Фил Гровик - Секретный дневник доктора Уотсона
Холмс слышал про сэра Джорджа от одного из своих многочисленных знакомых, неизменно появляющихся у людей, которые занимаются сыскной деятельностью. В дальнейшем Холмс подтвердил выводы, сделанные мной исключительно на основании личной встречи с Бьюкененом: это был типичный «раджа-солдафон», как мы в армии пренебрежительно называли придирчивых офицеров, ревнителей строгой дисциплины. Он был холодным, расчетливым и осторожным, но при этом прекрасно знал свое дело и легко справлялся со всеми обязанностями.
Внешность посла говорила сама за себя: светлые седеющие волосы, расчесанные на пробор; пышные, закрученные кверху эдвардианские усы; постоянно поджатые губы; очень официальный, даже для посла империи, костюм и стройное тело с крепкими мускулами, при умеренно высоком росте. Глаза были льдисто-серого цвета, напоминавшего воды Северного Ледовитого океана.
После очень короткого разговора с Рейли сэра Джорджа проводили к нам.
– Мистер Холмс, доктор Уотсон, – произнес Рейли, – я имею честь представить вам его превосходительство посла Великобритании в России сэра Джорджа Бьюкенена.
Нам крепко, быстро и корректно пожали руки, после чего Рейли предложил всем присаживаться. Сэр Джордж сразу же заговорил, причем мысли выражал кратко, не произнося ни одного лишнего слова:
– Джентльмены, ваша роль посланников в этот трудный час очень важна. Конечно, я знаю о ваших истинных намерениях и хочу выразить личную благодарность за то, что вы взялись за выполнение этой величайшей гуманитарной миссии. Я считаю, что ее следует называть именно так. Я связывался с нашим консулом в уральской столице, Екатеринбурге, Томасом Престоном, и он поставлен в известность о вашем прибытии, которого следует ждать в период между сегодняшним днем и первым июля, то есть примерно в течение десяти дней, если не возникнет непредвиденных осложнений. Полковник Релинский и несколько его подчиненных вас сопроводят. Вы будете руководствоваться планом, составленным лично полковником Релинским. В конце концов, именно полковник знает русских лучше нас всех, и у него есть опыт в таких делах. Я не давал ему разрешения разглашать вам план, но вскоре он это сделает. После успешного выполнения поставленной перед вами задачи и вашего прибытия в Архангельск вы сядете на корабль, который будет вас там ждать, и он заберет вас из этой забытой Богом страны.
Затем Бьюкенен внезапно замолчал и, стрельнув взглядом на Рейли, а потом снова на нас, словно давая указание, сказал Рейли:
– Ваш план.
Тот кивнул, подтверждая, что понял, и начал объяснять:
– План прост, как машина со всего несколькими движущимися деталями. Чем меньше деталей, тем меньше шансов, что машина сломается. Позиции плана будут обсуждаться в поезде на пути в Екатеринбург. Но сама идея состоит в том, что мы прибываем как специальное подразделение Верховного совета, ЧК. Мы должны забрать Романовых из Екатеринбурга, потому что белые подходят слишком близко, а Верховный совет решил их судить, причем так, чтобы это видел весь мир. Если местные большевики в Екатеринбурге откажутся передать нам Романовых, то мы предупредим, что им в таком случае придется иметь дело с контингентом регулярной Красной Армии, который отправлен для отражения наступления белых. Это не покажется им счастливой перспективой. Поскольку мои подчиненные и я уже входим в состав ЧК, наши слова будут достаточно убедительны. Если местные захотят телеграфировать в Уральский совет для получения подтверждения, то обнаружат, что линии связи перерезаны. Конечно, в этом обвинят белых партизан. По нашей информации, Романовых охраняют простые тюремщики – это не первоклассные военные, они не обладают острым умом. И как очень красноречиво выразился мистер Холмс, нам хватит всего наперстка удачи для выполнения плана. Относительно погони – если она вообще будет – вы будете поставлены в известность позднее. – После короткой паузы и характерной ухмылки Рейли спросил: – Вопросы будут?
Холмс ничего не сказал, и я тоже предпочел воздержаться, подозревая, что у моего друга есть основания промолчать.
– Отлично. В таком случае у меня есть еще пара слов, джентльмены, – обратился к нам с Холмсом сэр Джордж. – Я уверен, что это важнейшее и срочнейшее поручение в вашей жизни. Оно получено от самого высокопоставленного человека и представляет собой самую тяжелую ношу, которую только можно представить. Цель держится в строжайшем секрете, и во всей империи есть лишь несколько человек, которые осведомлены о деталях. Мы все рассчитываем на вас, а вы должны рассчитывать на полковника и его подчиненных. Вы можете вверять им свои жизни. Я безоговорочно им доверяю. – Сэр Джордж встал: – Сейчас я должен вас покинуть. Мне необходимо вернуться в Вологду до приезда товарищей Ленина и Троцкого. Там много дел.
Он пожал нам всем руки и уехал. Я посмотрел на Холмса, он посмотрел на меня, затем мы оба повернулись к Рейли.
– Ну, товарищи, – улыбнулся он, – что скажете про британского посла?
Холмсу требовалось подумать, он извинился и покинул здание. Он вышел на улицу, в сад, который находился за особняком. Выходя, он поманил меня за собой.
Я заговорил только на улице:
– Итак, Холмс, что вы обо всем этом думаете? В особенности о замечании Рейли о Бьюкенене?
Холмс нахмурился:
– Уотсон, я теперь уверен, что Бьюкенен, как и капитан Дэвид, – один из тех соратников Ллойда Джорджа, кого он называл невидимками. И хотя пока я не знаю наверняка, какая между ними связь, все они определенно в игре.
– Заодно? – спросил я.
– Мой дорогой друг, боюсь, что вопрос об их единодушии может оказаться той костяшкой домино, из-за которой посыплются все остальные. Они точно все в деле, но заодно ли они? Я уверен, что Релинский многое знает, но не все. Я считаю, что он может быть самым важным звеном в нашей цепи. И этот вывод – определенно не самый приятный. Более того, как я подозреваю, Релинский знает, что здесь затевается нечто интересное. Он будет выполнять полученные приказы, если таковые поступят, чтобы посмотреть, можно ли извлечь пользу из этой аферы.
– Холмс, я все равно не понимаю. Я не понимаю, как король замешан в эту «аферу», как вы ее называете, – что бы это ни было.
Холмс замер на месте и улыбнулся:
– Вот оно, Уотсон! Ну конечно, вот оно! Король вообще в этом не замешан! Я сглупил, позволив своим мыслям зайти в тупик. О, сколько времени я потратил, пытаясь расшифровать непосредственную роль короля, а теперь получен простой ответ: нет никакой непосредственной роли. Теперь я абсолютно уверен, что король ничего не знает о том, что тут перед нами разворачивается. Конечно, он и не может знать, потому что ему не положено, но он в любом случае не в курсе! А здесь это важно.
