Гастон Леру - Дама в черном
Миновав решетку, вы оказывались в первом дворе, в «ловушке», закрытой со всех сторон крепостной стеной и башнями или тем, что от них осталось. Стены давно уже потеряли свою первоначальную высоту. Старые куртины, некогда соединявшие башни, давно срезаны и заменены неким подобием кругообразных проходов, на которые можно подняться со двора по довольно покатому склону. Эти проходы увенчаны брустверами с бойницами для небольших орудий. Вся перестройка производилась в XV веке, когда каждый владелец замка принужден был серьезно считаться с появлением артиллерии. Что касается башен В, В' и В'', то они еще довольно долго сохраняли свою монолитность и высоту. С них лишь сняли островерхие крыши, которые заменили платформами, способными выдержать тяжесть артиллерии. Позднее они были срезаны до уровня брустверов и переоборудованы под равелины. Эту операцию закончили в XVII веке, в процессе сооружения более современного замка, называемого также Новым замком, хотя теперь он лежит в руинах. Этот Новый замок помечен буквами СС. На земляных площадках бывших башен, также огороженных бруствером, посадили пальмы, однако они плохо привились, сжигаемые ветром сверху и морской водой снизу.
Склонившись над круговым бруствером, опоясывавшим все владение и нависавшим над скалой, которая, в свою очередь, нависала над морем, можно было ясно представить, что замок остался столь же неприступен, как и в те времена, когда куртины стен достигали двух третей высоты старых башен.
«Волчица», однако, оставалась незыблемой во все времена, и ее не перестраивали. О развалинах часовни я уже упоминал. Старые службы, помеченные на плане буквой W, были переделаны в конюшни и кухни.
Я описал здесь всю переднюю часть замка Геркулес. Во вторую его часть можно было проникнуть только через арку Н, которую госпожа Ранс называла башней садовника. Эта башня представляла собой павильон, некогда защищенный башней В'' и другой башней, находившейся на месте, обозначенным буквой С, и полностью исчезнувшей к моменту постройки Нового замка СС. От башни В'' ров и стена продолжались до башни Карла Смелого в точке I, полностью запирая таким образом первый двор. Широкий и глубокий ров сохранился до настоящего времени, но стену разрушили и заменили стеной Нового замка. Центральные ворота D были заколочены, а подходивший к ним в этом месте подъемный мост давно снят.
Поскольку окна Нового замка находились на большой высоте и все еще были забраны железными решетками, то очевидно, что и этот второй двор был так же неприступен, как и в те времена, когда его окружала крепостная стена, а Нового замка еще не существовало.
Второй двор, или двор Карла Смелого, как его называли в этих местах, несколько поднимался над уровнем первого. Скала образовывала в этом месте естественный пьедестал для колоссальной темной громады Старого Замка, квадратного, неприступного и мрачного, отбрасывавшего свою гигантскую тень на светлую поверхность воды. Сюда можно было войти только через маленькую дверь К.
Местные жители всегда называли его «Четырехугольной башней», в отличие от Круглой башни — башни Карла Смелого. Бруствер, схожий с тем, который ограждал первый двор, соединял башни В, F, и L. Таким образом, второй двор был также закрыт. Срезанная наполовину Круглая башня перестраивалась некогда одним из Мортола по чертежам самого Карла Смелого, которому Мортола оказал какие-то услуги в Швейцарских войнах. В этой башне располагался восьмиугольный зал, своды которого поддерживали четыре колонны.
Госпожа Эдит вознамерилась было превратить этот зал в столовую, так как из-за толщины стен здесь всегда было прохладно. Кроме того, через три огромных амбразуры для больших пушек, превращенные в перегороженные железными решетками окна, проникали свет и ароматы моря. Однако дядя госпожи Эдит устроил здесь свой кабинет и разместил новые находки. Земляная площадка возле этой башни, имеющая весьма плодородную почву, была усажена экзотическими цветами и растениями, а небольшая беседка, покрытая сухими листьями пальм, давала уютное пристанище для отдыха.
На плане я отметил серым цветом все строения или части строений, которые стараниями госпожи Эдит были приведены в порядок, подновлены и приспособлены для жилья.
В крыле С Нового замка, построенного, как уже говорилось, в XVII веке, отремонтировали всего лишь две комнаты и маленький салон для гостей. Здесь должны были обосноваться Рультабиль и я. Господин и госпожа Дарзак жили в Четырехугольной башне, о которой мы поговорим позже. Там же, на первом этаже, две комнаты были предоставлены старому Бобу, а господин Станжерсон разместился в башне «Волчица» под помещениями, занимаемыми Рансом. Госпожа Эдит захотела сама показать нам наши комнаты. Она провела нас через залы с рухнувшими кровлями, продавленным паркетом и стенами, покрытыми плесенью. Однако то туг, то там какая-нибудь уцелевшая панель, простенок, осыпавшаяся роспись или обивка в лохмотьях демонстрировали ушедшее величие Нового замка, рожденного фантазией одного из Мортола, современника великого века. Зато наши комнаты ничем не напоминали этого блестящего прошлого. Чистые, без ковров, они были тщательно убраны, выкрашены клеевой краской, обставлены современной мебелью и очень понравились нам. Как я уже говорил, они разделялись маленьким салоном.
Закончив завязывать галстук, я позвал Рультабиля, но не получил ответа. Зайдя в его комнату, я с удивлением обнаружил, что он уже вышел, и присел у окна, выходившего, как и мое, во двор Карла Смелого.
Двор был пуст. Его заполнял лишь эвкалипт, сильнейший запах которого достигал наших окон. Поверх бруствера проглядывала нескончаемая гладь молчаливых вод. С приближением вечера голубизна моря потемнела, и тени ночи уже наплывали на горизонте со стороны Италии. На земле и на небе царила мертвая тишина. Такая тишина и спокойствие в природе обычно предвещают сильнейшие бури. Но нам-то чего бояться? Ночь обещала быть безмятежной.
Но что там за внезапная тень? Откуда взялся этот скользящий по воде призрак? Внизу, в маленькой лодке, рядом с рыбаком, который медленно греб двумя веслами, я увидел… силуэт Ларсана!
Кто мог в этом ошибиться? Кто бы осмелился в этом ошибиться! О! Его нельзя было не узнать. Вся поза Великого Фреда была пронизана столь устрашающим кокетством, что он заявлял о себе даже более выразительно, чем если бы просто крикнул во весь голос: «Это я!» Никто не должен был усомниться в его появлении.
Да, это он. Лодка медленно огибала замок. Сейчас она минует окна Четырехугольной башни и возьмет курс на мыс Гарибальди к каменоломням у Красных скал.
