Джон Карр - Она умерла как леди
— Нет, сэр, и в этом нет ничего странного. Мы ехали в противоположном направлении, по другой стороне дороги.
Г. М. надул щеки и сложил руки на животе.
— Поймите, я не говорю, что это странно. Все, что мне нужно, — это информация. Далее, записка о самоубийстве. Она у вас при себе?
Крафт достал листок бумаги, лежавший между страницами записной книжки. Как я говорил, это был всего лишь маленький клочок, вырванный из кухонного блокнотика для памяток, с нацарапанным карандашом текстом:
«Джульетта умерла как леди. Никаких обвинений. Я люблю всех. Прощайте».
Г. М. прочитал записку вслух, и мне пришлось прикрыть глаза ладонью. Он печально посмотрел на меня:
— Доктор Кроксли, вы видели это?
— Да.
— Это почерк миссис Уэйнрайт?
— И да и нет. Я бы сказал, что это ее почерк при сильном напряжении эмоций.
— Слушайте, доктор. — Г. М. явно был смущен. — Вижу, вы очень любили эту женщину. Я спрашиваю не из праздного любопытства. По-вашему, миссис Уэйнрайт намеревалась покончить с собой?
— Да.
— Прошу прощения, сэр, — вмешался суперинтендент Крафт, хлопнув себя кулаком по колену, — но в этом вся проблема. Если эти двое собирались покончить с собой, зачем было их убивать?
Меня это тоже озадачивало. Но Г. М. покачал головой:
— Тут может не быть никакой загадки, сынок. Возможно, они собирались совершить самоубийство, но им не хватило духу. Такое случалось много раз. Тогда появился некто третий, желающий видеть обоих мертвыми, и застрелил их. Только… — Он продолжал хмуриться, барабаня пальцами по записке, словно какая-то тайная мысль беспокоила его, как диспепсия. — Давайте смотреть фактам в лицо. Мы имеем дело с тем, что пресса именует «преступлением из-за страсти». Незачем гадать о мотивах. Кто-то ненавидел либо миссис Уэйнрайт за ее связь с Салливаном, либо Салливана за связь с миссис Уэйнрайт достаточно сильно, чтобы прикончить обоих.
— Похоже на то, сэр, — согласился Крафт.
— Следовательно, нам придется копаться в грязи, хотим мы того или нет. Лично я, — откровенно заявил Г. М., — обладаю грязным умом и обожаю скандалы. По словам доктора, Алек Уэйнрайт считал, что его жена с кем-то путается, задолго до того, как она познакомилась со злополучным Салливаном.
— Она клялась мне… — начал я.
— Да, знаю. Тем не менее мне хотелось бы услышать менее предубежденного свидетеля. Когда мы сможем поговорить с мужем?
— Об этом вам придется спросить Тома. Думаю, не сейчас и, вероятно, не так скоро.
— А вы когда-нибудь слышали что-то о любовных связях миссис Уэйнрайт?
— Никогда.
Г. М. посмотрел на Крафта:
— Как насчет вас, сынок?
Суперинтендент колебался.
— Это не совсем по моей части, но должен признать, об этой леди я никогда не слышал ничего подобного. А в таких местечках слухи распространяются быстро.
Г. М. вернул записку Крафту.
— Нам необходимы женский подход и блаженное женское неведение относительно законов о клевете. Мне бы очень хотелось поболтать с той девушкой. — Он кивнул в сторону дома Молли Грейндж. — Она показалась мне толковой и наблюдательной. Я бы не возражал и против маленькой causerie[12] с ее отцом…
— Мы могли бы зайти к ним сейчас, — предложил Крафт и посмотрел на часы. — День идет к концу, и мистер Грейндж вскоре должен вернуться домой.
Г. М. потянул рычаг управления коляской. Мотор ритмично застучал, и это было слышно на Хай-стрит. Ответ последовал незамедлительно. Уши встали торчком, хвосты задрожали, тела напряглись, и послышался отдаленный лай. Г. М. злобно прищурился:
— Паршивые шавки! Слушайте, сынок, я заявляю протест. Вы можете что-нибудь сделать с этими чертовыми псинами?
Было очевидно, что суперинтенденту Крафту иногда бывает нелегко иметь дело с великим человеком.
— С вами все будет в порядке, сэр, если вы не станете ездить слишком быстро, — отозвался он. — Я предупреждал вас вчера, когда вы описывали круги на лужайке мистера Феррарса…
— Все знают, что я кроткий и добродушный человек, — продолжал Г. М. — Я люблю животных, как святой Франциск Ассизский,[13] да благословит Бог их уши. Но сегодня утром я едва не сломал шею из-за этих преданных друзей человека. Если мне придется разъезжать, как русский великий князь в санях, преследуемый волками, то это не пойдет.
— Я пойду впереди вас и буду отгонять собак.
— Тогда еще одно. Когда мы увидим эту девушку, — Г. М. снова кивнул в сторону дома Молли, — что мы ей скажем? Люди все еще думают, что это было самоубийство по сговору. Мы сообщим, что произошло убийство, или будем прятать этот факт в рукаве?
Крафт почесал подбородок.
— Не вижу, как мы можем скрывать преступление, — сказал он. — В любом случае в среду будет дознание. И если мы хотим выяснить что-то до того…
— Значит, скажем ей откровенно?
— Пожалуй.
Г. М. поехал по садовой дорожке, вполне сносно определяя курс. Грейнджи — отец, мать и дочь — жили в скромном аккуратном доме. Окна гостиной были открыты, и внутри кто-то играл на фортепиано.
Когда мы подняли Г. М. на крыльцо, опрятная горничная проводила нас в холл и в гостиную. Меблировка последней свидетельствовала о достатке и вкусе. В доме Стива Грейнджа все было на своем месте. При виде нас Молли с удивлением поднялась из-за рояля.
Мы трое неуверенно откашливались. Я заговорил первым:
— Молли, сегодня утром ты сказала мне, что у тебя имеются какие-то идеи относительно этого злосчастного дела. Я имею в виду Риту Уэйнрайт и Барри Салливана. Вроде бы ты хотела что-то мне показать.
— Ах это! — равнодушно отозвалась Молли, коснувшись пальцем клавиши. — Я ошибалась, доктор Люк, и… рада этому. Это было мерзко.
— Но что именно ты собиралась мне показать?
— Ничего особенного. Всего лишь старый сборник головоломок.
— Вау! — воскликнул Г. М. с таким живым интересом, что мы все повернулись к нему. Молли бросила на него быстрый взгляд и снова начала постукивать по клавишам. — Интересно, не думали ли мы об одной и той же головоломке? Но это не сработает, девочка моя. Это было бы слишком легко. Если бы все было так просто! — Г. М. ожесточенно взмахнул кулаком. — Тем не менее мне это интересно.
В голове у меня мелькнуло смутное воспоминание о ком-то еще, связанном с этим делом и упоминавшем о головоломках, но я не мог вспомнить, кто это был.
— Мне тоже интересно, — улыбнулась Молли. — Пожалуйста, садитесь. Я позову маму — она в саду.
— Мы бы предпочли, чтобы вы этого не делали, мисс, — замогильным голосом произнес суперинтендент Крафт. — Наше дело касается только вас одной.
