Элизабет Джордж - Прах к праху
Он читал последний блокнот, когда к нему спустилась Хелен. Она взяла остальные, тоже начала читать. Она ничего не сказала, когда, закончив свое чтение, Линли бросил блокнот и вышел из комнаты. Она просто продолжала тихонько листать страницы, вытянув на диване босые ноги и подложив под спину подушку.
Линли принял душ и переоделся. Он думал об иронии судьбы: встретить нужного человека в самое неподходящее время, решиться действовать только для того, чтобы этими действиями привести себя к краху, понять, что самые сокровенные мечты оказались иллюзорными, добиться страстно желаемого, чтобы убедиться, что этого совсем не хочется. И разумеется, этот заключительный иронический штрих. Бросить вызов, состоящий из полуправды, откровенной лжи и намеренной дезинформации, чтобы получить в ответ перчатку, брошенную самой правдой.
Решайте, слышал он ее насмешливый голос. Решайте же, инспектор. Вы можете это сделать, Решайте.
Когда он вернулся к Хелен, она дошла уже до середины стопки. Линли подошел к стереосистеме и начал беспокойно перебирать компакт-диски. Он не знал, что ищет, знал только, что сразу поймет, когда найдет.
Хелен все читала. Он рассеянно выбрал Шопена. Опус 53, ля-бемоль мажор. Это было его любимое произведение нерусского композитора. Когда из динамиков полилась музыка, Линли подошел к дивану. Хелен убрала ноги, он сел рядом и поцеловал ее в висок.
Они не разговаривали, пока она не закончила чтение, а тогда зазвучала уже другая музыка.
— Значит, ты был прав, — сказала Хелен. И когда он кивнул, добавила: — Ты все это знал.
— Не все. Я не знал, как она это сделала. И не знал, кого она надеялась подвести под арест, если до этого дойдет.
— Кого? — спросила Хелен.
— Джин Купер.
— Жену? Не понимаю…
— Она взяла синий «кавалье». Оделась так, как ни за что не оделась бы при других обстоятельствах. Если бы ее или машину заметили в ту ночь у коттеджа, описание, данное любым свидетелем, указало бы на Джин Купер.
— Но мальчик… Томми, разве мальчик не сказал, что у женщины, которую он видел, были светлые волосы?
— Светлые, седые. Он был без очков. Автомобиль он узнал, но женщину видел смутно, а остальное додумал. Он решил, что мать приехала повидаться с его отцом. А у нее была причина повидаться с ним и причина убить Габриэллу Пэттен.
Хелен задумчиво кивнула:
— Если бы Флеминг сказал Мириам Уайтлоу, что едет в Кент, чтобы разорвать отношения с Габриэллой…
— Он остался бы жив.
— Но почему он ей не сказал?
— Гордость. Однажды он уже испортил себе жизнь. И ему не хотелось, чтобы она знала, как близко он снова подошел к подобной черте.
— Но она все равно со временем узнала бы.
— Верно. Но тогда он иначе представил бы разрыв с Габриэллой: он, дескать, ее перерос, пресытился ею, осознал, что она за женщина. Видимо, так он в конце концов и сказал бы Мириам. Он просто не был готов сообщить это в тот момент.
— Значит, всему виной выбор времени.
— В каком-то смысле, да.
Линли взял ее за руку, наблюдая, как естественно переплелись их пальцы. Неожиданно этот жест тронул его тем, что обещал и что открывал.
Хелен нерешительно произнесла:
— А остальное. Спасение животных.
—А что тебя интересует?
— Что ты сделаешь?
Он помолчал, обдумывая вопрос, оценивая скрытые последствия каждого ответа, который он мог ей дать. Когда же он так и не ответил, она продолжала:
— Мириам отправится в Холлоуэй, Томми.
—Да.
— А ты знаешь, кто работает с этим? Кто расследует дела о похищении этих животных?
— Это легко выяснить.
Он ощутил пожатие ее пальцев.
— Но если ты сдашь Криса Фарадея тем, кто занимается этими взломами и похищениями… Томми, у нее никого не останется. Ей придется жить в приюте или в больнице. И то, что ты попросил ее сделать, окажется впустую.
— Это поможет передать убийцу в руки правосудия, Хелен. Это не пустой результат.
Он не смотрел на нее, но чувствовал, что Хелен вглядывается в его лицо, пытаясь прочесть по нему скрытые мысли Линли, чтобы самой понять, что он собирается сделать. А он и сам этого не знал. Сейчас не знал. Пока не знал.
Я хочу простого решения, думал он. Я хочу стандартного решения. Я хочу провести черту, которую никому и в голову не придет переступить. Я хочу закончить пьесу, когда в ней всего лишь предусмотрен антракт. Это прискорбный факт моей жизни. Который всегда был моим проклятием.
Решайте, инспектор. Он так и слышал голос Оливии. Решайте. Решайте. А затем живите со своим решением. Как я буду жить. Как я живу.
Да, подумал Линли. Как ни странно, но он ей это должен. Он должен был всю оставшуюся жизнь сам нести бремя своего сознательного выбора, груз совести и ответственности.
— Это расследование убийства, — наконец проговорил он в ответ на незаданный Хелен вопрос. — Так оно начиналось, так и закончится.
Примечания
[1]
Томас Барнардо (1845—190?) —английский филантроп. (Здесь и далее примеч. перев.)
[2]
Чак Берри (р. 1926) —американский композитор, гитарист и певец.
[3]
Уильям Моррис (1834—1896) — английский дизайнер и мастер мебели, тканей, витражей и обоев, поэт и ранний социалист; революционизировал викторианские вкусы.
[4]
Жан-Поль Сартр (1905—1980) — французский философ и писатель; глава французского экзистенциализма, Сэмюэл Баркли Беккет(1906— 1989) — ирландский драматург (с 1938 года во Франции), представитель литературы «потока сознания», один из основоположников драмы абсурда, лауреат Нобелевской премии (1969). Харолд Пинтер (р.1930) — английский драматург и киносценарист.
[5]
Симона де Бовуар (1908—1986) — французская писательница, жена Ж.-П. Сартра, представительница экзистенциализма.
[6]
Фешенебельный район Уэст-Энда, известный дорогими магазинами.
[7]
Ошибаетесь (фр.).
[8]
Парки—в римской мифологии богини судьбы.
[9]
«Полный дом» — три карты одного достоинства и две другого.
[10]
Дживс — в юмористических романах и рассказах П.Вудхауса хитрый и находичивый слуга в английском аристократическом доме.
[11]
Речь идет о рассказе А.К. Дойла «Серебряный»; перевод Ю.Жуковой.
[12]
«Катти Сарк» — последний большой чайный клипер, стоит в Гринвиче в сухом доке, открыт для публики как музей.
[13]
Холлоуэй — самая большая женская тюрьма в Англии.
