Энтони Беркли - Убийство на Пикадилли
— И еще, сэр, — сочувственно добавил Морсби, — я хочу добавить следующее: защитник обрушится на вас и это ваше свидетельство, словно грузовик с кирпичом. Он знает, что это единственное доказательное свидетельство и если он его не взорвет, его клиент пойдет ко дну, а если сможет его опровергнуть, то майор будет оправдан. И защитник постарается согнуть вас в бараний рог.
— Да, я конечно должен подготовиться к очень неприятной половине часа, скорбно отозвался мистер Читтервик.
— Это так, сэр. И вот что еще я хочу сказать. Если вы Иногда подумываете, что есть хоть малейшая возможность защитнику выиграть дело, скажите мне об этом. Потому что, если ему удастся опровергнуть ваше свидетельство все дело пропало. Таким образом, у вас есть еще время подумать: вы все так же уверены, что видели руку этого мужчины над чашкой дамы, как тогда, когда позвонили мне в Скотленд-Ярд? Я бы предпочел узнать именно теперь, есть ли у вас на этот счет хоть малейшие сомнения?
— Я не могу сомневаться в том, что видел своими глазами, инспектор, — с чувством собственного достоинства ответил мистер Читтервик. — Уверяю вас, мне не доставляет никакого удовольствия быть орудием справедливости. Совсем, совсем наоборот. Но я могу заверить вас столь же убежденно, как прежде, что у меня нет ни малейшего сомнения относительно того, что я видел, и я не уклонюсь от своего прямого долга в данном деле ни на йоту.
— Тогда все в порядке, мистер Читтервик, сэр, — ответил Морсби с большой сердечностью. — Это хорошо. Ведь, в конце концов, вы позвонили мне именно под впечатлением от увиденного, не правда ли? А это подтверждает, что вы действительно все это видели. Значит, с этим улажено. Ну что ж, надо собираться.
Дружелюбие старшего инспектора почти достигло степени нежности, и мистер Читтервик понял, что любимый баловень полиции с успехом выдержал последнее, скрытое от посторонних глаз натаскивание и теперь считается вполне способным повторить свои трюки на публике.
В качестве награды он насладился переездом из Скотленд-Ярда в окружной участок в настоящем полицейском автомобиле, которым управлял настоящий полицейский в штатском.
Мистер Читтервик не думал, что его так скоро призовут к исполнению долга. А ведь результат будет окончателен, как только он укажет на определенного человека. На этого несчастного обрушится вся тяжесть закона и раздавит его насмерть.
Морсби представил мистера Читтервика сержанту окружной полиции, который тоже окинул его поощрительным хозяйским взглядом. В помещении уже находилась женщина, она, как дали понять мистеру Читтервику, была той самой официанткой из «Пиккадилли-Палас», что подала кофе, ставший роковым. Сержант проинформировал Морсби, что для опознания все готово, все ждут, и без дальнейших проволочек Морсби и мистер Читтервик вместе с женщиной прошли в соседнюю комнату. Мистер Читтервик, к которому приставили констебля, не мог не подумать, что для такой важной процедуры все происходит удивительно неформально. Через две минуты женщина вышла, и мистера Читтервика, у которого чуть-чуть дрожали коленки, в свою очередь сопроводили в соседнее помещение.
Там у противоположной стены в мрачной комнате, где не было никакой мебели, построили в ряд пестро одетых людей. Блеск здесь соседствовал с нищетой, до глянца начищенная обувь — с грязной. Существует правило, что в подобных случаях ничего не подозревающих прохожих, внешне напоминающих, насколько это возможно, преступника, срочно доставляют в участок. На практике, однако, не так-то легко за несколько минут подобрать с десяток человек, похожих на большого, элегантного, рыжеволосого экс-майора с явной солдатской выправкой и манерами джентльмена. Одного из присутствующих только в самом приблизительном смысле можно было назвать рыжим, скорее он был рыжевато-седым, поэтому вся процедура выглядела несколько фарсовой. Сержант медленно водил его взад-вперед вдоль шеренги людей, и мистер Читтервик с бьющимся сердцем встречал ответный взгляд двух десятков глаз, выражение которых варьировало от сардонического любопытства до сильнейшего негодования. Надо отдать мистеру Читтервику справедливость: что бы он ни испытывал до этого, он был готов подойти к идентификации рыжеволосого со всей осторожностью, хотя нисколько не сомневался на его счет. Вот почему мистер Читтервик тщательно и долго всматривался в его лицо, сопоставляя с запечатлевшимся в сознании, прежде чем объявить о своем решении.
— Ну что, сэр? — поторопил его сержант, которого раздражала такая щепетильность. — Вы можете опознать кого-нибудь из здесь стоящих как человека, который сидел недалеко от вас в «Пиккадилли-Палас» сегодня пополудни между половиной третьего и тремя?
Мистер Читтервик подавил последнюю робкую мыслишку, что сомнение еще возможно, и, что-то промямлив, указал на рыжеволосого мужчину. Сержант, с помощью подручного полицейского, быстро и споро выпустил остальных на улицу. Морсби небрежно подплыл к рыжеволосому, лицо которого выражало главным образом изумленное негодование. Лишь только помещение опустело, его сразу же как прорвало. Мистер Читтервик, на миг струсивший, вышел из помещения вместе с последним участником опознания. Но не потому что струсил, а просто ему не хотелось быть свидетелем ареста, уверял он себя.
Очевидно, красноречие рыжеволосого было безжалостно пресечено, потому что не прошло двух минут, как Морсби присоединился к мистеру Читтервику в соседней комнате и сообщил ему, что задержанного уже посадили под замок.
— Ах! — только и ответил на это мистер Читтервик. Бремя подобной ответственности не всем доставляет радость.
Морсби взглянул на него и решил, что любимчика следует поощрить.
— Ну что ж, сэр, мне еще предстоит немало дел. Придется сделать обыск в квартире майора Синклера, хотя я не ожидаю найти там чего-нибудь существенного, однако прежде мне хотелось бы взглянуть на комнату пожилой дамы в отеле «Олдридж». Не хотите пойти со мной?
Лицо мистера Читтервика мгновенно прояснилось. Увидеть полицию непосредственно за работой… Впервые в жизни он совершенно позабыл о своей тете.
— О спасибо, инспектор. Это действительно очень… Я бы очень хотел.
Они вышли и направились к ожидавшему полицейскому автомобилю.
В гостинице Морсби с тактичным, однако твердым выражением лица исчез за тускло освещенной стойкой, оставив мистера Читтервика в холле. Вернулся он с ключами от номера мисс Синклер. Маленький мальчик, весь в форменных пуговицах, проводил их до двери. Морсби спокойно ее отпер, и мужчины вошли.
Морсби не достал из кармана ни увеличительного стекла, ни прибора для фиксирования отпечатков пальцев, ни каких-либо других предметов, считающихся непременными атрибутами сыщицкого ремесла. Он начал быстро, но методично открывать все ящики и просматривать их содержимое, особенное внимание уделяя письмам или другим документам. Сильно взволнованный мистер Читтервик присел на краешек кровати, но по мере того, как продвигался осмотр, все больше и больше скучнел.
