Фил Гровик - Секретный дневник доктора Уотсона
Следующий этап нашего путешествия прошел без приключений. Вскоре мы остановились вместе со следовавшим спереди и сзади эскортом перед домом, в котором когда-то явно жили богатые люди. Теперь на самом здании и вокруг него можно было заметить следы сражений. У дома стояла охрана.
Мы последовали за Рейли внутрь и увидели, что пир, который он упоминал, состоит из картошки, лука и скромного количества мяса. Рейли наблюдал за тем, как мы едим. Осведомившись, нравится ли нам угощение, он добавил, что помещение, в котором мы ужинаем, недавно использовалось в качестве морга. Раньше, похоже, интерьер был впечатляющим, но теперь всюду царила грязь и виднелись следы пуль.
Упоминание о морге было неприятным, но мы к тому времени как раз закончили ужин. Час был поздний, и Рейли спросил, не хотим ли мы чего-нибудь выпить перед тем, как отправиться спать. Я был согласен, да и Холмса не потребовалось уговаривать, потому что наш новый компаньон его совершенно очаровал. Впрочем, и я не избежал восхищения нашим провожатым.
Хотя все солдаты, которых мы видели в доме, вели себя по отношению к нему как подчиненные, однако мы чувствовали невидимую связь между ними и Рейли, крепкую как сталь. Позже Холмс предположил, что сотрудники Сиднея тоже являются британскими агентами, хотя мы оба сомневались в такой возможности. Мы также отказались от идеи о наемниках: мой друг считал, что в такие переломные времена люди с твердыми убеждениями с обеих сторон куда охотнее и глубже участвуют в действии. Возможно, ими двигают скрытые мотивы, однако, так или иначе, нам придется доверять Рейли и надеяться, что он способен держать под контролем своих подчиненных и ситуацию в целом.
Рейли разлил по стаканам «Наполеон», заверив нас, что это одна из последних бутылок во всем Петрограде. Холмс продолжил разговор, хотя некоторые охранники свободно перемещались по дому.
– Скажите, товарищ Релинский, а какое у вас на самом деле звание?
– Я же уже говорил вам: просто товарищ полковник.
– Ой, перестаньте! – Сыщик никак не мог успокоиться. – Это же ничего не значит.
Рейли снова рассмеялся:
– Да, вы абсолютно правы. Ах, товарищи, с каким удовольствием я предвкушаю время, которое мы проведем вместе! В последние месяцы мне редко удавалось потренировать свой интеллект участием в словесных баталиях с такими опытными мастерами риторики.
– Возможно, все дело в круге общения, – заметил Холмс.
Мы все рассмеялись – коньяк определенно снял напряжение.
– Говорю вам, товарищи, – продолжил Рейли, – нынче интересные времена. Мои подчиненные полностью преданы миссии, которую я выполняю, хотя никто из них точно не знает, в чем она заключается. Среди моей группы головорезов есть люди, которым я вынужден доверять свою жизнь. И я не раз действительно так поступал. Видите вон того невысокого мужчину позади меня с бритой головой? Это Стравицкий. Я с самого начала знал, что могу ему доверять, потому что он убил своего отца.
– Что?! – Не веря своим ушам, я резко вдохнул и едва не подавился ценным коньяком.
– О, это было связано с политикой и абсолютно приемлемо. Есть еще лишь один человек, который спас мне жизнь, но всего единожды, потому ему еще далеко даже вот до такого доверия. – Рейли соединил указательный и большой пальцы таким образом, что между ними едва ли можно было просунуть лист бумаги. – Этот человек сейчас стоит за вами и держит в руке револьвер.
У Холмса не дрогнул ни один мускул, он сидел неподвижно и наблюдал за Рейли. Но я быстро повернулся, чтобы оценить угрозу, и обнаружил впечатляющего вида громадного мужика с рано поседевшими вьющимися волосами. По виду это был типичный крестьянин с обвислыми усами, но никакой злобы от него не исходило. Он на самом деле держал револьвер, но тот был нацелен в пол. Крестьянин с любопытством разглядывал меня, словно я был голым бушменом, зашедшим в королевский дворец, чтобы станцевать котильон.
– Его зовут Сергей Александрович Оболов, – представил Рейли.
– И какое преступление он совершил? – поинтересовался детектив.
– Ни вы, ни я не посчитали бы это преступлением, мистер Холмс. Но когда большевики свергли Керенского, этот Оболов назвал товарища майора свиньей. Поэтому у него вырвали язык.
– Что вы имеете в виду? – спросил я, продолжая рассматривать мужчину.
– Он немой, – спокойно ответил Рейли. – Но очень умный.
– Значит, даже после того, как два этих прекрасных представителя мужественных русских спасли вашу жизнь, им ни в коем случае нельзя доверять, хоть вы и шутите, что вынуждены делать это? – уточнил Холмс.
– Не доверяйте им ни в коем случае, – подтвердил Рейли. – В конце концов, сегодня вы на одной стороне, а завтра можете оказаться совсем на другой.
– Должно быть, жизнь здесь полна ограничений, – заметил я.
– Можно сказать и так. Но я предпочитаю считать ее восхитительно рискованной, – сказал Рейли.
Теперь мы чувствовали усталость, накопившуюся за время путешествия, да и коньяк сыграл свою роль. Холмс предложил отправиться в отведенные нам комнаты. Рейли согласился и лично повел нас по великолепной полукруглой мраморной лестнице. Шествие завершали Стравицкий и Оболов. Рейли обернулся и спросил через плечо:
– Позвольте поинтересоваться, товарищи, что вы теперь думаете о матушке-России?
– Теперь? – переспросил я. – Пока мы встречали только солдат, убийц и мучеников.
Рейли остановился, резко развернувшись, и расхохотался, подняв глаза к небу (хотя в данном случае, конечно, он смотрел в потолок). Отсмеявшись, он взглянул на меня сверху вниз невинными глазами и воскликнул:
– Но, доктор Уотсон, только такие существа и составляют эту нацию!
Нам с Холмсом предоставили соседние комнаты. В ту ночь я спал хорошо, несмотря на своеобразную здешнюю особенность первой половины лета: ночью солнце практически не спускалось за горизонт. Мне также показалось, что в какой-то момент ночью дверь в мою комнату на мгновение открылась и внутрь заглянули чьи-то внимательные глаза, чтобы проверить обстановку.
20 июня 1918 года
Спустившись утром вниз, я застал Холмса и Рейли за оживленной беседой. На столе стояли кофе, чай и блюдо с черным русским хлебом.
Оба пожелали мне доброго утра, и мне показалось, что присутствующий здесь же Оболов тоже кивнул. Я сел за стол и налил себе чаю, пока Рейли рассказывал о планах на сегодняшний день:
– Я только что говорил мистеру Холмсу, что посетитель должен прибыть сюда примерно… – он бросил взгляд на великолепные часы, которые держал в кармане кителя, – через час. А пока я с радостью отвечу на вопросы, на которые мне разрешено отвечать.
