Патриция Вентворт - Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать
Агнесс Лемминг писала мистеру Дрейку:
Мы не должны даже думать об этом, не должны! О, если бы мы могли остаться только друзьями… но это было бы нечестно по отношению к Вам. Не стоит больше даже думать об этом. Мне надо было сразу и со всей определенностью заявить Вам — нет, нет и нет, никогда. Не так уж Вы и несчастливы в этой…
И это письмо, как и послание мисс Роланд, тоже не было отправлено. Возможно, потому, что было сплошь залито слезами. С болью в сердце, изведя множество спичек, Агнесс пыталась сжечь этот листок.
Миссис Спунер писала Мид Андервуд:
Возможно, в самом нижнем ящике, но если ее там нет, не будете ли столь добры посмотреть и в других? Коротенькая такая шерстяная поддевка с каймой, обвязанной крючком. Неплохо было бы надеть ее под униформу, потому что вечерами бывает очень холодно. Ключи от квартиры у Белла.
Глава 11
Письмо миссис Спунер доставили на следующий день, к завтраку. Мид прочла его и со смехом спросила:
— Что это такое, поддевка?
Утро выдалось яркое, солнечное. Сердце ее смеялось и пело. На щеках горел румянец, голос звучал так радостно. В саду под окнами все цвело, и было невероятно красиво.
Миссис Андервуд взглянула на нее через стол и заметила:
— Господи Боже… надеюсь, он пишет тебе не о нижнем белье, нет?
— Да это не от Джайлза, от миссис Спунер. Просит, чтобы я достала из нижнего ящика ее комода какую-то поддевку, а я понятия не имею, как выглядит эта штука. И что именно надо искать.
— Это нечто вроде жакета с длинными рукавами и закрытым горлом. Ну, по крайней мере так она обычно выглядит. Для чего это она ей понадобилась?
В глазах у Мид танцевали веселые искорки.
— Надеть под униформу, потому что вечерами там бывает холодно.
Миссис Андервуд положила в чай таблетку сахарина и стала размешивать ложкой.
— Просто удивительно, что порой может сотворить мужчина с девушкой, — заметила она вроде бы совсем не к месту. — Если бы позавчера ты получила приглашение из Букингемского дворца, то не сияла бы как начищенный медный чайник! И вот теперь миссис Спунер пишет тебе и просит найти какую-то фуфайку — нет ничего скучнее на свете этого занятия и самого предмета — но, глядя на тебя, можно подумать, ты получила любовное послание. Нет, ей-богу, я сразу так и подумала. А все потому, что твой молодой человек вернулся. Надеюсь, теперь у вас все в порядке и ты в нем уверена?
Мид кивнула.
— А о покупке кольца он говорил? Лишь после этого я буду уверена в честности его намерений.
Мид рассмеялась и снова кивнула. Джайлз собирался подарить ей кольцо, чтобы она могла эффектно разорвать помолвку, — интересно, что бы сказала на это тетя Мейбл? С трудом подавив желание выяснить это, Мид заметила:
— Да, он хочет подарить мне кольцо. Но я не разрешила ему покупать, как-никак военное время. И тогда он решил, что подойдет одно из материнских. Его ценности хранятся в каком-то банке. Он хочет, чтобы я поехала вместе с ним и выбрала.
Миссис Андервуд одобрительно кивнула. Вот это действительно похоже на дело. Мужчина не станет дарить девушке драгоценности матери, если не намерен жениться на ней. А потом она вдруг спросила:
— Так, значит, он помнит о драгоценностях своей матери?…
— Он помнит все, что было до войны. А потом память начинает подводить, в особенности в том, что касается личных дел и отношений. И…
Она умолкла, так как миссис Андервуд затрясла головой.
— Ну во всяком случае, так он тебе говорит… И наверное, лучше не вдаваться в подробности, раз он ведет себя правильно, как и подобает джентльмену.
Мид спустилась в подвал за ключом от квартиры миссис Спунер. Белл был занят, а потому она крикнула ему, что хочет забрать ключ.
— Висят на крючке, на планке, прибитой к старому кухонному шкафу для посуды, все ключи в ряд. Там и найдете, мисс, если вам, конечно, не трудно. Не ошибетесь, висят все по порядку, от первой квартиры до восьмой, прямо на шкафу, сам я даже в темноте могу найти. Вам нужен номер семь.
Он стоял на коленях и драил старый каменный пол. Мид прошла мимо с ключом в руке, Белл поднял на нее глаза, кивнул и улыбнулся:
— Ну, доложу вам, это и работенка — оттирать старые полы. И вода быстро остывает, так что я бы вас ни за что не побеспокоил. Когда закончите там, мисс, повесьте обратно на место, хорошо?
Мид ответила, что непременно вернет ключ на место. Затем поднялась в лифте и вошла в квартиру миссис Спунер под номером семь, которая находилась на самом верхнем этаже.
Фуфайку она нашла сразу же. Чудовищное изделие из натуральной шерсти с рядом мелких жемчужных пуговок спереди, высоким горлом, обвязано по краям крючком. От него сильно пахло нафталином. Наверняка теплая вещь, но, Боже, до чего неприглядная, и шерсть кусачая. Она набросила фуфайку на руку и вышла на площадку перед лифтом. В этот момент распахнулась дверь квартиры напротив, в проеме возникла мисс Роланд.
— Мисс Андервуд, доброе утро. Заметила, как вы поднимались. Это ведь квартира Спунеров, верно? Они уехали незадолго до того, как я поселилась здесь. Приятно иметь весь этаж в полном своем распоряжении, верно? Заходите, посмотрите мою квартирку.
Мид колебалась.
— Я… э-э… должна отослать эту вещь. — И она кивком указала на фуфайку.
Карола Роланд взглянула и тут же брезгливо сморщила носик, точно увидела какого-нибудь паука.
— Гадость какая! — со всей искренностью выпалила она. — Ладно, повесьте вот тут, на ручку двери, и заходите посмотреть, как я живу.
Мид не хотелось показаться невежливой. В этот момент она любила весь мир и всех его обитателей. Ну и потом ей было немножко любопытно. Она проигнорировала предложение Каролы о фуфайке, прошла следом за ней через небольшую прихожую и оказалась в просторной, сильно осовремененной версии гостиной Вандерлёра. Потолок, стены и пол были выкрашены серой матовой краской. Все здесь было выдержано в серо-голубой гамме — светло-голубой ковер, шторы, расшитые серовато-голубым узором, бледно-голубая обивка на мягкой мебели. На каминной полке серебряная статуэтка — обнаженная танцовщица застыла на одной ноге, гладкая головка без лица, руки сложены вместе и вытянуты вперед. Первой мыслью Мид было: «Как странно!» Второй: «До чего же красиво!» В этой фигурке была запечатлена красота полета. Да, именно — красота полета. А потом она перестала ее видеть, потому что на другой стороне полки стояла прислоненная к стене большая фотография Джайлза без рамки.
Карола Роланд подошла и взяла ее.
