Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью
И если он найдет мой номер слишком роскошным, учитывая еще и этот стол, то переговоры полетят ко всем чертям.
Приехал Винс Кенна, осмотрелся. Он несколько скован, ему нужно немного выпить, чтобы справиться с депрессией и набраться храбрости.
— Он не приезжал? Ты сказал, что он будет у тебя в три часа, а уже три с четвертью.
— Он прибудет, когда сочтет нужным. Успокойся.
Винс осмотрел стол.
— Ты не говорил мне, что затеваешь банкет.
— Он будет не один. С Грандалем придет его агент и еще кто-то.
— И я.
Винс склонился над столом, указал на бутылку во льду и повернулся к официанту.
— Джин с тоником. Mucho джин.
— Это не джин, сэр. Это шнапс. Аквавит.
— Это походит на джин.
— Аквавит, сэр, — с нахальством обслуги, не боящейся увольнения, повторил тот.
— Тимьяновая водка, — пояснил я Винсу. — Попробуй. Это наведет на размышление о неординарных вкусах.
Винс — парень, путешествующий по миру и мечтающий найти всюду американский хлебный мякиш в целлофане. Как говорится, можно вытащить обывателя из страны, но нельзя вытянуть страну из обывателя.
Он попробовал аквавит и не нашел в нем ничего плохого. Усевшись в кресло со стаканом спиртного, принялся изучать меня сквозь полуприкрытые ресницы.
— Что за новая слабость к лауреатам? Вначале в Париже ты отлавливаешь лауреатов Гонкуровской премии, а теперь этот Грандаль. Что все это может значить? Ты считаешь, что мои романы недостаточно классны для вашего каталога?
Он забарабанил пальцами. До сих пор автором номер один в каталоге коммерческой беллетристики издательств Макмануса и Нэйджа был Винсент Кенна, яркий пример удачливого бумагомарателя. Он писал отвратительную вульгарную прозу, нечто вроде напичканных порнографией романов для дам известного возраста; описывал наивного провинциального простака, наблюдающего за людьми большого города сквозь замочную скважину. Он создал большую серию произведений с прозрачной интригой, переполненных разными знаменитостями, весь замысел которых состоял в том, чтобы читатель и критика нашли соответствующий аналог в реальной жизни.
Мои отношения с Винсом основывались на обоюдном недоверии. Вытащив Винса Кенну из рядов заурядных писак, показав ему, как извлечь из минимума таланта максимум возможностей для создания бестселлеров с миллионными тиражами, почему-то я создал у него впечатление, что обязан ему успехом. Девять десятых времени он проводит во невменяемом состоянии, но в последнюю десятую, когда его парализуют душераздирающие сомнения, у него не хватает времени на поиски другого издателя. И тот факт, что он принадлежит мне (телом, может быть, и нет, но душой — точно), укрепляет мое иногда неустойчивое положение у Макмануса и Нэйджа. Я третий номер в издательском доме — после Макмануса в Нью-Йорке и Нэйджа в Лондоне, пока старина Винс продолжает издаваться у них. Святая простота!
Поэтому я сказал ему, прикрывшись безразличием:
— Не будь параноиком, Винс. Разве стоит раздражаться из-за того, что ты будешь фигурировать в том же каталоге, что и Андерс Грандаль?
— Нэйдж сказал мне, что издает его полное собрание сочинений. Двадцать томов. По приличной цене.
— Он никогда не видел своих произведений на английском, хотя заслуживает этого. Не расстраивайся. Придет и твой час.
— Ты хочешь, чтобы я в это поверил?
— Послушай, Винс! Переиздание полного собрания сочинений автора — его погребальный памятник. Приз, вручаемый тому, с кем уже покончено.
— Ну да? — прошептал он, размышляя, — Неужели? Ну ладно…
Он поднялся, повернулся к столу и взбесил официанта, копаясь среди так тщательно расставленных приборов в поисках чего-либо вкусного, типа сэндвича с арахисовым маслом. В конечном итоге он решился и налил себе еще стаканчик живительной влаги. Потом растерянно посмотрел на меня.
— Как ты делаешь?
— Как я делаю что?
— Ставишь в глупое положение. Боже, внезапно оказывается, что я завидую старине Грандалю из-за того, что публикуется его полное собрание сочинений. И ты заставляешь проглотить столько ерунды без всякого соуса.
Алкоголь начал производить свое действие. Фаза депрессии закончилась и началось его падение. Он заулыбался, восхищенно закивал головой.
— И я не одинок. Еще в Нью-Йорке Макманус сказал мне: «Пит в Лондоне пытается уговорить этого педераста Нэйджа обновить каталог. Он постарается вправить ему мозги». Я отправился оттуда в Лондон и услышал от Нэйджа: «Старина Питер великолепен. Если бы ему не удалось обвести вокруг пальца этого чертова Макмануса, мы бы обанкротились». Ты запутал их, а они это обожают. Но знаешь что, Пит?
— Что?
— Однажды они встретятся, поразмыслят, заметят, что старина Пит здорово их провел, и это станет концом старины Пита. Не так ли?
— Ложь. Я всего-то им сказал…
— Для их же блага, я знаю. Дерьмо.
— Если тебе так больше нравится.
— Мне нравится. А теперь очередь за Джоанной, верно?
Я ждал подобного, поэтому не показал вида, ошеломленно переспросив:
— Джоанной?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, старик. Я имею в виду ту потаскушку, ‘большой кусок дешевого мяса, с которой ты был у газетного киоска. С которой ты слегка разминался у витрины с порнографией.
— Ты смеешься, Винс! Ты и вправду подумал, что эта девица проститутка?
— Да это видно с первого взгляда!
Винс озлобился. Он вновь уселся в кресло и уставился на меня, поднося стакан к губам.
— Можешь бить меня ниже пояса, но не делай из меня дурака, старик.
— Если хочешь знать, эта девушка работает на торговую фирму.
— Ну и что?
— И если ты решишь преподнести подарочек своей жене, а сам не слишком разбираешься в женском белье, подобные ей дамы приводят тебя в нужные места и помогают выбрать то, что нужно. Не даром, конечно. Коммерсанты выделяют им процент с выручки.
Теперь он насмехался в открытую.
— Не будь циничным, Винс, это тебе не к лицу, — одернул я его, взяв свой бумажник, чтобы достать накладные Герды. — Я действительно очень признателен тебе за напоминание, ибо сам чуть было не забыл. Видишь ли, я заказал множество всяких мелочей для Джоан, но хочу вручить их сам, потому я перешлю их в Нью-Йорк на твой адрес самолетом. А вернувшись, я приду их забрать и это будет потрясающе — распаковать их перед Джоан!
— Надо же! — буркнул он, но уже мягче.
Я передал ему накладные. Он внимательно изучил одну из них.
— Черт побери, Пит, видя эту кралю…
— Ты плохо смотрел, да еще в дурном настроении, Винс. Скажи, Бетси будет дома, когда все это придет?
