Agatha Christie - Английский язык с Агатой Кристи. Убийство в Восточном Экспрессе
By now inarticulate with sobs, Greta Ohlsson rose and groped her way towards the door. As she reached it she collided with a man coming in.
It was the valet — Masterman (это был слуга /Рэтчетта/ — Мастермэн).
He came straight up to Poirot (он подошел прямо к Пуаро; to come (came, come) up — подходить) and spoke in his usual quiet, unemotional voice (и заговорил своим обычным спокойным, бесстрастным голосом).
“I hope I’m not intruding, sir (я надеюсь, что не помешаю вам, сэр; to intrude — вторгаться, бесцеремонно вмешиваться). I thought it best to come along at once, sir, and tell you the truth (я подумал, что будет лучше всего немедленно прийти /к вам/, сэр, и рассказать вам правду). I was Colonel Armstrong’s batman in the War, sir (сэр, во время войны я был денщиком полковника Армстронга), and afterwards I was his valet in New York (а после этого я служил у него слугой: «был его слугой» в Нью-Йорке). I’m afraid I concealed that fact this morning (боюсь, что я скрыл этот факт сегодня утром; to conceal — прятать, укрывать; скрывать, утаивать). It was very wrong of me, sir (я был /очень/ неправ, сэр; wrong — неправильный, неверный, ошибочный), and I thought I’d better come and make a clean breast of it (и я подумал, что мне лучше всего прийти и чистосердечно признаться в этом; breast — грудь; совесть, душа; to make a clean breast of smth. — все выложить, полностью признаться в чем-либо). But I hope, sir, that you’re not suspecting Tonio in any way (но я надеюсь, сэр, что вы никоим образом не подозреваете Тонио). Old Tonio, sir, wouldn’t hurt a fly (сэр, старина Тонио, он и мухи не обидит; to hurt — причинять боль; повредить, ушибить, ударить). And I can swear positively that he never left the carriage all last night (и я несомненно могу поклясться, что он ни разу не вышел из купе за всю прошлую ночь). So, you see, sir, he couldn’t have done it (поэтому, вы понимаете, сэр, он не мог сделать этого; to see — видеть; понимать, сознавать). Tonio may be a foreigner, sir (Тонио, он хотя и иностранец: «он может быть иностранцем», сэр), but he’s a very gentle creature (но он очень добрый: «добрая душа»; gentle — мягкий, добрый, кроткий; creature — создание, творение; человек, создание /обыкн. с эпитетом/). Not like those nasty murdering Italians one reads about (не такой, как те мерзкие итальянские убийцы: «готовые к убийству итальянцы», о которых читаешь /в газетах/; murder — умышленное убийство; to murder — убивать /жестоко, зверски/).”
valet [ˈvælɪt, — leɪ] unemotional [ˌʌnɪˈmǝʋʃ(ǝ)nǝl] intrude [ɪnˈtru:d] concealed [kǝnˈsi:ld] positively [ˈpɔzɪtɪvlɪ] foreigner [ˈfɔrɪnǝ] creature [ˈkri:tʃǝ]
It was the valet — Masterman.
He came straight up to Poirot and spoke in his usual quiet, unemotional voice.
“I hope I’m not intruding, sir. I thought it best to come along at once, sir, and tell you the truth. I was Colonel Armstrong’s batman in the War, sir, and afterwards I was his valet in New York. I’m afraid I concealed that fact this morning. It was very wrong of me, sir, and I thought I’d better come and make a clean breast of it. But I hope, sir, that you’re not suspecting Tonio in any way. Old Tonio, sir, wouldn’t hurt a fly. And I can swear positively that he never left the carriage all last night. So, you see, sir, he couldn’t have done it. Tonio may be a foreigner, sir, but he’s a very gentle creature. Not like those nasty murdering Italians one reads about.”
He stopped (он замолчал; to stop — останавливать, задерживать; останавливаться, замолкать, делать паузу).
Poirot looked steadily at him (Пуаро смотрел на него в упор; steady — прочный, твердый; устойчивый, постоянный; непоколебимый, твердый). “Is that all you have to say (это все, что вы хотели сказать)?”
“That is all, sir (это все, сэр).”
