Жорж Сименон - Мегрэ и субботний клиент
— Скажите, уж не вы ли тот знаменитый комиссар Мегрэ? Он утвердительно кивнул головой, и, нахмурив брови, она
задумалась. Если бы. пришел какой-нибудь полицейский, например инспектор из местного участка, по поводу поведения ее мужа, она ничуть не удивилась бы: она знала, как проводил свои вечера Планшон. Но чтобы к ним домой явился сам Мегрэ…
— Похоже, что-то случилось…
И с явной иронией в голосе, она добавила:
— Уж не хотите ли вы мне сообщить, что он кого-то убил?
— Вы считаете, он на это способен?
— По-моему, теперь он способен на все… Когда человек опустился до такой степени…
— У него есть оружие?
— В доме оружия я никогда не видела…
— У него были враги?
— Насколько мне известно, его врагом была я. Так он, во всяком случае, считает и ненавидит меня. Поэтому он и продолжает жить здесь в таких условиях. Любой мужчина на его месте давно бы ушел… Хотя бы ради дочери он должен понять…
— Вернемся к понедельнику… Когда вы с Роже легли спать?
— Подождите… Я легла первой…
— В котором часу?
— Около десяти… Роже работал в кабинете, проверял счета…
— Это он вел делопроизводство и занимался финансовыми делами?
— Вначале нет, но потом ему пришлось взять все на себя, потому что муж уже был ни на что не способен… Да и потом, Роже ведь вложил в дело столько своих средств…
— Вы хотите сказать, Роже и Планшон были компаньонами?
— В сущности, да… Письменного договора между ними не существовало… Вернее, только недели две назад они подписали документ…
Она замолчала, прошла в кухню, где что-то варилось на плите, и почти сразу вернулась назад.
— Что вы еще хотите знать? Меня ждут домашние дела, я готовлю обед… Да и дочь вот-вот вернется из школы…
— Сожалею, но должен отнять у вас еще немного времени…
— Вы так и не сказали, что натворил мой муж…
— Надеюсь, вы подскажете мне, как его разыскать… Если я хорошо понял, ваш любовник вложил в дело свои деньги?
— Он делал это всякий раз, когда не хватало средств, чтобы уплатить налоги…
— И две недели назад они подписали договор?.. Что это за документ?
— В нем говорилось, что, выплатив определенную сумму, Пру становится владельцем мастерской…
— Вам известен размер этой суммы?
— Да, ведь документ печатала я…
— Вы печатаете на машинке?
— Немного… Машинка стоит в кабинете уже давно… Планшон купил ее, когда я была беременна, через несколько месяцев после нашей свадьбы… Я скучала и хотела чем-то себя занять… Я принялась печатать двумя пальцами накладные, потом деловые письма клиентам и поставщикам…
— Вы продолжаете печатать?
— Когда это необходимо…
— Вы можете показать мне этот документ? - Она более пристально посмотрела на комиссара.
— Я думаю, а имеете ли вы право требовать это от меня. И потом, должна ли я вообще отвечать на все эти вопросы…
— В настоящий момент можете не отвечать…
— В настоящий момент?
— Я ведь могу официально вызвать вас к себе в кабинет и опросить как свидетеля…
— Свидетеля по какому делу?
— Ну, скажем, по факту исчезновения вашего мужа…
— Он не исчез…
— А что же с ним случилось?
— Он просто уехал, вот и все. Ему нужно было это сделать уже давно…
Тем не менее она направилась к двери.
— Зачем мне от вас что-то скрывать… Если вас интересует эта бумага, я вам ее принесу.
Рене прошла в кабинет, и было слышно, как она открыла там ящик. Через несколько мгновений она возвратилась с листком бумаги в руке. Документ был напечатан на бланке Леонара Планшона, владельца малярной мастерской. Фиолетового цвета текст был неровным, некоторые буквы налезали друг на друга, местами два или три слова сливались в одно.
«Я, нижеподписавшийся Леонар Планшон, уступаю Роже Пру при условии, если он выплатит мне сумму в тридцать тысяч новых франков (тридцать тысяч), в качестве возмещения моей доли, малярное предприятие, находящееся на улице Толозе в Париже и принадлежащее мне и моей ясене Рене, урожденной Бабо.
Эта передача включает аренду здания, инвентарь и движимое имущество, за исключением моих личных вещей». На документе стояла дата — 28 декабря…
— Обычно, — заметил Мегрэ, оторвав взгляд от текста, — такие документы подписываются в присутствии нотариуса. Почему вы его не пригласили?
— Чтобы избежать бесполезных расходов… Когда порядочные люди…
— Итак, ваш муж был порядочным?
— Во всяком случае, мы с Роже поступили честно…
— Прошло около трех недель, как был подписан этот документ… С тех пор Планшон уже не являлся владельцем малярной мастерской… Возникает вопрос, почему же он продолжал там работать…
— А почему он продолжал жить в доме, хотя для меня он уже давно никем не был?
— Выходит, он работал как простой рабочий?
— Так оно и было…
— Ему платили?
— Да, я думаю… Спросите об этом у Роже…
— Три миллиона старых франков были выплачены чеком?
— Банкнотами.
— Здесь?
— Не на улице же, конечно!
— В присутствии свидетеля?
— Мы были втроем. Наши личные дела никого не касаются.
— Эта сделка не оговаривалась никаким условием? - Этот вопрос, казалось, застал ее врасплох, и минуту она молчала…
— Одно условие было, но он его не выполнил…
— Какое?
— Что он уедет и даст мне развод.
— Он же уехал?
— Да, но через три недели!..
— Вернемся к понедельнику…
— Опять? Долго это будет еще продолжаться?
— Нет, надеюсь… Вы легли спать… Пру последовал за вами… Он вас разбудил, когда ложился?
— Да.
— Вы посмотрели на часы?
— Знаете, в постели мы занимались другим…
— Вы оба спали, когда вернулся муж?
— Нет…
— Он открыл дверь ключом?
— Ключом, разумеется, а не шариковой ручкой…
— Должно быть, он был слишком пьян и не мог сам открыть дверь.
— Он был пьян, но замочную скважину все же нашел…
— Где он обычно спал?
— Здесь… На раскладушке.
Мадам Планшон открыла стенной шкаф и показала сложенную раскладную кровать.
— Вы ее тогда вынули из шкафа?
— Да… Прежде чем идти спать, я сама ее раскладывала, чтобы он не гремел на весь дом, когда возвращался…
— Он не ложился спать в понедельник?
— Нет… Мы слышали, как он поднялся на второй этаж…
— Чтобы поцеловать дочь?
— В таком состоянии он никогда этого не делал.
— А зачем он поднялся на второй этаж?
— Нам это тоже было интересно. Мы слышали, как он открыл шкаф на лестничной площадке, где находятся его вещи, затем вошел в маленькую комнату, которая служила чердаком. Наконец, послышался шум на лестнице, и я удержала Роже: он хотел посмотреть, что происходило.
