Эрл Гарднер - Можно помереть со смеху
– Что вы мне еще хотите сказать? – спросила она.
– Я нарисовал полную картину.
– Куда вы отсюда едете?
– Вернусь в Лос-Анджелес.
Она снова достала свой кошелек, вытащила из него ключ от машины, вставила его в замок зажигания и сказала, улыбаясь:
– При данных обстоятельствах, Дональд, вы должны называть меня просто Люсиль и пригласить пообедать.
Я улыбнулся ей в ответ:
– Выходит, что похищение состоится, только похищенным буду я.
– Вы хотите позвать на помощь полицию?
– Пока что нет.
– Возможно, вы захотите сделать это позже, – сказала она, повернула ключ зажигания, нажала на газ, и машина плавно отъехала от тротуара.
– Интересно, какая идея скрывается за вашим предложением? – спросил я.
– Такая идея, что я решила кое-что рассказать вам, – ответила она, – но прежде чем сделать это, я хочу узнать вас получше. А самый лучший способ, с помощью которого девушка может узнать мужчину, – это пообедать и потанцевать с ним, а также на практике увидеть, какой он пользуется техникой, обхаживая женщин.
– А если он не обхаживает их?
– Тогда надо посмотреть, что стоит за этим: безразличие, неумение или неопытность?
– А если ни то, ни другое, ни третье?
– Такая ситуация тоже учитывается.
– По какой графе: дебет или кредит?
– В зависимости от обстоятельств.
– От каких?
– От того, каков мужчина и какие чувства испытывает к нему девушка.
– Понятно, – сказал я. – Вы прощупываете меня. Куда мы едем?
– В ресторан пообедать, выпить коктейль и потанцевать.
– Может быть, вы хотите остановиться возле вашего дома, чтобы привести себя в порядок?
– Я хочу, но не сделаю этого. У нашей смотрительницы большие глаза, большие уши и длинный язык.
Я сказал:
– Если она сопоставит некоторые факты, то ей будет как дважды два ясно, что происходит.
– Едва ли. Когда я вернусь домой, она сообщит мне, что вы приходили к ней и что, по ее предположению, вы отправились встречать меня на улицу. Но прежде чем она спросит меня, видела ли я вас, я сама попрошу ее описать вашу внешность, манеру поведения и все такое прочее. Я не буду врать ей, я просто собью ее со следа просьбой описать вас и к тому же увижу вас еще и чужими глазами.
– Ну, вы настоящая женщина! – воскликнул я.
– Мы оба не лыком шиты, не правда ли?
Я откинулся на сиденье. Она управляла машиной, как профессиональный шофер. Я закрыл глаза.
– Уже устали от меня? – спросила она.
– Да нет… пытаюсь сосредоточиться.
– На чем?
– Думаю о том, как бы не подавиться на экзамене в ресторане.
Люсиль засмеялась. Смех был такой зовущий, воркующий, что я невольно взглянул на нее, а мой мозг начал быструю работу по переоценке моих представлений об этой женщине. Любезна, но стеснительной ее не назовешь, без малейшей боязни ведет со мной деловую игру, и у меня возникло неприятное чувство, что на протяжении всей нашей встречи она вела против меня спланированную кампанию, заставляла меня раскрывать карты, обнаруживать свои намерения.
Мы вошли в модный ресторан. Еще не наступило время для наплыва посетителей, но в коктейль-баре уже было немало людей. Люсиль заказала официанту «Манхэттен». Я заказал тот же коктейль.
Через четверть часа мы снова заказали по «Манхэттену». Еще через двадцать минут мы повторили заказ. После этого выпивка подействовала на нее и, сказать по правде, на меня тоже. Я видел, как заблестели ее глаза и слегка порозовели щеки, движения стали раскованней, но она не теряла самоконтроля.
Я спросил, улыбаясь:
– Вы пытаетесь напоить меня вусмерть?
– Я хочу разрушить броню вашей сдержанности.
– Она уже разрушена. Не пора ли нам закусить?
– Да хоть сейчас, если вы «за».
Выбирая закуски, она не стеснялась: бифштекс из вырезки с кровью, запеченная картошка, устрицы, салат из авокадо, кофе.
В ресторане был дансинг, и мы с Люсиль пошли танцевать. Она была прелестна, и я осмелился прижать ее к себе ближе, чем это обычно принято. Время от времени она кокетливо посматривала на меня. Я понимал, что она все еще изучает меня.
После танцев нам принесли десерт, и мы выпили еще два коктейля. Оплачивая счет, я содрогался при мысли о том, как отреагирует на такие расходы Берта Кул, если мне не удастся запудрить ей мозги.
На этом дело не кончилось. Я решил послать к чертовой матери мой страх перед расходами, и мы выпили посошок на дорожку.
Когда мы вышли из ресторана и служитель подогнал к подъезду мой автомобиль, Люсиль проворно уселась за руль. Она подтянула юбку так, что оголились колени, и демонстрировала мне свои прелестные ножки. На центральных улицах мы стремительно, как форель в бурной горной речке, лавировали в потоке машин, потом переехали через мост, проехали метров двести по грунтовой дороге, свернули направо, в затененную деревьями парковую аллею, и оказались на берегу водоема. Может быть, это была широкая река, может быть, лагуна, а может быть, водохранилище. Я так никогда и не узнал, что это было на самом деле, только видел в неясном свете луны мерцающую воду.
Люсиль выключила мотор и откинулась на спинку сиденья. Воцарилась тишина, нарушаемая только легким шумом остывающего двигателя. Потом послышалось кваканье лягушки. Вслед за первым смельчаком заквакали остальные. Затем ночь ожила тысячью звуков.
И в этот момент Люсиль выскользнула из-за руля и придвинулась ко мне вплотную так, что ее подбородок касался моего плеча. Голова ее запрокинулась, глаза были полузакрыты, в лунном свете были видны обнаженные колени.
Я обнял Люсиль. Она приподняла подбородок, и я поцеловал ее долгим поцелуем, который вызвал во мне естественное возбуждение.
Я притянул ее к себе еще ближе, мои губы прижались к ее лбу, кончики пальцев ласкали нежную кожу на шее. Ее тело расслабилось и затихло в моих объятиях.
Мы сидели так приблизительно минут десять-пятнадцать, любуясь лунной дорожкой на воде, нежась в бархатном тепле ночи, прислушиваясь к шорохам темного берега.
Потом я почувствовал, как Люсиль легко шевельнулась в моих объятиях, чуть сильнее прижалась ко мне, и мы слились в долгом поцелуе.
Неожиданно она резко оттолкнула меня и поспешно заняла свое место за рулем. Я потянулся к ней, но она правой рукой остановила меня, в то время как ее левая рука повернула ключ зажигания, и наша машина с зажженными фарами начала разворачиваться.
– Люсиль, – сказал я с мягким упреком.
– Все, Дональд, – отозвалась она. И тут же смягчила ответ: – Я попробую объяснить вам.
– Что объяснить?
– Вы вели себя как подобает и не перешли границ. Этого я и ожидала от вас. Я хочу сказать вам, что мы зашли достаточно далеко.
– Для вас?
