Рекс Стаут - Черные орхидеи
Он повернулся на каблуках и протопал в контору. Я стоял между ним и дверью, пока он не сел. Затем, зная, что могу двигаться по крайней мере вдвое быстрее его, я прошел к своему столу.
— А теперь, — вежливо спросил я, — кто вас интересует?
Он злобно посмотрел на меня.
— Прошлой ночью, — сказал он, — один из ребят Вульфа увез Энн Трейси из ее дома в Ричдейле. Сотрудник, наблюдавший за домом, опознал его и начал слежку. Ваш человек скоро ушел, потом ушел мальчишка Апдерграф, а она до сих пор не выходила. Так где она?
Понятно. Значит, наша малютка Роз пока в безопасности. Я набрал в легкие побольше воздуха и изобразил смущение.
— Я понял вас, инспектор, — согласился я. — Мисс Трейси наверху, в моей кровати. Она провела там ночь.
Он покраснел. Он ужасно стыдлив.
— Ну, знаете, Гудвин!
— Нет, нет, нет, — поспешно сказал я. — Что это взбрело вам в голову? Я-то спал здесь, на диване. И вряд ли мисс Трейси все еще там. Она наверняка уже встала и оделась. Она обещала быть у окружного прокурора в десять, а сейчас уже половина.
— Значит, вы не отрицаете, что она здесь?
— Отрицаю? Я горжусь этим!
— Где она? Наверху с Вульфом?
— Понятия не имею. Я поздно встал и только что кончил завтракать.
— Выясните. Скажите ей, что ее беседа с прокурором не состоится. Я должен видеть ее, как только закончу с вами.
Я набрал номер оранжереи. Через минуту до меня донесся голос Вульфа:
— Арчи? Уже поздно. Соедини меня с мистером Хьюиттом…
— А ну его, — сказал я, — он приносит несчастье. Тут сидит инспектор Кремер. Вчера Джонни выследили, и мисс Трейси не должна идти к окружному прокурору, потому что Кремер желает ее видеть, как только закончит со мной. Мне кажется, он чем-то огорчен.
— Он знает, кто ночевал в южной комнате?
— Думаю, нет. Уверен в этом.
— Хорошо. Я подумаю. Мисс Трейси здесь, со мной. Она может спуститься вниз. Соедини меня с мистером Хьюиттом.
— Прямо при нем?
— Конечно.
Несколько озадаченный, я сказал Кремеру.
— Мисс Трейси наверху, помогает Вульфу ухаживать за орхидеями. Она к вашим услугам, когда вы захотите. А сейчас прошу прощения.
Я разыскал телефон Хьюитта и вскоре через двух секретарей соединил его с Вульфом. Затем откинулся на спинку стула, вытянул ноги и закрыл глаза:
— О'кей, инспектор, теперь я свободен. О чем будем говорить?
— Об убийстве.
— Прекрасно. О каком-нибудь конкретном убийстве?
Кремер вынул из кармана сигару, сунул ее в рот и тут же вытащил обратно. Видно было, что он всеми силами старается сдержаться.
— Я это вам припомню, — сказал он, — эту наглую ложь. Вы, видите ли, никого и ничего не знаете. Но, — он снова сунул в рот сигару, — вы рыскали там всю неделю. Каждый день. Там происходит убийство, и вы тут как тут. Вы и ваш Ниро Вульф.
Я сочувственно кивнул:
— Не отрицаю, это выглядит зловеще. Но, как я уже сказал вам, Вульф посылал меня туда смотреть на орхидеи.
— На выставке Ракера и Дилла не было орхидей.
— Да, но там была — в общем вы знаете, что там было. Вы видели ее. А я в конце концов всего лишь мужчина.
— Паясничаете? Превосходно! Вчера около двадцати минут пятого вас, Вульфа и Хьюитта молодой Апдерграф видел в коридоре за выставкой Ракера и Дилла. Интересно, чем вы там занимались?
