Агата Кристи - Зло под солнцем
Пуаро молчал. Уэстон решился спросить у него, что он думает о гипотезе Колгейта.
— На мой взгляд, — медленно проговорил Пуаро, — в ней слишком большая доля риска: убийца рисковал бы очень многим. К тому же, что-то в ней не так! Как я ни стараюсь, я не представляю себе этого человека, обуреваемого гневом и ревностью…
— Ну, он будет не первым, кто сошел по ней с ума, — возразил Колгейт. — Возьмите Редферна…
— Я знаю, — ответил Пуаро. — И тем не менее…
— Тем не менее?
Пуаро скорчил гримасу и нахмурил брови.
— Есть в этом деле что-то, чего мы не улавливаем.
6
Полковник Уэстон читал своим собеседникам список фамилий и адресов из регистрационной книги.
— Майор Кахуэн и миссис Кахуэн, мисс Памела Кахуэн, мистер Роберт Кахуэн, мистер Ивэн Кахуэн, проживающие по адресу: Райделс Маунт, Лезеркомб.
— Мистер и миссис Мастермен, мистер Эдвард Мастермен, мисс Дженифер Мастермен, мистер Рой Мастермен, мистер Фредерик Мастермен, 5 Марлборо Авеню, Лондон.
Мистер и миссис Гарднер, Нью-Йорк.
Мистер и миссис Редферн, Кроссгейтс, Селдон, Принсез-Райсборо.
Майор Барри, 18, Кардон-стрит, Сент-Джеймс, Лондон.
Мистер Хорас Блатт, 5, Пикерсгилл-стрит, Лондон.
Мистер Эркюль Пуаро, Уайтхейвен-Мэншенз, Лондон.
Мисс Розамунда Дарнли, 8, Кардиган-Корт, Лондон.
Мисс Эмили Брустер, Саутгейтс, Санбери-оф-Тэмз.
Пастор Стефен Лейн, Лондон.
Капитан Маршалл и Миссис Маршал, мисс Линда Маршалл, 73, Апкотт-Мэншенз, Лондон.
Закончив чтение, он выжидательно умолк.
Первым заговорил Колгейт:
— Я думаю, что мы можем сразу же исключить из списка две первые семьи. По словам миссис Касл, Мастермены и Кахуэны приезжают сюда каждое лето с ватагой ребятишек. Сегодня утром они взяли с собой еду и отправились до вечера на прогулку по морю. Они уехали около девяти часов утра. Их гида зовут Эндрю Бастон. Мы можем допросить его, но я уверен, что принимать их во внимание не следует.
— Я с вами согласен, — отозвался Уэстон. — Давайте исключать всех, кого можно! Пуаро, не расскажете ли вы нам вкратце об остальных?
— С удовольствием. Начнем по порядку, с Гарднеров. Это степенная и довольно приятная пара. В роли оратора обычно она. Он лишь соглашается с ее высказываниями. Он играет в теннис и гольф, и когда остается один — я имею в виду, без своей супруги, — ему нельзя отказать в своего рода «холодном» юморе, который не лишен шарма.
— Прекрасно!
— Затем идут Редферны. Муж — привлекательный молодой человек. Великолепный пловец, хороший игрок в теннис и отличный танцор. О его жене я уже говорил. Это тихая, довольно красивая женщина, из тех, кто не бросаются в глаза. Я думаю, что она любит своего мужа. Замечу еще лишь следующее: у нее есть то, чего не было у Арлены.
— Что именно?
— Она умна.
— В любви ум в расчет не принимается! — сказал Колгейт.
— Такая точка зрения существует, верно, — ответил Пуаро. — И все же я думаю, что как бы Редферн ни был увлечен миссис Маршалл, любит он свою жену.
— Очень может быть! Я знаю подобные случаи…
— Беда в том, — заметил Пуаро, — что вы можете сто раз повторить это женщине, она все равно вам не поверит!
Он заглянул в регистрационную книгу.
— Майор Барри. Бывший офицер индийской армии. Большой любитель прекрасного пола. Рассказывает длинные и скучные истории.
— Не утруждайте себя, — прервал его Колгейт, — нам знакомы люди этого типа.
— Мистер Хорас Блатт. Судя по всему, богатый человек. Любит поговорить… особенно о мистере Блатте. Хочет быть со всеми на короткой ноге, что у него не очень получается, так как никто не ищет его общества. Отметим еще один момент: вчера вечером мистер Блатт задал мне массу вопросов. Он показался мне раздосадованным. Я думаю, что с ним что-то не так.
Он сделал паузу и продолжал совсем другим голосом:
— Перейдем к мисс Розамунде Дарнли. Она стоит во главе крупной фирмы дамской одежды «Роз Монд». Что вам сказать о ней? Она знаменита, умна, в ней столько же шарма, что и шика, и она очень привлекательна. Она старая знакомая капитана Маршалла.
— Вот как? — удивился Уэстон.
— Да-да. Они много лет назад потеряли друг друга из вида и встретились здесь.
— Знала ли она, что он приедет сюда?
— Она говорит, что нет.
Он опять заглянул в регистрационную книгу.
