Загадка подзабытого убийства - Гарднер Эрл Стенли
По-видимому, раз Морден собирался повидаться с этой женщиной, он рассчитывал получить от нее какие-то сведения. Если его убили из-за этого, то, значит, убил кто-то, кому было крайне нежелательно, чтобы эти сведения попали в руки Мордена. А теперь давайте поставим себя на место убийцы. Нейтрализовав навсегда Мордена, что бы он предпринял немедленно после этого, как вы считаете?
— Вы имеете в виду женщину? — спросил Бликер.
— Именно так, — подтвердил Грифф. — Он был бы уверен, что женщина выведена из игры, либо заставив ее замолчать навсегда, либо упрятав ее в такое место, где те, кто будут расследовать убийство Мордена, не смогут до нее добраться. Не забывайте, убийца прекрасно знал, что Морден занимается этим делом по заданию газеты. Он знал, что Морден копается в прошлом Кэттея в надежде найти какой-нибудь компрометирующий его материал. Почти наверняка он знал, что каждый день Морден обо всем, что узнает, сообщает в газету. Не знал он только, что Мордену удалось выяснить. Морден говорил в разговоре с вами, что не хочет по телефону называть ничьих имен, но человеку, убившему его, — а ведь сам способ, которым было совершено убийство, указывает на то, что убийцей был именно мужчина, — так вот, убийце явно не было известно, как много удалось узнать Мордену и что он успел сообщить вам.
Бликер задумчиво кивнул.
— Таким образом, — сказал Грифф, — я предлагаю вам сделать две вещи: заняться усиленными поисками Мэри Бриггс и навести самые тщательные справки, не было ли за последнее время случаев исчезновения, особенно если пропавшей была женщина и пропала она совсем недавно, в течение последних суток.
В глазах Бликера сверкнул огонек восхищения.
— А что, — сказал он одобрительно, — неплохая идея!
Какое-то время оба молчали. Бликер вытащил изо рта потухшую трубку, выбил из нее пепел и сунул в карман.
— Понимаете, Грифф, — начал он, — это ведь первый случай, когда мы решили привлечь вас к расследованию. Мне ваша работа известна больше по результатам, но как вы этого добиваетесь, мне совершенно непонятно. А теперь скажите, что вы готовы в этом расследовании взять на себя и какую роль отводите нам?
— Не хочу, чтобы между нами было какое-то непонимание, — ответил Грифф. — Поэтому сразу предупреждаю, что все расследование придется вести вам.
— Все?! — поразился Бликер.
— Все, от первой до последней минуты, — подчеркнул Грифф. — Все, что я обещаю вам, — это подкидывать кое-какие идеи и взвешивать поступающую ко мне информацию. Вы добываете мне факты, я их сопоставляю и направляю расследование в новое русло.
— Не знаю даже, как это сделать, — задумчиво сказал Бликер. — Ведь это значит, что мои люди должны будут поступить в ваше распоряжение.
— Наймите частного детектива, если хотите, — предложил Грифф.
— Нет уж, наши люди справятся с этим лучше всяких детективов!
— Тогда используйте их, если считаете это более выгодным. Но сам я не намерен собирать информацию. Все, что я буду делать, — это обдумывать поступающие ко мне сведения и направлять расследование в нужное русло, если понадобятся какие-то дополнительные факты. А еще я буду играть в людские шахматы?
— В какие шахматы? — удивился Бликер.
— Это я так называю, — пояснил Грифф. В мире полным-полно детективов, которые часто идут по ложному следу. Они берут какой-то неодушевленный предмет и придают ему невероятное значение. Я не считаю, что разгадкой каждого преступления должен быть именно человек, а не неодушевленный предмет. И не то чтобы я не обращал внимания на предметы. Я стараюсь обращать внимание лишь на те предметы, которые являются уликами, и придаю им большое значение, но только то, которое они действительно имеют.
С другой стороны, я не хочу идти по уже остывшему следу, пока моя будущая добыча отдыхает. Я делаю то один, то другой ход, чтобы заставить человека, за которым я охочусь, потерять сон и покой, заставить его метаться из стороны в сторону. Тогда он будет оставлять за собой свежий след. Другими словами, я играю в шахматы, где люди заменяют фигурки. Заставляю их двигаться так, как мне хочется.
