Джон Карр - Третья пуля
Где-то в доме позвонили в дверь. Услышав звонок, Дейвис весь напрягся и, хотя собирался что-то сказать, величавой походкой двинулся к двери. Но в этот момент в комнату ворвался сержант Борден.
— Робинсон сказал мне, что вы здесь, сэр, — запыхавшись, вымолвил он. — Пожалуйста, пройдите в павильон. Я нашел кое-что, и это меняет все дело.
— Ну?
— Прежде всего, следы ног. Но это не главное. Я нашел пулю из пистолета 32-го калибра — вероятно, из браунинга.
— Где вы ее нашли, сержант? — спросил полковник Маркуис.
— Она застряла в дереве на некотором расстоянии от окна, через которое вы, сэр… — он кивнул в сторону Пейджа, — влезли в комнату. — После паузы, во время которой Дейвис усмехался на заднем плане, Борден добавил: — Но некоторые следы не имеют смысла, сэр. Они выглядят так, будто убийца влез и вылез через одно из западных окон, которые заперты и так заржавели, что их до сих пор не удается открыть.
Они направились в павильон по ответвлению гравиевой дорожки, которое вело к задней его стене. Хотя дождь прекратился, небо было пасмурным, а еще остававшаяся на деревьях мокрая листва уныло свисала вниз.
Огибая павильон, они столкнулись с Робинсоном в кепке и зюйдвестке, тупо уставившимся в землю. Под западным окном, ближайшим к северному углу, за которым находилась ваза, где нашли браунинг, стояли в один ряд несколько перевернутых деревянных ящиков, защищающих улики от дождя. Борден поднял ящики почти благоговейно. К стене подступало то, что летом, очевидно, представляло собой клумбу, упираясь в кирпичный бордюр под окном. Клумба была большой и отходила от окна на десять футов. В неровной почве виднелись пять следов, расплывшихся от дождя. Все были оставлены одной и той же парой обуви, носы которой указывали в обратном направлении от павильона.
Борден зажег фонарь, осветив следы, и полковник Маркуис начал их разглядывать.
— Эти следы были здесь вчера вечером? — спросил он.
Сержант неуверенно посмотрел на Пейджа, который взял ответственность на себя.
— Не знаю, сэр, — отозвался Пейдж. — Вероятно, были, но мы не осматривали павильон снаружи, поскольку он был заперт изнутри. Конечно, это еще одна оплошность. Как бы то ни было, следы подтверждают слова Пенни. Если помните, он сказал, что когда разговаривал с судьей в начале пятого, то слышал, как кто-то рыщет вокруг павильона, и ему показалось, что этот человек пытается открыть ставни на одном из западных окон… — Пейдж посмотрел на следы. — Хотя это не пойдет, потому что…
— Вот именно, — сухо промолвил Маркуис. — Все следы ведут от окна, как будто кто-то вылез из него и зашагал прочь. Но как он подошел к окну? Вы уверены, инспектор, что на этих окнах нет никаких признаков попытки взлома?
— Абсолютно уверен, сэр, — ответил Пейдж, и Борден молча кивнул.
— Вы с этим согласны, Робинсон?
— Да. — Привратник задумался. — Несколько дней назад из-за этих окон был целый скандал. Мисс Айда просила судью, чтобы в них вставили новые рамы, так как старые вышли из строя и ставни приходилось постоянно держать закрытыми. Она сказала, что, если сделать это, в павильоне будет светлее, и судье не придется все время сидеть в полумраке. Я хотел заменить рамы, но судья не пожелал и слышать об этом.
Пейдж увидел, что лицо заместителя комиссара внезапно изменилось — он принялся моргать и щуриться, словно от яркого света. Повернувшись, Маркуис стал ковырять землю тростью. Когда он вернулся в исходное положение, лицо его вновь было бесстрастным.
— Осветите следы еще раз, — приказал он. — Что вы думаете о них, инспектор?
— Обувь большого размера — минимум десятого, — отозвался Пейдж. — Беда в том, что мы не можем даже приблизительно определить вес ее владельца, так как следы затоплены и нет никаких указаний на их глубину.
— Кто-нибудь из подозреваемых носит десятый номер?
— Только не Уайт. Он высокий, но носит обувь не более седьмого или восьмого размера.
— Ладно. Что еще вы хотели показать нам, сержант?
— Пройдите к фасаду, сэр, — сказал Борден. — Пуля застряла вон в том дереве, а рядом с ним другие следы — на этот раз женские.
Фасад павильона не изменился — только ставни на обоих окнах кабинета были прикреплены к стене. Пейдж попытался представить себе сцену, какой она выглядела вчера. Но его удивило дерево, к которому их подвел Борден. Это был вяз с толстым стволом, стоящий футах в пятнадцати от окна по прямой линии. Пейдж хорошо его помнил. Спеша к окну, он пробежал так близко от дерева, что задел его, а восстанавливая в памяти каждый шаг, осознал, что был рядом с деревом как раз в тот момент, когда прозвучал второй выстрел.
Сержант Борден с вполне понятным триумфом указал лучом фонаря на ствол.
— Смотрите внимательно, сэр, — чуть выше. Если вы поднимете руку, то можете коснуться дырки. Она как раз на той высоте, куда должна была войти пуля при выстреле из окна. Это пулевое отверстие, и его наверняка проделала пуля из браунинга 32-го калибра.
Полковник Маркуис изучил дырочку в мокром стволе и повернулся к окну.
— Извлеките пулю, — велел он.
Когда перочинный нож Бордена выковырнул еще один свинцовый шарик, не слишком расплющившийся в мягкой коре, его передавали из рук в руки. У Пейджа сомнений не было.
— Конечно, необходимо обследование, — осторожно сказал он, — однако я уверен, что это пуля из браунинга 32-го калибра. Но каким образом…
— Вы еще не поняли? — усмехнулся полковник. — Подождите, пока мы не закончим. Борден, когда покажете нам следы, позвоните в Ярд и скажите, чтобы сюда прислали фотографа. Мне нужны фотографии и измерения пулевого отверстия. Вы не видите ничего странного? Пуля вошла почти по прямой линии.
— Фотограф уже выехал, сэр, — сказал Борден. — А вот другие следы. — Отведя спутников немного назад, он направил луч фонаря на пятно позади и правее дерева, если стоять лицом к павильону. Мягкая и редкая трава под деревом была хорошо защищена ветвями. В почве виднелся четкий отпечаток женской туфли — узкой, остроносой и на высоком каблуке. Это был след правой туфли — смазанный отпечаток носка левой находился дюймах в шести от него. Следы выглядели так, словно кто-то прятался за деревом и выглядывал из-за него. Но когда Пейдж увидел следы, его осторожный скептицизм сменился полным недоверием.
— Не торопитесь, сэр, — спокойно сказал он. — Это фальшивка.
Сержант Борден издал протестующий звук, но Маркуис с интересом посмотрел на Пейджа.
— Что вы имеете в виду, инспектор?
— То, что кто-то сфабриковал улики. Я могу поклясться, что никто не стоял под этим деревом. Я знаю это, так как проходил в паре дюймов от него, и, безусловно, заметил бы, если бы кто-то находился поблизости. — Пейдж присел на корточки возле двух следов, разглядывая их. — Кроме того, посмотрите на отпечатки… У вас есть рулетка, Борден?.. Они слишком глубокие. Если правый след оставила женщина, то она должна быть амазонкой или толстухой из цирка. Кому бы ни принадлежали эти следы, он весил двенадцать или тринадцать стоунов.[11]
