Энтони Беркли - Осторожно: яд!
Глен снова пожал плечами и поднялся из-за стола.
— А как обычно травят жертву? Замаскировывают яд чем-то другим.
— Жертву? Ты думаешь, Джона убили?
— Конечно, — спокойно ответил Глен. — И чертовски умно все устроили. Признаюсь, меня им удалось одурачить в лучшем виде.
— Но это не может быть убийство, — настаивал я. — Ни в коем случае.
— Убийство или преступная халатность — какая разница? — донесся от двери голос Роны. — Ты готов, Дуглас? Тогда пошли.
4— Миссис Уотерхаус вас принять не может, — объявила горничная. — Она занята. С полицейскими.
— Какими еще полицейскими? — проговорила Рона, входя.
Я последовал за ней.
— О, мисс! — защебетала взволнованная горничная, догоняя Рону на лестнице. — Вам туда нельзя.
Рона удивленно посмотрела на нее.
— Это почему же? Ведь миссис Уотерхаус у себя?
— Да, мисс. Она в постели.
— И полицейские там же? Я имею в виду — в ее спальне?
— Да, мисс, двое. Остальные обыскивают дом.
— И что они ищут? — спросил я.
— Мышьяк, сэр.
— Но пока не нашли?
— Пока нет. Но если она не весь использовала, то найдут, что осталось. Полиции доверять можно.
Я подошел к девушке.
— Так это вы та самая предательница, которая передала частное письмо своей хозяйки постороннему человеку?
Горничная, высокая красивая девушка, отступила на пару шагов и с вызовом посмотрела на меня.
— Я все сделала правильно. Нечего распутничать. А потом травить своего мужа.
У меня буквально отнялся язык. Признаюсь, с подобной наглостью я сталкивался впервые.
Инцидент быстро исчерпала Рона.
— Послушайте… мисс Притчард, как видите, я знаю вашу фамилию, вы только что в присутствии двух свидетелей обвинили миссис Уотерхаус в отравлении мужа мышьяком. Я немедленно сообщу это ей, и, если она подаст на вас иск в суд за клевету, — а это, к вашему сведению, уголовно наказуемое деяние, — вы получите шесть месяцев тюрьмы. А когда выйдете, мисс Притчард, то, наверное, будете думать, прежде чем кого-то обвинять. Ладно, хватит. Провожать нас наверх не нужно.
Горничная осталась стоять, потупив голову.
Мы начали подниматься по лестнице.
— Полицейские прибыли быстро, — сказал я с тревогой.
— У них тут есть где развернуться, — заметила Рона. — Это глупое письмо, конечно, указывает на мотив.
— Ты хочешь сказать, что Анджелу могут обвинить?
— Могут, если я их не остановлю, — сурово проговорила Рона. И, бросив через плечо: — Подожди меня здесь! — без стука вошла в спальню Анджелы.
Дверь осталась полуоткрытой, и я мог слышать разговор.
— Доброе утро, Анджела, — произнесла Рона. — Я зашла вас проведать. — Говорила она, как всегда, спокойно и уверенно, видимо, не замечая присутствия двух полицейских.
— О, Рона! — воскликнула Анджела со всхлипом. — Спасибо небесам, что вы пришли. Тут происходит что-то ужасное. Вы должны мне помочь. Понимаете…
— Извините меня, мадам, — прервал ее мужской голос, уважительно, но твердо. — Боюсь, что вас, мисс Брум, я буду вынужден просить удалиться. Мы из полиции, ведем беседу с миссис Уотерхаус.
— Вы полицейские? — задумчиво проговорила Рона. — Да-да, я вас, кажется, где-то видела.
— Мы из Торминстера. Я суперинтендант [7] Тиммс. А это детектив-инспектор [8] Карсон. Ваш брат нас знает.
— И вы допрашиваете миссис Уотерхаус? — холодно спросила Рона. — По поводу смерти ее мужа? А почему не дали ей возможность вызвать адвоката?
— Миссис Уотерхаус ничего об этом не говорила, — произнес суперинтендент, как будто оправдываясь.
Рона повернулась к постели.
— В таком случае, Анджела, я вам советую послать за ним. А до его прибытия вы имеете право не отвечать ни на какие вопросы.
— Их вызвал Сирил.
— Я с ним поговорю. — Рона выглянула за дверь и посмотрела на меня. — Дуглас, найди, если сможешь, мистера Уотерхауса и попроси немедленно прийти сюда.
Повернувшись к лестнице, я чуть не столкнулся с Гленом. Он проскользнул мимо меня, заговорщицки подмигнув, и скрылся в спальне. Я остался послушать.
— Доброе утро, Анджела. Привет, Рона, ты уже здесь? О, Тиммс, а вы как тут оказались? И Карсон тоже? Какая встреча!
— Вы должны знать, доктор, по какому поводу мы сюда прибыли, — проговорил суперинтендант немного раздраженно. — С учетом открывшихся обстоятельств наша обязанность допросить миссис Уотерхаус.
— Хорошо, хорошо, не нужно на меня тратить свое красноречие, — весело проговорил Глен. — Если я правильно понял, вы решили действовать по горячим следам и выдавить из нее что-нибудь дискредитирующее, не дав опомниться.
— Это совсем не так, доктор! — гневно возразил суперинтендант. — Вы хорошо знаете, что мы обязаны задать миссис Уотерхаус рутинные вопросы, и закон требует, чтобы она на них ответила.
— Совершенно с вами согласен, — спокойно отозвался Глен. — Только сейчас она этим заниматься не может. Миссис Уотерхаус является моей пациенткой, и я заявляю, что в данный момент она находится на грани нервного срыва и фактически недееспособна. Если вы настаиваете на продолжении допроса, то ответственность за ее жизнь ложится на вас.
Суперинтенданту ничего не оставалось, как признать поражение.
— Ну что ж, доктор, в таком случае мы вынуждены допрос отложить.
Глен кивнул:
— Именно так, мой дорогой. А теперь я прошу вас выйти, чтобы я мог осмотреть пациентку.
Я поспешил вниз по лестнице, не желая сталкиваться с полицейскими. Затем свернул в библиотеку. А там сидящий в кресле у камина Сирил Уотерхаус с газетой «Таймс» в руке вопросительно посмотрел на меня.
— Вы хотели меня видеть, мистер Сьюэлл?
5Честно говоря, трудно сказать человеку в лицо, даже если он вам неприятен, что общаться с ним вам хочется меньше всего.
— Вообще-то, — ответил я, замявшись, — я зашел сюда просто так, подождать, пока освободится Анджела.
— О, Анджела, да, она занята. С полицейскими.
— Их только что выпроводил доктор Брум, — сообщил я не без злорадства.
Сирил слегка покраснел.
— Вы, я вижу, принимаете слишком близко к сердцу дела вдовы моего брата.
— Естественно. Мы были очень дружны с семьей вашего брата, с ним и его женой. — Затем я не удержался и добавил: — И мысль, что она могла его отравить, нам кажется абсурдной.
— Я не удивляюсь, — спокойно ответил Сирил.
— А то, что вы для подтверждения своих вздорных подозрений взялись перехватывать ее письма и вскрывать, так это вообще хамство.
