, – проговорил он.
– Вы меня убиваете, – сказала она, входя в офис.
Имоджен Дирборн подняла глаза от пишущей машинки. Берта увидела, что она плачет. Девушка поспешно вытерла глаза и сказала:
– Проходите. Он вас ждет.
Селлерс, подняв брови, вопросительно взглянул на Берту и по едва заметному ее кивку составил свое мнение о девушке за пишущей машинкой.
Казалось, что Имоджен догадалась, что он испытующе на нее смотрит. Ее спина выпрямилась, но она не подняла глаз. Пальцы продолжали порхать над клавиатурой, выбивая мелодию стаккато.
Дверь кабинета отворилась.
– Я так и подумал, что вы пришли. Доброе утро. Доброе утро! Проходите сюда, пожалуйста, – сказал Эверетт Белдер.
Они прошли в его кабинет.
Сержант Селлерс сел на стул, извлек из жилетного кармана сигару, отломил конец и потянулся за спичками. Берта Кул села с мрачным видом палача, которого позвали к приговоренному.
Эверетт Белдер нервно опустился в большое кресло за письменным столом.
Селлерс взял сигару, чиркнул спичкой, бросил ее в маленький камин, где горели какие-то бумаги, посмотрел на Белдера и произнес:
– Ну?
– Думаю, что миссис Кул все вам уже рассказала.
Селлерс ухмыльнулся сквозь дым сигары:
– Я не думаю, что она рассказала мне все, но рассказала больше, чем вам хотелось бы.
– Боюсь, что я не понимаю, – проговорил Белдер, стараясь держаться с достоинством.
– Что вы скажете по поводу второго письма? – спросил Селлерс.
Белдер нервно произнес:
– Я собирался рассказать вам об этом позже, сержант. Я хотел все обдумать.
– Теперь вы уже все обдумали?
Белдер кивнул.
– И что же вам хотелось обдумать?
– В том смысле, который вы в это вкладываете, – ничего.
– Может быть, вам нужно еще время на обдумывание?
Белдер откашлялся:
– Одна молодая женщина, Долли Корниш, один раз меня навестила. Я знал ее раньше. Мы были рады друг друга видеть. Мы долго не встречались. Она нашла меня, когда приехала в город, – взяв адрес из телефонной книги. Она не имела никакого понятия, что я еще женат.
– Что значит «еще»?
– Я был с ней некоторое время и потом… затем я женился.
– Ей это не понравилось?
– Она сама скоро вышла замуж, через неделю или две.
– Но ей не понравилось то, что вы женились?
– Не знаю. Я ее не спрашивал.
Селлерс вынул сигару изо рта и впился взглядом в глаза Белдера.
– Отвечайте на вопросы и перестаньте ходить вокруг да около.
– Нет. Ей это не понравилось.
– Вы видели ее с тех пор?
– Нет, пока она не пришла сюда.
– Почему она пришла?
– Она ушла от своего мужа. Она… она хотела меня видеть.
– Прекрасно. И вы попытались вызвать у нее романтические чувства?
– Я был рад ее видеть.
– Вы ее поцеловали?
– Да.
– Один раз?
– Наверное. Но больше ничего, только поцеловал и… тьфу ты, я был рад ее видеть. Точно так же, как вы были бы рады старому другу, с которым долго не встречались.
– Вы назначили ей свидание?
– Нет.
– Сказали, что вы еще женаты?
– Да.
– Она оставила вам свой адрес?
– Да.
– Какой?
– Локлир-Эпартментс.
– Вы там были?
– Нет.
– Звонили ей?
– Нет.
– Она просила вас об этом?
– Она сказала мне, где она остановилась.
– Где она сидела, когда была здесь?
– На том стуле, на котором сидит миссис Кул.
– Он стоит в дальнем конце кабинета, – заметил Селлерс. – Взгляните-ка, Берта, и скажите мне, какие окна на той стороне улицы вам видны.
– Какое это может иметь отношение к делу? – спросил Белдер.
Селлерс терпеливо объяснил:
– Тот, кто написал второе письмо, должен был видеть, что происходило в кабинете, когда пришла Долли Корниш. Я заметил, что на противоположной стороне улицы находятся учреждения. Днем света вполне достаточно для того, чтобы человек, находящийся в офисе на другой стороне, мог видеть, что происходит здесь.
На мгновение Белдер нахмурился, потом его лицо просветлело:
– Ей-богу, это идея! Вы думаете, что человек следил за мной из окна здания на противоположной стороне?
– Зачем вы носитесь с этой забавой? Ответ в вашем офисе.
Селлерс хмуро взглянул на Берту, чтобы она помолчала, и внезапно изменил объект атаки.
– А как насчет информации, содержащейся в письме? Кто, как вы думаете, мог знать, что Долли Корниш была здесь в понедельник?
– Ни один человек.
– А ваша секретарша?
– Она ничего не знает о ней, думая, что Долли – моя знакомая по работе.
– Сколько Долли была здесь?
– Где-то до середины дня.
Сержант Селлерс протянул руку к телефону.
– Позовите сюда вашу секретаршу.
Белдер поднял трубку и сказал:
– Не будете ли вы так любезны зайти ко мне на минутку?
Спустя секунду, когда Имоджен Дирборн открыла дверь и вошла, Селлерс спросил:
– В этот понедельник… во сколько пришла Долли Корниш?
– Одну минутку. Я посмотрю в книге.
– У нее была назначена встреча?
– Нет.
– Прекрасно, загляните в вашу книгу.
Имоджен подошла к столу, уверенно взяла тетрадь, открыла ее, провела пальцем вниз по странице.
– Миссис Корниш пришла в два часа двадцать минут. Она оставалась до трех пятнадцати.
– Она вам незнакома?
– Нет, я ее раньше не видела.
– Вы знаете, чем она занимается?
– Нет. Мистер Белдер попросил, чтобы я не делала записей.
Селлерс откинул голову, закрыл глаза.
– Как она выглядела?
– Блондинка, с хорошей фигурой, красивая, молодая, но из рода интриганок и явных эгоисток. Если она чего-нибудь захочет, то добьется.
– Вряд ли я смогу сказать, что ваша оценка справедлива, мисс Дирборн. Вы… – сказал Белдер.
– Я с этим разберусь, – перебил Селлерс. Его голова была откинута, а глаза закрыты. – Она сказала вам, что хочет видеть мистера Белдера, не так ли?
– Да, так.
– Вы спросили у нее, назначена ли ей встреча?
– Да.
– Что она сказала?
– Что мистер Белдер примет ее, как только я скажу ему, что она здесь.
– Белдер не был занят, – сказал Селлерс. – Назначение встречи – это только отметка… это способ произвести впечатление на посетителей?
– Да.
– Итак, вы пошли к нему и сказали, что пришла миссис Корниш?
– Она попросила меня представить ее как Долли Корниш. Просто Долли Корниш.
– Что сделал Белдер?
– Он сказал, чтобы я ее пригласила, это его друг.
– На лице у него были какие-нибудь эмоции?
– Я не заметила.
– Что произошло, когда они увидели друг друга?
– Меня там не было.
– Белдер не подошел к двери?
– Когда я открыла перед ней дверь, он выходил из-за стола. Я слышала, как он произнес ее имя, так, словно ему нравится его звучание.
– А потом?