— Затем в списке стоит мисс Брустер. Это немного странная женщина. По крайней мере, у меня такое впечатление. У нее мужской голос, манеры ее довольно неотесаны, но мне кажется, что у нее золотое сердце. Она занимается греблей и очень неплохо играет в гольф.
— Остается пастор Стефен Лейн, — подытожил Уэстон. — Что вы можете о нем сказать?
— Только одно: это почти болезненно нервный человек. Больше я ничего о нем не знаю. Я могу лишь заметить, что на мой взгляд, он фанатик.
— Еще один известный нам вид, — заметил Колгейт.
Уэстон закрыл регистрационную книгу.
— Значит, вот чем мы располагаем!… Что случилось, Пуаро? Вы о чем-то задумались?
— Да, — признался Пуаро. — И вот о чем. Сегодня утром, когда миссис Маршалл попросила меня не говорить, что я ее видел, я немедленно сделал из этого определенные заключения. Я решил, что ее муж устроил ей сцену из-за ее отношений с Патриком Редферном и что она должна где-то с ним встретиться, почему и попросила меня не говорить мужу, что мы виделись. Но я ошибся. Ее муж появился на пляже через несколько минут после того, как она уплыла на ялике, а за ним пришел Патрик Редферн, совершенно очевидно разыскивая Арлену. Вот и я задаю себе вопрос: с кем должна была встретиться миссис Маршалл?
Инспектор Колгейт торжествовал.
— Это подтверждает мою теорию! Она должна была встретиться с Икс, приехавшим из Лондона или откуда-то еще.
Пуаро отрицательно покачал головой.
— Мой дорогой друг, — сказал он, — согласно вашей гипотезе, Арлена порвала с мистером Икс. Зачем же ей было идти на свидание с ним?
— А как же вы тогда объясните…
— То-то и оно! — воскликнул Пуаро. — Я не могу себе этого объяснить! Мы только что перебрали всех постояльцев отеля. Это люди не первой молодости и не очень занимательные. Есть ли в их числе кто-нибудь, кого миссис Маршалл могла бы предпочесть Патрику Редферну? Ответ: нет, наверняка нет. И тем не менее, хотим мы этого или нет, она отправилась на встречу с кем-то… и этот кто-то был Патрик Редферн!
— Может быть, она хотела провести утро в одиночестве? — предположил Уэстон.
Широким жестом Пуаро отмел эту гипотезу.
— Сразу ясно, что вы никогда не видели Арлену Маршалл. Один из ваших соотечественников написал однажды эссе, где говорилось о том, насколько заключение в одиночной камере является более жестоким приговором для человека типа Бруммела[5], чем для человека типа Ньютона. Если бы Арлену Маршалл приговорили к одиночеству, она просто перестала бы существовать, мой дорогой друг. Она могла жить, только окруженная поклонниками. Поэтому я и уверен, что сегодня утром она должна была с кем-то увидеться. Вся проблема в том, чтобы узнать, с кем…
— Давайте пока оставим эту тему, — предложил полковник Уэстон после короткого раздумья. — Теории будем разрабатывать позже, а сейчас займемся допросами остальных. Совершенно необходимо, чтобы эти люди сказали — и не примерно, а точно, — где были сегодня утром в интересующее нас время. Мне кажется, что нам следует начать с маленькой Маршалл.
Споткнувшись на пороге, Линда вошла в кабинет неуклюжей походкой. Взволнованная и краснеющая, она широко раскрыла глаза и, казалось, не смела дышать.
Преисполнившись отцовской симпатии к этой девочке — ибо она была еще совсем девочкой, — которую ему надо было выслушать, как бы это ни было для нее тяжело, полковник Уэстон встал ей навстречу, подвинул стул и попытался придать ей уверенности.
— Поверьте, что я подвергаю вас этому испытанию против моей воли, мисс Линда. Ведь вас зовут Линдой, верно?
— Да, Линдой.
Ее голос был звонким и еще не совсем окрепшим. «Голос школьницы», — подумал Уэстон, глядя на большие, красные и худые руки Линды. Руки школьницы.
— Вам не следует бояться, — мягко произнес он. — Я просто хочу кое о чем вас спросить.
— Об Арлене?
— Да. Видели ли вы ее сегодня утром?
Она тряхнула головой.
— Нет. Арлена всегда спускалась очень поздно. Она завтракала в постели.
— А вы, мадемуазель Линда? — поинтересовался Пуаро.
— О, я всегда встаю! От завтрака в постели раздувается живот!
Спрятав улыбку, Уэстон продолжал:
— Не скажете ли вы мне, что вы делали сегодня утром?
— Сначала я искупалась. Потом позавтракала. Потом я пошла с миссис Редферн на Чайкину скалу.
— В котором часу вы вышли из отеля?
— Мы условились встретиться в холле в пол-одиннадцатого. Я боялась опоздать, но спустилась, наоборот, немного раньше. Но миссис Редферн меня уже ждала, и мы вышли в двадцать семь или двадцать восемь минут двенадцатого.
![Агата Кристи - Пять поросят [= Убийство в ретроспективе]](/uploads/posts/books/148677/148677.jpg)
