Эллери Квин - Бюро расследований Квина
Единственной тайной во всем деле, по словам райтсвиллских леди, было то, каким образом Энсон Уилер после этого женился на Мейми Худ. Энс получил то, на что нарывался, — две трещины в черепе и потерю пятнадцати тысяч долларов. Когда Делберта наконец отправят в тюрьму штата, добавили леди, весь город будет спать спокойнее.
* * *— Я отвезу вас на Холм повидать Мейми и Дела, — с энтузиазмом предложил Эд Хотчкис.
— Подождите, Эд, — сказал Эллери. — Кто адвокат Дела?
— Морт Данциг. Его офис над писчебумажным магазином отца, возле кинотеатра «Бижу» на Лоуэр-Мейн.
— Я схожу к Морту, а вы пока попросите вашу кузину Мейми привезти туда Делберта. Предпочитаю побеседовать с ними на дружественной территории.
— Кто сказал, что она дружественная? — буркнул Эд и повел свое такси, вдвое превышая дозволенный законом предел скорости.
— Не знаю, мистер Квин, — промолвил лысеющий сын Бена Данцига в своем офисе на шумной Лоуэр-Мейн. — Против него очень веские косвенные улики. А если даже я не уверен в его невиновности… Я умолял Мейми нанять другого адвоката, но она зациклилась на мне…
— Кто будет председательствовать в суде, Морт?
— Судья Питер Престон — из Престонов с Холма, — мрачно ответил Морт Данциг. — Если бы он не болел этой зимой и судебный график не был бы заполнен до отказа, я бы не смог так надолго задержать процесс.
— На чем основывается ваша защита? — Данциг пожал плечами:
— Нет точной идентификации. Деньги до сих пор не найдены. Короче говоря, на негативных факторах. Что еще я могу сделать? У парня нет алиби — он говорит, что бродил в лесу вокруг водопада Грэнджон — потом он пытался убежать, по его вине бедняга Джип Джоркинг попал в больницу, да еще этот чертов носовой платок… — Молодой адвокат с надеждой посмотрел на Эллери. — Вы думаете, что Дел Худ невиновен?
— Еще не знаю, — сказал Эллери. — Дел помог мне в одном деле, когда работал коридорным в «Холлисе», и я помню его славным смышленым мальчуганом. Кто внес за него залог, Морт?
— Энсон Уилер.
— Уилер?!
— Ну, он ведь теперь женат на матери парня. Вы ведь знаете, какого причудливого кодекса придерживаются семьи на Холме.
— Тогда почему Уилер предъявил обвинение?
— Это другая статья того же кодекса, — сухо отозвался Мортон Ф. Данциг. — Я не претендую на ее понимание… О, входите!
Мейми Худ Уилер была крепкой пухлой женщиной, выглядевшей как Всеамериканская Мать, одетая для ежегодной церемонии. На ней были модная шляпа и пальто из персидского каракуля, сверкающие бостонской новизной. Однако Бостон ничего не мог сделать с ее руками — они были слишком натруженными и не подлежали ремонту (правда, сейчас их скрывали перчатки). Судя по глазам, она плакала с сентября, а сейчас был январь.
Если бы она перестала плакать, подумал Эллери, то была бы привлекательной женщиной, что бы там ни говорили райтсвиллские леди.
— Не могу ничего вам обещать, миссис Уилер, — сказал он, взяв ее за руки.
— Я знаю, что вы спасете моего Дела, — всхлипывала женщина — голос у нее был мягкий и на удивление мелодичный. — Благодарю вас, мистер Квин!
— Мама! — Высокий худощавый парень выглядел смущенным. — Здравствуйте, мистер Квин. Зачем вам беспокоиться из-за меня?
— Дел, — сказал Эллери, глядя ему в глаза, — ты ограбил своего отчима на Ридж-Роуд 21 сентября и забрал жалованье для служащих, которое он взял из банка?
— Нет, сэр. Но я не ожидаю, что вы мне поверите.
— А у тебя и нет причин этого ожидать, — усмехнулся Эллери. — Скажи, Дел, как ты объяснишь этот носовой платок?
— Его подложили. Я не носил этот платок уже несколько недель — думал, что потерял его.
— Но он ни при ком не упоминал об этом, — вмешался Морт Данциг. — Это все осложняет.
— Говорю вам, мистер Данциг, меня подставили!
— А почему, когда полицейский Джоркинг арестовал тебя, ты пытался убежать?
— Потому что испугался. Я знал, что мне это пришьют. Дело не только в носовом платке. Я ведь часто цапался со стариком Энсом.
— Дел, — упрекнула его мать, — не говори так о твоем… о мистере Уилере. Он считает, что поступил правильно. Мы должны убедить его и всех, что ты не имеешь к этому отношения.
— Что ты от меня хочешь, мама? — крикнул высокий парень. — Чтобы я ноги ему целовал за то, что он пытается упечь меня в тюрьму? Он затаил на меня злобу с тех пор, как застал меня объясняющим его рабочим, какие они простофили. Я должен был сбежать уже тогда.
— Тебя отпустили под залог на несколько месяцев, — заметил Эллери. — Почему же ты не сбежал за это время?
Парень покраснел:
— Я не настолько крыса, чтобы поступить так после того, как он внес за меня залог. Кроме того, моей матери придется доживать в этом захудалом городишке. Единственное, о чем я жалею, это о том, что потерял голову, когда Джип Джоркинг пытался меня схватить.
— И ты все еще живешь в доме своего отчима, Дел?
— Теперь это и дом моей матери, верно? — с вызовом откликнулся парень. — У нее есть права, как у его жены.
— Дел! — простонала Мейми.
— А тебя это не смущает, Дел? Ведь это неловко и для тебя, и для мистера Уилера.
— Мы просто не замечаем друг друга.
— Мне кажется, — промолвил Эллери, — что твой отчим проявил себя на нескольких стадиях этого дела в высшей степени достойно.
— Ладно, — огрызнулся Делберт Худ. — Я отдам ему свое «Пурпурное сердце»![44]
Именно такие моменты привлекали Эллери в этой истории. В злодее было нечто от святого, а юному герою иногда хотелось дать хороший пинок в зад.
— Ну, Делберт, есть только один способ вытащить тебя из этой передряги. Если ты невиновен, значит, виновен кто-то другой. Отведи свою маму домой и оставайся с ней. Вскоре ты получишь от меня известия.
* * *Эллери пересек площадь, вошел в здание Райтсвиллского национального банка и попросил повидать его президента, Вулферта Ван Хорна.
Старый Вулф не изменился — только выглядел еще старше, еще агрессивнее и еще больше похожим на волка. Он посмотрел на руку Эллери так, словно она была заразной, и сел, хищно щелкнув вставными челюстями.
— От меня вам не дождаться сотрудничества, Квин, — произнес главный банкир Райтсвилла своим резким голосом. — Этот парень виновен, а Энс Уилер — один из лучших клиентов моего банка. Хотите открыть счет?
— Все, что я пытаюсь сделать, Вулферт, — успокаивающим тоном отозвался Эллери, — это уяснить факты события, происшедшего почти пять месяцев тому назад. Расскажите мне, каким образом день выплаты жалованья служащим Энсона Уилера изменился после стольких лет.
