Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы
– Продолжай, – сказал он хмуро. – Что дальше?
– Она пошла туда и обнаружила Артура Кашинга мертвым. Она в панике вернулась, вбежала в мою комнату и, конечно, была поражена, когда увидела, что я спокойно сплю в собственной кровати. Ну, я рассказала ей о случившемся, а она мне в свою очередь… Чего мы не представляли себе, это того, что она оставила следы, которые отчетливо были видны сегодня утром.
– То есть шерифу известно, что она там была?
– Шериф знает, что кто-то из нашего дома там побывал, причем после того, как на почве выпал иней. Теперь, Харви, ужасная вещь, которую ты должен знать… Помнишь, в последний раз, когда ты здесь был, мы стреляли? Ты показывал мне, как держать оружие.
– Да, да, продолжай.
– Ты оставил револьвер здесь, чтобы я могла попрактиковаться… Я хранила револьвер в машине.
– Боже мой! Кому об этом было известно?
– Мама об этом знала. Она его видела, когда клала туда свои перчатки. Харви, она могла пойти в коттедж Кашинга и… Ну, может быть, что-то случилось, и она вернулась прямо к машине, вытащила револьвер, вернулась, застрелила его, потом вернулась домой… Но нет… Она не могла этого сделать… Револьвер после убийства бросили в кусты и…
Глаза у Делано сузились.
– А когда же ты пришла домой? На земле уже был иней?
– Да, я заметила, что земля была белой, но дело в том, что я пошла прямо домой. Мои следы это подтверждают. Кроме тех следов, что ведут от дома Кашинга к машине, других никаких нет. Несколько машин проехало по дороге этим утром, но других следов не было, кроме моих – от автомобиля к нашему дому.
– А что твоя мать говорит о следах?
– Конечно, следы в направлении коттеджа – это следы мамы. Я это знаю. Она призналась в этом мне, но больше никому. Она сказала, что пошла туда, услышав женский крик.
– Она сказала об этом полиции?
– Нет. Более того, она и Перри Мейсону не сказала. Вот где она попала в ловушку, потому что не представляла, что на заиндевелой почве останутся ее следы. Но ты понимаешь, Харви, что если за это ухватиться, то следствие сможет что-то установить лишь с оговорками, и при рассмотрении улик нельзя будет утверждать, что это были следы мамы.
– Они могли принадлежать и матери, и тебе.
– Да, или это могли быть следы другой женщины; или же это мог быть мужчина в ковбойских сапогах – если у него маленькие ноги. Что могло помешать женщине подъехать на машине к дому, затем войти в коттедж и выйти, сесть в машину и уехать?
Нахмурившись, он задумался.
– На дороге были следы автомобиля?
– Да, конечно. В воскресное утро там всегда большое движение через долину. Знаешь, лыжники, потом было много субботних вечеринок.
– Следы были недостаточно отчетливы для того, чтобы полиция установила…
– Нет, конечно.
– Они не осматривали обувь твоей матери?
– Они хотели посмотреть, но мама сказала, что у нее очень много обуви и ей не хотелось бы, чтобы копались в ее гардеробе. Она отказалась пускать их в дом без ордера на обыск.
– А что она сделала с туфлями?
– Она хорошенько их вычистила, конечно, но она боялась… В общем, она хотела быть полностью уверенной.
– Мне кажется, что твоя мать в весьма сложном положении. Лучше бы ей было рассказать правду.
– Я понимаю, но она стремилась выгородить меня в этом деле.
– Ты действительно так думаешь?
– Харви, я не знаю. Временами мне кажется, что, забеспокоившись обо мне, она отправилась туда и… Артур Кашинг был в ужасном настроении, когда я ушла. Я это знаю.
– А как с револьвером? Доказано ли, что это орудие убийства?
– Пока нет, но думаю, что это установят.
– Когда они это сделают, то получат достаточно улик, чтобы…
Он вскочил, услышав, как кто-то настойчиво стучит в дверь.
Карлотта повернула к нему побелевшее лицо.
– Посмотри, кто там, – сказал он.
Карлотта открыла дверь и увидела шерифа и трех его помощников, стоявших на крыльце с мрачным и решительным видом.
– Мне, право, очень жаль, – сказал шериф, – но у меня есть ордер на обыск этого помещения. Вот вам копия, мисс Эдриан…
– Это Харви Делано, адвокат, – представила она.
Делано сделал шаг вперед:
– Могу я спросить, шериф, какова цель обыска?
– Мне очень жаль. Косвенные улики говорят за то, чтобы я обыскал этот дом. У меня есть ордер, и этот обыск я намерен провести. Вы можете ознакомиться с ордером, убедитесь, что он составлен правильно. Затем я попрошу вас отойти в сторону и ничего не трогать. Вам обоим надо сесть так, чтобы мы вас видели. Начнем обыск. Карлотта, ваша мать дома?
– Нет, ее нет.
– Хорошо, ребята, – произнес шериф. – Начинайте.
– Обождите минуту, – сказал Делано. – Я еще не проверил ордер.
– Вот он, – хмуро сказал шериф. – Садитесь и проверяйте сколько угодно, но ничего не трогайте, не пытайтесь что-то скрыть и не передвигайтесь по дому. Давайте, ребята, начинайте осмотр.
Карлотта с испугом взглянула на Харви.
Тот пожал плечами.
Помощник, которому было поручено следить за ними, сказал:
– Если вы будете спокойно сидеть, то мы ничего не будем здесь делать, кроме самого необходимого.
Карлотта с Харви сели на тахту, в то время как люди шерифа ходили по дому, открывали и закрывали шторы, тихо разговаривая между собой. Они медленно переходили из комнаты в комнату.
– Я считаю, это произвол, – сказала Карлотта.
– Поскольку совершено убийство, – объяснил помощник, – шериф делает все от него зависящее. Сами понимаете, люди ждут от него результатов.
– Ну, лично я…
Она встала, когда в комнату вошел шериф с золотой пудреницей в руке.
– Вот тут золотая пудреница с алмазом и с надписью: «Карлотте от Артура с любовью». Что вы мне можете об этом сказать, мисс Эдриан?
– Это подарок.
– От кого? Не забывайте, мы можем это выяснить.
– Это Артур мне подарил.
– Артур Кашинг?
– Да.
– Когда вы в последний раз пользовались ею?
– Кажется, прошлой ночью. Видимо, я ее потеряла, когда… когда шла домой от машины.
Шериф сообщил:
– Мы нашли ее завернутой в вату и засунутой глубоко в сапог для верховой езды.
– Да вы с ума сошли! Это моя пудреница, и я ее где-то потеряла. Я не пыталась ее спрятать…
– А как же пудреница оказалась в сапоге?
– Не знаю, не могу это никак объяснить.
– Кроме того, хочу выложить несколько карт на стол, мисс Эдриан. Когда мы осматривали коттедж Кашинга, то обнаружили пудру на полу и на ботинке Артура Кашинга. Мы нашли также осколки тонкого посеребренного стекла, сложили их вместе, и получилось круглое зеркальце. Это выглядело как зеркальце из пудреницы, поэтому мы искали пудреницу в качестве связующего звена… Честно говоря, это одна из причин того, что мы пришли с обыском. Мы искали пудреницу с разбитым зеркальцем. – Он раскрыл пудреницу. – Вот, видите? Зеркальце разбито. А вот пудра, которая по фактуре и цвету очень напоминает ту, что найдена на месте убийства.
