Николас Мейер - Учитель для канарейки
— Жозеф говорил, что видел его, — вставила Жамм, стараясь не упустить возможность отхватить и себе чуточку всеобщего внимания. Толпа тут же переместилась, окружив соперницу Мег.
— Бюке? Ты уверена?
— Он сам мне так сказал, — настаивала маленькая чертовка. — Он сказал, что никакого лица вообще не было — ни носа, ни рта, только темные сверкающие глаза.
— Тогда все ясно, — заключил один из слушавших. — Призрак его и убил!
В разговоре возникла пауза, но директора не стали обсуждать это заявление.
— А где именно было обнаружено тело несчастного? — поинтересовался я, стараясь изобразить праздный интерес. Вероятно, никто не позаботился бы ответить на мой вопрос, если бы не мое внезапно обнародованное знакомство с мадемуазель Адлер.
— Между частью декорации и статуей из Короля Лахора, — сказал Полиньи, покачав головой при неприятном воспоминании.
— И что, этот Бюке походил на человека, способного покончить с собой?
Кто-то хихикнул.
— Он бы, скорее, покончил с вами.
Директора согласились.
— Бюке был не из тех, кто покорно принимает удары судьбы, — последовавшее за этим молчание предполагало только одно объяснение.
— Я так понимаю, что вы, господа, верите в Призрака?
— Мы знаем, что он существует.
— Могу я поинтересоваться, откуда же вам это известно?
Они коротко переглянулись, не уверены, стоит ли продолжать обсуждать эту тему на публике. Ответила мне мадам Жири.
— Я обслуживаю эту ложу, мсье, — объявила она с высокомерной снисходительностью, голосом, рассчитанным на то, чтобы его услышала вся компания. Сразу стало ясно, от кого дочь унаследовала страсть находиться в центре внимания.
— Ложу номер пять?
— Ну да, но откуда вы?..
Я отмел ее вопрос коротким смешком.
— А откуда вы знаете, что он посещает ложу, если вы никогда его не видели?
— Но ведь он всегда оставляет мне три франка на чай.
— Внимательный призрак, — не мог не признать я.
— И он отдал строгие распоряжения, чтобы ложа всегда оставалась для него.
— Вы его слышали?
— Сквозь стены, мсье. У него самый красивый голос в мире.
Я взглянул на Дебьенна и Полиньи, но они сделали вид, будто не слышали этот диалог, и направились к буфету.
Прием продолжался, и обсуждение смерти несчастного рабочего сцены возобновилось с новой силой. Жутковатая история обладала притягательностью новизны, которой присутствующие не способны были сопротивляться. Я взял Ирен Адлер под локоть и мягко увел ее от центра разговоров.
— Я бы хотел осмотреть место предполагаемого самоубийства Бюке, — объяснил я вполголоса. — Если мое отсутствие будет замечено, вы за меня извинитесь?
Она кивнула, и когда Ла Сорелли начала свою речь, превознося на прощанье Дебьенна и Полиньи, я потихоньку выскользнул из помещения.
Прежде чем спускаться на нижние уровни, я отыскал и осмотрел гримерную Кристин Дааэ. Это было ничем не примечательное, разве что довольно просторное помещение с зеркальными стенами и складной ширмой, вроде той, что скрывала от меня Леру на прослушивании. Довершали обстановку раковина, гардероб с несколькими костюмами, бюро, вращающийся табурет и диван. В комнате витал тонкий аромат, несомненно, это был запах туалетной воды мадемуазель Дааэ.
Я и сам не знал, что рассчитывал обнаружить, но комната эта ничего мне не сказала. Заржавел я от безделья, Уотсон. Вдобавок, я был лишен обычно имевшихся в распоряжении возможностей. В Лондоне я расспросил бы людей, обнаруживших тело Бюке, осмотрел бы труп; одним словом, собрал бы побольше звеньев для своей логической цепочки. Но здесь я не мог позволить себе подобную роскошь. Практически одна рука была заломлена мне за спину. Однако, мне оставалось только работать с тем, что я имел.
Покинув гримерную, я вернулся в вестибюль, направился к винтовой лестнице в конце его и замер перед ней в нерешительности, чувствуя себя, примерно как Алиса, готовая спрыгнуть в кроличью нору.
Не забывая о том, как заблудился в подземных пространствах в прошлый раз, я очень внимательно следил за тем, куда иду.
Отголоски праздника вскоре остались позади. По мере того, как я спускался все ниже, здравицы и тосты в ответ на прощальную речь Ла Сорелли постепенно растворялись в тишине.
Добравшись, как мне показалось, до третьей площадки, я взял с подставки у лестницы большой фонарь с увеличительным стеклом и направился к декорации, где тотчас же разглядел статую из Короля Лахора. Во тьме над головой виднелась балка, на которой висел несчастный Бюке. Я еще разглядел свисавшую из тьмы конопляную веревку с аккуратно срезанным нижним концом. Осмотр места преступления полицией явно был незавершен, потому что веревку еще не убрали.
Освещение было слабым, и у меня не было лупы, Уотсон, но вы ведь знаете мои методы. Я опустился на землю и попытался исследовать место преступления. Как я и опасался, обнаружить удалось немного. Слишком много ног прошлись здесь недавно, взметая пыль и разрывая паутину, так что от меня было сокрыто и то, что я мог бы узнать. В результате, место и обстоятельства давали почву для разных интерпретаций. Несмотря на то, что никто наверху не считал Жозефа Бюке способным на самоубийство, не нашлось никакого прямого свидетельства, позволявшего исключить эту возможность. А не могло ли быть так, что Призрак (за неимением другого имени, придется использовать это) не только не убивал Бюке, а, на самом деле, пытался его спасти, обнаружив несчастного рабочего сцены и обрезав веревку, пока его товарищи поднимали тревогу и бегали за помощью? Это объяснило бы, почему тело оказалось на земле, когда они вернулись.
Но зачем тогда он снял веревку с шеи умершего?
Я уже собирался оставить тщетные усилия и подниматься на ноги, когда сильный удар в затылок едва не лишил меня сознания, выбив фонарь из моей руки, и стало почти совершенно темно.
Прежде чем я пришел в себя, чьи-то сильные руки обхватили меня со спины и снова прижали к земле, зажав при этом дыхательное горло. Я перекатился на спину, рассчитывая сбросить невидимого противника, но он не ослабил железного захвата. Его плащ обмотался вокруг нас, пока мы катались туда и обратно по бетону, я слышал его частое дыхание у моего правого уха. Мои глаза почти закатились от нехватки воздуха, я был близок к тому, чтобы лишиться чувств.
Поняв, что требуются отчаянные меры, я использовал навыки баритсу[42] и перекинул его через плечо, так что он рухнул на пол с грохотом и вскриком. Если это и был Призрак, кости у него имелись.
