П. Никитин - Похождение Шерлока Холмса в России
— А разве вы не были? — насмешливо спросила графиня.
— Нельзя ли мне взглянуть на письмо? — серьезно произнес сыщик.
Я подал письмо.
Холмс внимательно просмотрел его от первой до последней строчки, потом взглянул на него в увеличительное стекло и зачем — то даже лизнул языком. Я и графиня с любопытством наблюдали за ним.
— Человек, писавший это письмо, плакал над ним! — произнес он неожиданно.
Мы не успели разобраться еще в этой фразе, как вдруг Шерлок Холмс пристально взглянул на графиню и медленно произнес:
— Это письмо писал… ваш муж.
Громкий крик вырвался из груди молодой женщины. И если бы я не поспел вовремя, чтобы поддержать ее, она упала бы на пол.
Потребовалось несколько минут, чтобы привести в чувство графиню. Первое, о чем она спросила, как только пришла в себя, было:
— Мой муж? Боже мой! Ради бога, объясните скорее, что вы хотите этим сказать?
— Ни более и ни менее как то, что он жив и никто не разрезал его на куски, — проговорил Холмс отчетливо.
Прижав руку к сердцу, графиня вскочила с места и судорожно схватила сыщика за руку.
— Не может быть! Ради бога… Да говорите же наконец!
— Прежде всего успокойтесь и сядьте, — посоветовал Холмс.
Повинуясь приказанию, графиня в волнении опустилась в кресло.
— Итак, слушайте! — начал Холмс серьезно. — Я не знаю подробностей, но весь ход событий, в общих чертах, я расскажу вам безошибочно. Вы же, Ватсон, слушайте и в то же время зорко следите за улицей. Погасите огни и перейдите в столовую… Итак, я начинаю, — заговорил он, когда приказание его было исполнено и я поместился около спущенной портьеры, в то время как он и графиня сели почти рядом со мною. — Я не нахожу, подобно графу, причин скрывать ваше происхождение. Двадцать лет тому назад вы, дочь знаменитого раджи Бен — Али, будучи годовалой девочкой, были похищены тремя злоумышленниками, в числе которых был и граф.
— О — о! — простонала молодая женщина.
— Был ли граф злоумышленником или попал в эту компанию случайно, это мы скоро узнаем. Я знаю только то, что граф был связан клятвой с этими двумя людьми, один из которых принадлежал к племени Таджидиев. Конечно, я могу и ошибиться, но, судя по оружию, развешанному в кабинете графа, он имел дело с пиратами, так как топорики на длинных ручках во время рукопашных схваток составляют их любимое оружие.
— Боже, боже! — зарыдала молодая графиня.
— О! Не надо так отчаиваться! — успокоил ее Шерлок Холмс. — Ведь я высказываю только предположения. К тому же степень виновности графа совершенно не выяснена, и мне почему — то кажется, что с ним самим случилось в жизни большое горе, которое снимает с него всякую вину. Его сегодняшнее письмо показывает, что он боится за вас и проделывает все эти вещи, потому что хочет вас спасти, но не избежать правосудия, иначе он вспомнил бы сыщика словом ненависти.
Надежда и радость послышались в голосе молодой графини, когда она тихо прошептала:
— Я в этом уверена! Он слишком благороден!
— Итак, я продолжаю, — снова тихо заговорил Шерлок Холмс в темноте. — Они, связанные между собою клятвой, похитили вас. Каким образом попали вы именно в руки графа, я не знаю. Но… то, что вы находитесь именно у него, возбудило зависть и других, и они решили во что бы то ни стало отнять вас у него. Граф получил, вероятно, письмо с печатью Таджидия, и один из двух компаньонов отыскал его в России. Граф отказался отдать вас, и приехавший попросту решился на похищение. Вам тогда было уже девять лет. Но граф счастливо скрылся от него, увезя вас в ту памятную ночь. Прошло семь лет, и граф, давший вам воспитание и сделавший из вас культурную девушку, хотел было возвратить вас отцу, но… влюбился. Любовь и боязнь того, что вы не пожелаете отдаться ему, заставили его скрыть от вас тайну. Он женился, решив посетить ваших родителей тогда, когда вы окончательно сживетесь с ним, вовсе не думая об их состоянии. Между тем он должен был знать, что после вашей пропажи раджа Бен — Али назначил награду и даже выкуп в 10 000 фунтов стерлингов (100 000 руб.) тому, кто найдет вас, а через пять лет эта сумма была удвоена несчастным отцом. Вероятно, возможность получить подобный куш не давала покоя двум остальным, и они не прекращали поисков графа. Граф получил письмо, а затем исчез. Один из невидимых врагов приезжает в Россию, и граф убивает его…
— Что вы говорите?! — воскликнула графиня.
— Убивает, заманив в ловушку, — продолжал Холмс невозмутимо. — Он одел его в свой костюм, убил и положил в корзину, изуродовав лицо и прекрасно зная, что по приметам на ноге и платью труп будет принят за его собственный. Зачем? Очевидно, он рассчитывает, что третий злодей поймается на эту удочку. О смерти графа протрубят газеты, и третий явится сюда, чтобы завладеть вами. Конечно, зная, что граф умер, он не будет так осторожен…
— Тсс… — прошептал в это время я, заметив на улице темный силуэт мужчины, ходившего, оглядываясь взад и вперед, по противоположному тротуару.
Шерлок Холмс круто оборвал свою речь и кинулся к портьере.
XII
— Ну — с, дорогой Ватсон, удвойте ваше внимание! — шепнул он мне.
Насколько позволяла разглядеть темнота, человек, фланировавший напротив дома, был выше среднего роста, стройного и крепкого сложения, одет в легкий костюм, плотно облегающий тело.
Тихо пройдя два раза мимо дома графини, он остановился и повернул голову направо, всматриваясь в темноту.
Минуты через две из — за поворота улицы выехала фура, употребляемая для перевозки мебели.
Не доезжая до дома, она остановилась, от нее отделился человек, подошедший к тому, который стоял на тротуаре.
Оба незнакомца сказали, по — видимому, друг другу по нескольку слов, после чего подошедший возвратился к своей фуре, а первый остался на тротуаре.
На улице не видно было никого из прохожих.
— Смотрите, смотрите! — шепнул Холмс, — смотрите на противоположный забор!
Я взглянул в указанном направлении. Темный полукруглый силуэт тихо выползал из — за верхнего края забора.
— Кто — то следит за человеком на тротуаре! — шепнул я.
— Да, да! — ответил Холмс. — Снимайте ботинки на случай, если нам потребуется без шума переменить позицию.
Между тем человек на тротуаре осторожно огляделся по сторонам и рысью перебежал улицу, очутившись под соседним с нами окном.
Мы замерли неподвижно, прислушиваясь на всякий случай к малейшему шуму и вынув из карманов револьверы.
Бедная графиня, должно быть, сидела ни жива ни мертва, так как в могильной тишине было слышно даже биение ее сердца.