Если вы когда-нибудь охотились на оленя, вам будет сразу понятно, о чем я говорю. Охотник, который идет по уже остывшему следу, никогда не будет так удачлив, как тот, который сидит на скале и заставляет двигаться оленей.
— Но что же делать, — спросил Бликер, — если вы сидите на скале, а олени все-таки не двигаются? — Он саркастически усмехнулся. — Я-то это хорошо знаю, сам видел это в прошлый охотничий сезон.
— Вот я как раз об этом и говорю, — подхватил Грифф. — Вы сами должны заставить их бежать. Можно это сделать, если устроить шум в каком-то месте, что заставит их забеспокоиться и потерять голову, и они будут ломиться сквозь кусты прямо на вас.
— Ладно, пусть будет так, — согласился Бликер, — поверю вам, благо вы заслужили уже репутацию человека, всегда добивающегося наилучших результатов. Я не буду оспаривать ваши методы: вам виднее. Давайте лучше вернемся к делу. Вы считаете, что нам сейчас нужно бросить все силы на поиски Мэри Бриггс, что мы, кстати говоря, и так уже делаем, а также выяснить, не было ли случаев исчезновения женщин за последние двадцать четыре часа.
— Все правильно, — сказал Грифф, — а я в это время повидаюсь с доктором из Ривервью, который был уверен в том, что Кэттей умер от отравления, а также постараюсь поговорить с миссис Кэттей.
Бликер слегка удивился.
— А я считал, что вы хотите, чтобы всю подобную работу делали мы.
— Нет, вы меня не поняли, — возразил Грифф. — Я хочу, чтобы вы занимались сбором фактов. Я-то ведь криминолог, а не детектив. Сам я не буду бегать по улицам высунув язык и совать всюду свой нос, и, вообще, в контакт я буду входить только с главными действующими лицами. Мне бы хотелось услышать, как они будут говорить.
Бликер улыбнулся:
— Вы хотите сказать, что будете слушать, что они будут говорить.
— Нет, — возразил Грифф, — я собираюсь именно наблюдать за их манерой говорить. Уже довольно давно я заметил, как много можно узнать о характере человека, если следить за движениями его губ, пока он говорит.
Хотя Бликер, казалось, удивился, тем не менее он слегка кивнул.
Грифф вырвал листок бумаги из блокнота и написал на нем номер телефона.
— Вот, — сказал он, складывая в несколько раз листок бумаги и подавая его Бликеру, — это мой личный, незарегистрированный номер телефона, которым мы будем пользоваться только во время этого расследования. Дайте его только тем из своих людей, которым вы абсолютно доверяете. Когда дело будет закончено, этот номер изменится.
Бликер в глубокой задумчивости еще и еще раз складывал бумажку.
— Есть еще кое-что, о чем я хотел бы вас спросить.
— О чем же?
— Примерно часов в десять вечера в понедельник — в тот самый вечер, когда наша газета невольно разворошила это змеиное гнездо, опубликовав статью, в которой карманного воришку назвала Кэттеем, так вот, в тот самый вечер был застрелен некий Шиллингби, частный детектив. Так уж получилось, что единственным человеком, который имел возможность хорошо рассмотреть убийцу в лицо, был случайный прохожий по фамилии Деккер. Он описал все, что произошло, подбежавшему к нему полицейскому офицеру и пообещал при первом же требовании явиться в суд как свидетель. Конечно, в этот момент там было много суеты и беготни. Деккер воспользовался этим и сбежал. Позже вы позвонили в полицию и сообщили, что Деккер у вас.
Грифф, угрюмо сдвинув брови, не сводил глаз с журналиста.
— Ну так что? — спросил он. — Какое это имеет отношение к вашему делу?
— По всей вероятности, никакого, — сказал Бликер. — Вы забыли, я ведь представитель газеты. Деккер пришел к вам. Вообще говоря, для свидетеля это довольно необычное поведение. По всей вероятности, он вам рассказал что-то такое, что утаил от полиции. Поскольку я журналист, меня это не может не интересовать.
— И поэтому, — зловеще сказал Грифф, вы решили использовать то, другое дело, чтобы заставить меня открыть рот и нарушить мой профессиональный долг. Не так ли?