He paused (он замер в нерешительности; to pause — делать паузу, перерыв; находиться в нерешительности, медлить); then, as Poirot did not speak (затем, так как Пуаро молчал: «не говорил»), he made an apologetic little bow (он сконфуженно поклонился; bow — поклон; apologetic — извиняющийся, чувствующий свою вину; примирительный) and after a momentary hesitation (и после минутного колебания; momentary — мгновенный; кратковременный) left the dining-car in the same quiet unobtrusive fashion (вышел из вагона-ресторана так же тихо и скромно: «в такой же тихой и спокойной манере»; fashion — образ, манера, вид) as he had come (как и вошел).
pause [pɔ:z] apologetic [ǝˌpɔlǝˈdʒetɪk] momentary [ˈmǝʋmǝnt(ǝ)rɪ]
unobtrusive [ˌʌnǝbˈtru:sɪv]
He stopped.
Poirot looked steadily at him. “Is that all you have to say?”
“That is all, sir.”
He paused; then, as Poirot did not speak, he made an apologetic little bow and after a momentary hesitation left the dining-car in the same quiet unobtrusive fashion as he had come.
“This (это),” said Dr. Constantine, “is more wildly improbable than any roman policier I have ever read (еще более сумасбродно и невозможно, чем любой детективный роман, который я когда-либо читал; wild — дикий, дикорастущий; сумасбродный, дикий, фантастический).”
“I agree (согласен),” said M. Bouc. “Of the twelve passengers in that coach, nine have been proved to have had a connection with the Armstrong case (из двенадцати пассажиров этого вагона девять, как оказалось, имели отношение к делу Армстронгов; connection — связь, соединение). What next, I ask you (что же дальше, спрашиваю я вас)? Or should I say, who next (или, мне следует сказать, кто следующий)?”
“I can almost give you the answer to your question (я почти могу ответить на ваш вопрос),” said Poirot. “Here comes our American sleuth, Mr. Hardman (вот идет наш американский сыщик, мистер Хардман; sleuth — ищейка; разг. сыщик, детектив).”
“Is he, too, coming to confess (он что, тоже идет признаваться; to confess — исповедоваться; признаваться, сознаваться)?”
improbable [ɪmˈprɒbǝb(ǝ)l] connection [kǝˈnekʃ(ǝ)n] sleuth [slu:Ɵ]
“This,” said Dr. Constantine, “is more wildly improbable than any roman policier I have ever read.”
“I agree,” said M. Bouc. “Of the twelve passengers in that coach, nine have been proved to have had a connection with the Armstrong case. What next, I ask you? Or should I say, who next?”
“I can almost give you the answer to your question,” said Poirot. “Here comes our American sleuth, Mr. Hardman.”
“Is he, too, coming to confess?”
Before Poirot could reply the American had reached their table (прежде чем Пуаро смог ответить, американец подошел к их столу). He cocked an alert eye at them (он многозначительно взглянул на них; to cock one's eye — подмигнуть, многозначительно взглянуть, alert — бдительный, настороже; сметливый, понятливый) and sitting down he drawled out (и, усаживаясь, сказал, растягивая слова; to drawl — растягивать слова, говорить с манерной медлительностью): “Just exactly what’s up on this train (что именно происходит в этом поезде; to be up — встать, проснуться; разг. случаться, происходить)? It seems bughouse to me (мне он напоминает сумасшедший дом).”
Poirot twinkled at him (Пуаро хитро взглянул на него; to twinkle — мерцать, сверкать; моргать, мигать, подмигивать).
“Are you quite sure, Mr. Hardman (вы уверены, мистер Хардман), that you yourself were not the gardener at the Armstrong home (что вы сами не служили садовником в доме Армстронгов; garden — сад)?”
“They didn’t have a garden (у них не было сада),” replied Mr. Hardman literally (ответил мистер Хардман буквально /поняв вопрос/).
drawl [drɔ:l] bughouse [ˈbʌɡhaʋs] gardener [ˈɡɑ:dnǝ] literally [ˈlɪt(ǝ)rǝlɪ]
Before Poirot could reply the American had reached their table. He cocked an alert eye at them and sitting down he drawled out: “Just exactly what’s up on this train? It seems bughouse to me.”
