Патриция Мойес - Идеальное убийство
– Или Долли.
– Или Долли, – кивнул Генри.
– Предположим, что один из мужей подговорил свою жену. Генри покачал головой.
– Каким же надо быть монстром, чтобы отравить старую мать, и только из-за денег, которые каждая из дочерей все равно получила бы рано или поздно.
– А кто хотел отравить Долли?
– Знаешь, дорогая, по-моему, тут какое-то недоразумение.
– Генри, неужели ты думаешь, что я подсыпала порошок?
– Конечно, нет! – Генри вздохнул. – Но так это может выглядеть. А теперь, – добавил он, – нам пора собираться.
– Собираться?
– Да. Дело закончено, я позвонил начальству, мы уезжаем.
– Ах, Генри, – сочувственно проговорила Эмми, – значит, ты сдаешься? Он улыбнулся, но это была вымученная улыбка.
– Не совсем, я надеюсь.
Эмми отправилась на поиски миссис Биллинг, обнаружила ее на кухне и сообщила, что они уезжают в Лондон этим вечером. Миссис Биллинг не очень сожалела.
– В таком случае, мэм, – сказала она, – разрешите мне убрать постель в вашей комнате. Затем, в мрачном расположении духа, Эмми вышла прогуляться в сад. Она мысленно перебирала всех участников этой драмы: красавица Даффи, педантичный мистер Планкет,
Эдуард Дюваль, Примроуз…
Вдруг на втором этаже распахнулось окно, и миссис Биллинг громко позвала:
– Мэм!
– Что случилось, миссис Биллинг?
– Извините, что беспокою вас, но я не могу найти грязные простыни. Их нет в обычном месте.
– О, простите, но я не знала, где их обычное место, – ответила Эмми. – Сейчас поднимусь.
Действительно, Эмми складывала грязные простыни в нижнем ящике шкафа. Теперь она достала их все, а последняя пара, которую она сняла с постели Долли, лежала в комнате миссис Биллинг.
Эмми наклонилась и потянула из ящика смятые простыни.
– Вот они, – начала она и замолчала, держа в руке простыни, из которых сыпался белый, как снег, порошок. Потом медленно проговорила: – Я думаю, что эти простыни не надо сдавать в прачечную.
– Да? – удивилась миссис Биллинг. – А по-моему, они очень грязные.
– Оставьте все, как есть, и ничего не трогайте. Я пойду разыщу своего мужа.
Сары Мессингем дома не оказалось, и Генри оставил сообщение, чтобы она зашла к ним немедленно.
Сара примчалась после пяти, очень заинтригованная. Она осторожно насыпала белый порошок в чистый конверт.
– Мы исследуем его, – сказала она, – но я уверена, что это – тот же самый. Любопытно. Я думала о том, что яд может проникать через кожу…
– Дерматон! – вдруг воскликнула Эмми.
– Что?
– Когда мы искали пакет в комнате у Долли, я заметила в ящике тюбик дерматона.
– Если у Долли был дерматит, то это многое объясняет. Даже ничтожное количество порошка могло вызвать такой эффект. Побегу, отдам порошок в лабораторию.
– Вы столько делаете для нас! Как я буду расплачиваться?
– Я пришлю вам счет.
Сара улыбнулась, махнула рукой и вышла.
Но Эмми стояла на лестнице очень задумчивая.
– Счет?
– Она пошутила, Эмми.
– Да нет же! Не будь дураком. Счет?!
– Послушай…
– В библиотеке. В столе лорда Балаклавы. Там полно счетов. Должны быть и от врача.
Они бросились в библиотеку и еще раз перерыли карточный столик. Действительно,
счета от врачей были. То мигрень, то несварение желудка, что случается в любой семье. Несколько счетов от гинеколога – нечего и объяснять. А вот три счета от доктора Томпсона на Харлей-стрит были весьма внушительными.
И еще… Леди Балаклава поправляла свое здоровье в одной частной лечебнице и провела там три недели.
Но больше – ничего.
Генри оставалось только узнать, где теперь проживает доктор Томпсон.
16
Конечно, это было непросто. Но, в конце концов, Генри выяснил, что доктор Томпсон живет сейчас в Кенте. Они с Эмми приехали туда примерно в половине первого. На вопрос о леди Балаклаве доктор Томпсон ответил:
– Да, она, бедняжка, болела туберкулезом. Когда симптомы уже трудно было скрывать, обратилась к моей сестре. Кристал и Элизабет дружили очень давно, еще со школы. И была еще одна подруга, которая тоже знала о ее болезни. Весьма странная особа…
– Долли Трип?
– Да, ее звали просто Долли. Она стала ухаживать за Кристал. А затем лорд Балаклава погиб.
– А что потом? – спросил Генри. Доктор Томпсон посомневался.
– Извините, но ведь вы – полицейский?
– Да.
– Значит, в смерти Кристал было что-то подозрительное?
– Я могу ответить просто. Сначала возникло предположение, что ее отравили. Но никаких следов яда не нашли. И врачи констатировали «естественную смерть». Я провожу неофициальное расследование. Однако думаю, что она умерла не от туберкулеза. Ведь она полностью вылечилась?
– Полностью.
– Случилось чудо?
– Именно чудо, – сказал доктор Томпсон. – Просто она решительно не захотела умирать. Других объяснений нет. Заботливый уход за ней этой Долли и чистый воздух Пламли-Грин тоже сыграли свою роль, конечно. А затем был изобретен стрептомицин. Мне удалось достать это лекарство, когда оно было еще редкостью в нашей стране.
– Каким образом? – спросил Генри, но был уверен, что уже знает ответ. – Из одной клиники в Лозанне?
Доктор Томпсон откинулся на спинку кресла и засмеялся.
– Не знаю, зачем вы утруждали себя путешествием сюда, молодой человек. Вам известно не меньше, чем я могу вспомнить. Лучше вы сами назовите имя того врача, потому что я действительно забыл…
– Эдуард Дюваль.
– Вполне вероятно. Имя ничего не значит для меня. Важно то, что я получил тогда стрептомицин. И чудо произошло. Леди Балаклава вылечилась полностью. Но, конечно, мы уже не используем этот препарат в таких больших дозах.
– Почему, если он так чудесен? Доктор Томпсон вздохнул.
– Побочные эффекты. Они появились не сразу и только у некоторых пациентов. Глухота, головокружения, аллергия на лекарство.
– Аллергия? – повторил Генри.
– Стрептомицин используется по-прежнему, но в меньших дозах и в сочетании…
– Вы сказали об аллергии, – напомнил Генри.
– Да. Это – один из побочных эффектов, причем его наиболее сложно уследить. Он может проявиться только спустя много лет.
– И леди Балаклава страдала от него?
Доктор Томпсон искренне удивился.
– Нет! Конечно, нет. – Он помолчал и затем спросил: – Вы видели, как умерла леди Балаклава?
– Да, мы с Эмми были там, когда это случилось.
– И симптомы указывали на отравление, но яд не обнаружили?
– Совершенно верно.
– На какой яд было подозрение?
– Предположительно это был инсектицид, один флакон которого нашли в доме.
