Валерий Смирнов - Ловушка для профессионала
— В Государственном Русском музее экспонируется всего одна работа — «Дождевой зонтик», — продолжил Студент. — Ее преподнесла в дар музею кузина Башкирцевой. Однако в запасниках есть и другие картины Марии Константиновны Башкирцевой, которые поступили в музей вместе с «Дождевым зонтиком» — «Молодая женщина с букетом сирени», «Осень», «Три улыбки», «Портрет молодой женщины». Кроме того, спустя двадцать лет после этого дара в Русский музей поступила картина Башкирцевой «Весна», находившаяся ранее в собрании Мраморного дворца. Кстати, считается, что в Русском музее есть и портрет Башкирцевой работы Крамского. Так вот, я больше чем уверен, что художник изобразил вовсе не Марию Константиновну Башкирцеву, а…
— Ладно, Студент, речь сейчас не об этом. Лучше скажи, возможно ли, чтобы картины Башкирцевой в настоящее время всплыли в Полтаве?
— Как это всплыли?
— Извини, я хотел сказать, нашлись.
Студент на мгновение задумался. Разговаривая с ним о важном, необходимо тщательнее подбирать слова. Как-то, помню, назвал картину словом «вещь», так после этого Студент чуть не задохнулся от возмущения, хорошо, что я вовремя поправился, иначе за кислородной подушкой пришлось бы бежать.
— В двадцать лет Мария Башкирцева понимала, что ей остается недолго… И оставила завещание, согласно которому после ее смерти полотна из Франции должны вернуться на родину. По некоторым источникам, около ста картин родственники художницы привезли из Франции в Гавронцы — имение Башкирцевых под Полтавой, но все холсты погибли во время войны.
— Значит, наследие художницы — это буквально несколько работ. А что бы ты сказал, если б узнал такой факт — репродуцированная картина, которой мы только что любовались, попала в Южноморск из Полтавы.
Студент встрепенулся, как собака при сигнале, объявляющем открытие бегов за «зайцем». Вот теперь его можно кочегарить на всю катушку, дополнительные сведения никогда не бывали лишними при определении окончательной цены холста.
— Да, Студент, — отвечаю на его немой вопрос, — вполне возможно. Однако нужны еще кое-какие сведения. От чего скончалась Башкирцева?
— Туберкулез. Болезнь, кстати, не только отняла у нее жизнь, но и помешала Башкирцевой стать выдающейся певицей.
— Талант есть чудо не случайное, — процитировал я чьи-то слова.
— Да, талант. Во всех отношениях. Она было философом, ей посвятила свою первую книгу «Вечерний альбом» Марина Цветаева. Башкирцева читала в подлинниках Платона и Монтеня. Несмотря на ранний уход из жизни, художница успела немало, отказавшись ради искусства от других радостей жизни. Наследница крупнейшего состояния ускорила свой конец, работая без отдыха, практически круглосуточно. Она превратилась в затворницу. Не зря Анатоль Франс говорил, что это превращение художницы можно было сравнить с примерами из жития святых.
— Как ты думаешь, реально отыскать в Полтаве следы семьи Башкирцевых?
— Откуда мне знать? Но, если в Полтаву намечается экспедиция, я бы советовал искать следы не только Башкирцевых, но и Бабаниных.
— Они что, после революции обзавелись поддельными документами? — не удерживаюсь от своей обычной манеры разговора.
— Нет, Бабанины — очень древний род, ведущий свое начало от татарских князей еще первого нашествия. Им и принадлежала усадьба Гавронцы неподалеку от Полтавы. Там, кстати, и началось воспитание Марии. Ее дед был страстным англоманом, воспитывал внучку, росшую без родителей. Случай по тем временам из ряда вон выходящий — несметные богатства и родовитость не дали семейного счастья Башкирцевым, они развелись.
— Усадьба Гавронцы принадлежала Бабаниным, а что же Башкирцевы?
— Они жили в самой Полтаве. Отец Марии был предводителем местного дворянства, дед, Павел Григорьевич, герой Крымской войны, обладал громадным состоянием…
— А на него распространялись льготы участника войны?
Студент окинул меня непонимающим взглядом, почему-то надулся и стал интересоваться показаниями термометра, прикрепленного к наружной раме окна.
Эх, Студент, цены тебе нет, столько материала всего за одну ночь поднять. Ты ведь тоже талант, это самое неслучайное чудо, гений, можно сказать, хотя бы потому, что не от мира сего. Так что я на тебя дуться не буду. Лучше благодарность объявлю в наиболее приемлемой форме.
— Слушай, Студент, я подумал, что выделяемых тебе средств для пополнения библиотеки хватает не в полной мере?
Студент снова встрепенулся. Скажи ему, мол, пора тебе свой гардероб обновить — он бы и не пошевелился. Как-то, помню, штаны его протертые меня до такой степени покоробили, что я дал денег Студенту и потребовал — купи себе новые. Студент вместо брюк приобрел очередной антикварный каталог. Так что моему водителю Саше изредка приходится выполнять обязанности не только няньки, но и камердинера. А Студент, наверняка, даже не обращает внимания на то, что порой, проснувшись, он надевает не прежнюю, а совершенно новую одежду. Все знает, энциклопедия ходячая, а спроси сейчас, какого цвета рубаха на тебе, так он ее сходу рассматривать начнет, чтобы правильно ответить.
— Словом, выделяю тебе дополнительно триста баксов в месяц. Хватит? Чего молчишь, доллар тоже инфляции подвержен. Два года назад я за сотню мог бы всю твою библиотеку купить, а теперь ее едва на одну полку хватит. Сейчас отдыхай, а более полные сведения понадобятся Игорю. Его команде предстоит экспедиция в Полтаву.
Теперь Студент окончательно счастлив. Еще бы, вполне вероятно, что сюда принесут работы Башкирцевой. И будет он ждать их с неменьшим волнением, чем нормальный человек первую женщину в своей жизни. Хорошо, что Студент не интересуется дальнейшей судьбой произведений искусства, проходящих через его руки. А вот доктор искусствоведения Дюк…
Тут мне в голову пришла шальная мысль. Перед тем, как уйти от Студента, я набрал номер телефона, и через каких-то две минуты секретарша соединила меня с главным специалистом Южноморска в области искусства:
— Слушай, Дюк, ты такую художницу Башкирцеву знаешь?
— Лучше скажи, как тебе моя мысль насчет Центра современного искусства?
— Только не зазнавайся, она просто гениальна.
— Я знал, что тебе понравится.
— Так как же насчет Башкирцевой?
— Ты знаешь, сейчас столько художников развелось, всех не упомнишь. И каждый норовит за границу…
— Это точно. Будь здоров и весел.
Я положил трубку и окончательно убедился, что Дюку давно пора задуматься о получении академической мантии.
8
Если бы я не знал наверняка, что являюсь генеральным директором собственной фирмы, то, войдя в свой кабинет, тут же бы решил — у нас поменялось руководство. За столом удобно расположился генеральный менеджер, тщательно изучая состояние текущих дел с помощью журнала «Адам».