— Ну, — заколебался я, — если я стану говорить вам, что дергал за веревку, при помощи которой был убит Гарри Гулд, вы ведь не поверите мне?
— Нет.
— Ну тогда не буду. Мы просто шли из одного места в другое.
— Вчера вы не сказали, что были в коридоре в это время.
— Виноват. Совсем забыл.
— Возможно. Что вы говорили вчера Руби Лоусон?
— Руби? — удивился я. — А, этой. Это когда я сказал Перли, что она китайская шпионка? Я пытался назначить ей свидание. Понимаете, когда смотришь на мисс Трейси, в душе поднимается столько чувств…
— Не сомневаюсь. Вам удалось назначить свидание?
— Да.
— Когда?
— Никогда. Она не сдержала слово.
— Очень плохо. Что было в записке, которую отец мисс Трейси передал вам для нее?
— Нет, инспектор, — сказал я с упреком, — записка была адресована не мне, и я ее не читал.
— Вы встречались раньше с ее отцом?
— Никогда со времен сотворения мира.
— Вам не показалось странным, что он передал дочери такую важную записку с первым встречным?
— Не особенно. Он видел, как я входил в контору. Люди обычно доверяют мне. Им внушает доверие мое лицо, и особенно мои глаза.
— Ясно. Разговор Вульфа с Хьюиттом действительно был так важен, что его нельзя было отложить, несмотря на убийство? — Кремер жевал сигару.
— Да, сэр, — ответил я.
— Настолько важен, что вам необходимо было вести записи?
— Да, сэр.
— Я бы хотел взглянуть на них.
Я с сожалением покачал головой:
— Извините, это конфиденциально. Спросите у Вульфа.
— Спрошу. Так вы не покажете записи?
— Конечно нет.
— Прекрасно. Почему прошлой ночью Вульф посылал в Ричдейл человека за Энн Трейси?
— Увольте. Это происходило без меня.
— Но вы были дома, когда она приехала?
— Да.
— Ну?
Я улыбнулся ему:
— Когда я в детстве жил в Огайо и кто-нибудь говорил «Ну!», мы отвечали: «Баранки гну». Разве не остроумно?
— Остроумно. Льюис Хьюитт просил Вульфа устроить, чтобы он мог внести Диллу сумму, украденную отцом мисс Трейси?
Я уставился на него.
— Вот это мысль! — с восхищением сказал я. — Все сходится. Хьюитт приглашал ее обедать…
Дверь отворилась, и появился Фриц.
— Молодой человек, — кратко объявил он.
— Кто? — спросил я. — Не обращай внимания на инспектора: он все знает заранее.
Но Фриц не успел ответить, потому что молодой человек вошел следом. Это был Фред Апдерграф. Он остановился посреди комнаты, увидел Кремера, произнес: «О!» — и вопросил:
— Где мисс Трейси?
Я неодобрительно посмотрел на него.
— Так себя не ведут, — сказал я ему. — Инспектор Кремер допрашивает меня. Поэтому идите в приемную и ждите своей очереди.
— Нет. — Кремер встал. — Приведите сюда мисс Трейси, и я с нею пройду в приемную. Я хочу видеть ее прежде, чем буду разговаривать с Вульфом. А потом мы все вместе поедем к окружному прокурору.
— Черта с два! — заметил я.
— Черта с два? Пошлите за ней.
Я послал Фрица. Вскоре послышался шум лифта, которым Фриц решил воспользоваться из-за дамы. Когда Энн появилась на пороге, Фред посмотрел на нее, как слепой смотрит на солнце. Надеюсь, мне удавалось меньше афишировать свои чувства. Энн выдавила из себя подобие улыбки. При взгляде на ее лицо с красными от бессонницы глазами и опущенными уголками губ не верилось, что еще недавно на выставке она привлекала внимание зрителей больше, чем несколько миллионов самых изысканных цветов.
