Эрл Гарднер - Совы не моргают
– Он был адвокатом.
– Вы уверены, что произошло убийство? – спросил я.
– Я так понял. Кто-то пальнул ему прямо в сердце из пистолета тридцать восьмого калибра.
– Он что, жил там?
– Нет. Его нашли в квартире одной бабенки.
– Вот как! И кто же она?
– Точно не знаю. Работала в каком-то банке.
– А что случилось с ней?
– Она исчезла.
– А вы не помните, случайно, ее имя?
– Нет, не помню. Впрочем, подождите минутку. Один из ребят называл мне ее имя. Короткая фамилия, вроде Пен… Нет, не так! Подождите. Фенн, Фенн – вот как ее звали. Роберта Фенн.
– Полиция считает, что стреляла она? – спросил я.
– Я не знаю, какой версии они придерживаются. Слышал об этой истории от шоферов на стоянке. Одного из ребят срочно посылали подхватить фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков тела. Он говорил, что там была ужасная кутерьма. Ну вот, мы приехали. Конечно, вокруг еще стоят машины.
Хейл хотел что-то сказать, но я ему помешал.
– Как, на ваш взгляд, – спросил я громко, – если мы встретимся сначала с представителем другой стороны, а потом вернемся к нашему разговору в Галфпрайде? За это время шумиха там уляжется. Не люблю вести деловую беседу, когда рядом вбегают и выбегают люди, носятся вверх и вниз по лестнице, шумят и…
– Думаю, что это очень разумное решение, – поддержал меня Хейл.
– О’кей, – сказал я и обратился к шоферу: – Отвезите нас к перекрестку улицы Наполеона и Сент-Чарльз-авеню. – Снова откинувшись на сиденье, громко сказал Хейлу: – Наш партнер в Галфпрайде вряд ли будет в состоянии вести деловой разговор сегодня утром. Пусть вволю посплетничает с другими жильцами. Думаю, надо оставить его в покое до обеда.
– О’кей, как скажете.
После этого мы ехали молча, пока шофер не высадил нас на углу улицы Наполеона и Сент-Чарльз-авеню.
– Вас подождать?
– Нет. Мы пробудем здесь час или два.
Шофер принял от меня чаевые и отъехал.
– Ну что? – спросил Хейл.
– Дождемся автобуса и вернемся в город.
– Мы должны выяснить все об этом случае, – взволнованно произнес он. – Послушайте, Лэм, вы – детектив. У вас наверняка есть возможность связаться с полицией и выяснить, что им известно…
– Ни одного шанса из десяти миллионов, – прервал его я.
– А разве полиция и сыскные агентства не сотрудничают?
– Ответ на этот вопрос можно сформулировать односложно и безошибочно: нет!
– Но тогда все мои планы летят к черту. Вы уверены, что эта женщина – та самая Роберта Фенн, фото которой я вам показывал?
– Да.
– Интересно, где же она? – спросил Хейл.
– Полиция, по всей вероятности, задает себе этот же вопрос.
– А вы смогли бы снова разыскать ее, Лэм?
– Возможно.
Его лицо засияло.
– Я имею в виду, прежде чем ее найдет полиция?
– Возможно.
– А как вы будете это делать?
– Пока еще не могу вам сказать.
Мы ждали на автобусной остановке. Хейл нервничал и то и дело поглядывал на часы. Подошел автобус. Мы вошли в него, и я знал, что, когда мы заняли свои места, адвокат уже принял какое-то решение. Он ждал подходящего момента, чтобы сообщить мне об этом, но я не хотел облегчать ему задачу и упорно глядел в окно.
Мы вытянули шеи, проезжая мимо Галфпрайд-Билдинг. Несколько машин все еще стояли перед ним. Небольшая группа людей толпилась на тротуаре. Они беседовали, наклонив друг к другу головы.
Воспользовавшись возможностью, которую искал, Хейл глубоко втянул воздух и сказал:
– Лэм, я возвращаюсь в Нью-Йорк. Поручаю вам это дело.
– Лучше возьмите номер, – посоветовал я, – укройтесь потеплее и поспите немного. Нельзя же все время ездить в Нью-Йорк и обратно.
– Боюсь, что мне не удастся отдохнуть.
– Та квартира, из которой только что уехала Берта, к вашим услугам. Можете поселиться там и лечь спать. Это не отель, и вас никто не побеспокоит. Запритесь и спите в собственное удовольствие.
Эта мысль ему понравилась.
– Более того, – добавил я, – квартира представляет для вас интерес и по другой причине. Роберта Фенн жила в ней несколько месяцев, правда, под именем Эдны Катлер.
Это сообщение заставило его встрепенуться. Его глаза с набрякшими веками и в красных прожилках от бессонницы загорелись интересом.
– Вы и нашли ее таким образом?
– Да, там я нашел кое-какие ключи.
Он, казалось, разволновался.
– Удивительно, как вы раскрываете дела, Лэм. Вы настоящая сова!
– Вы хотели, чтобы мы нашли ее, да? – рассмеялся я.
– Да.
– Ну так я ее и нашел. Мы выдаем результаты нашей работы, но не утруждаем своих клиентов рассказами о методах работы и о том, за какие ниточки при этом тянем.
Он поудобнее устроился на сиденье автобуса.
– Вы весьма необычный молодой человек. Не представляю себе, как вам удалось узнать так много за столь короткий срок.
– Мы выйдем здесь и остаток пути пройдем пешком, – сказал я. – Это займет пять минут.
Хейл заинтересовался обстановкой квартиры и старомодными комнатами с высокими потолками. Он вышел на балкон, взглянул на цветы, посмотрел на улицу вверх и вниз по ее направлению, вернулся в комнату, потрогал ладонью пружины матраса и сказал:
– Очень, очень мило. Мне кажется, я смогу здесь отдохнуть. Значит, Роберта Фенн жила в этой квартире? Очень, очень интересно.
Я посоветовал ему постараться уснуть, оставил его в квартире, вышел на улицу и отыскал телефонную будку, расположенную в малолюдном месте.
Мне потребовалось полтора часа, чтобы связаться с сыскным агентством в Литл-Рок и выяснить, что Терпитц-Билдинг, 935, адрес которого Эдна Катлер сообщила Роберте Фенн, представляет собой своего рода почтовый ящик. Это большой офис, где одна предприимчивая дама нанимала для себя помещение, которое сдавала в аренду мелким дельцам, выполняла стенографические работы, получала почту и передавала ее адресатам. Она должна была передавать почту и Эдне Катлер, настоящий адрес которой был засекречен, и притом очень надежно.
Я заверил человека из Литл-Рок, что наше агентство вышлет ему чек, и стал искать коммерческое машинописное бюро. Отыскав его, спросил заведующую:
– Сможете ли вы изготовить для меня трафарет документа, а затем сделать с него тысячу копий на множительном аппарате?
– Ну конечно.
– У вас есть стенографистка, которой я мог бы продиктовать рекламное объявление?
Девушка улыбнулась мне и взяла в руки карандаш:
– Административный отдел на ваших глазах превращается в отдел, где работают клерки. Вы можете начать диктовать, как только будете готовы.
– Я готов. Начнем.
«Дорогая мадам!
Ваш приятель утверждает, что у вас красивые ноги. Вы, конечно, хотите, чтобы они выглядели еще красивее? Мы тоже хотим этого.
