Эрл Гарднер - Дело сомнительного молодожена
Гарвин просиял.
– Какая потрясающая идея, Мейсон! Вот здорово! Это ее подкосит.
Мейсон сказал:
– Я исхожу из того, что у Этель уже своя личная жизнь.
Глаза Лоррейн вспыхнули.
– Естественно! Эдвард, мы могли бы и сами догадаться.
Мейсон продолжал:
– Насколько я могут судить, Этель – привлекательная женщина, которая любит кружить голову мужчинам. Для этого у нее припасены кое-какие уловки. Скажем, чуть заголить ножку, чтобы привлечь внимание и...
Гарвин засмеялся:
– Да-да, узнаю Этель. Она и со мной так себя вела. Помню, когда она служила у меня секретаршей...
– Эдвард! – возмущенно прошипела Лорри.
– Ах, прости, дорогая!
– Ладно, – сказал Мейсон, – прежде чем обсуждать с Этель финансовые вопросы, мы еще немножко потратимся на сыщиков и выясним поподробнее, как же все-таки она жила те месяцы, что вы о ней не слышали.
– Наверно, Этель любила меня больше, чем я предполагал, – задумчиво произнес Гарвин. – Недаром она так разбушевалась после моей второй женитьбы. До этого она, видно, еще надеялась на примирение...
– Не обольщайся, Эдвард, – возразила Лоррейн и продолжала, тщательно подбирая слова, чтобы как можно больнее уязвить самолюбие Гарвина: – Просто когда ты на мне женился, она увидела возможность вытянуть из тебя побольше денег, шантажируя обвинением в двоеженстве. Лучше предоставь все мистеру Мейсону.
Первоклассная гостиница «Виста де ла меса» располагалась вдали от главной улицы, в невысоком, длинном и, судя по всему, недавно построенном здании. Оно было обнесено глинобитной свежепобеленной стеной с двумя арками: первая служила входом, вторая, подальше, выходом. Машины, ехавшие одна за другой, прошелестели шинами по гравию, которыми были усыпаны дорожки, и пассажиры залюбовались прелестной картинкой: на фоне белого здания, крытого красной черепицей и огороженного белым забором, красовались зеленые кактусы. Причем краски были мягкие, нежные...
Женщина, сидевшая за конторкой, дружелюбно, радушно улыбнулась.
– Нам нужно два номера, – сказал Гарвин. – Один для нас с женой, другой – для сеньора.
– Но, конечно же, с о-общей ва-анной? – протяжно спросила женщина.
– Нет, с отдельными, – отчеканил Гарвин.
– Но это вста-анет доро-оже.
– Ничего. Мы хотим снять лучшие номера в вашей гостинице.
Глаза женщины заблестели.
– А, сеньор! Зна-ачит, вы любите все лу-учшее, да?
– Да, – кивнул Гарвин.
– И вы это полу-учите, сеньор. У меня есть две прелестные смежные ко-омнаты, но если нужна отде-ельная ванная – придется поселиться в обе-еих. А второму сеньору я отведу ко-омнату в другом крыле до-ома.
– Прекрасно, – сказал Гарвин и, взяв ручку, записал всех троих в регистрационный журнал.
Потом поинтересовался:
– А с машинами как быть?
– О, маши-ины можно оставить прямо у доро-оги. Никто их не тро-онет, они ведь стоят у «Ви-иста де ла ме-еса»!
– Вы держите сторожа? – спросил Мейсон.
– Не-ет, сторожа у нас не-ет, но ведь тут живут че-естные люди, разве не так? Хотя на всякий случай, но только на всякий случай, вы можете запереть маши-ину и оставить мне ключи-и. Я положу их в ящик у ка-ассы. Утром, если маши-ины будут мешать проезду, а вы еще не вста-анете, наш дворник, чтобы не беспоко-оить вас, сам отгонит их в друго-ое место. И ничего с ними не случи-ится.
Мейсон сказал:
– Хорошо, я запру машины и принесу ключи. А как насчет чемоданов?
– К сожалению, – развела руками женщина, – сего-одня ночью бой не рабо-отает. Вы же ви-идели, гости-иница новая. Ско-оро я буду запирать две-ери. У меня осталась то-олько одна комната. Всего одна-а незаселенная ко-омната. Я ее сдам – и ба-аста, тут же выключаю свет, закрыва-аю дверь и отправляюсь спа-ать. Пра-авильно?
Она опять просияла.
Мейсон повернулся к дверям.
– Похоже, Гарвин, нам суждено самим таскать свои чемоданы.
– Дорогой, мне лично, – поспешила сказать Лоррейн, – нужен лишь маленький саквояжик.
– Хорошо, ласточка.
Лоррейн улыбнулась Мейсону.
– Не могу передать, как я рада, что вы взяли все в свои руки.
– Благодарю, – поклонился Мейсон. – Спите спокойно.
– Пока мужчи-ины идут за багажо-ом, я отведу-у сеньору в ее ко-омнату, хорошо-о?
Лоррейн с улыбкой кивнула. Женщина вышла из-за конторки.
– Меня зовут сеньо-ора Иносенте Мигериньо. Непросто-ое имечко для американцев, да-а?
– Пожалуй, – добродушно согласилась Лоррейн.
– Но отель у меня чуде-есный. Тихуане давно был ну-ужен такой вот первоклассный, чи-истый, прохладный и комфортабельный оте-ель. Идемте, сеньора.
И пышнотелая мексиканка, томно и маняще покачивая бедрами, двинулась к дальней двери, которая вела в коридор.
Гарвину, торопливо кинувшемуся за чемоданами, похоже, даже минутное расставание с супругой причиняло страдания.
Мейсон еще только собрался вынуть чемодан из машины, а Гарвин уже раскрыл багажник, достал чемодан и саквояжик и, сгорая от нетерпения, бросил через плечо:
– Ладно, Мейсон, завтра увидимся.
– Во сколько? – спросил адвокат.
– Ну, не очень рано. Я...
– Не забудьте, у нас уйма телефонных звонков, – напомнил Мейсон.
– Ладно, – вздохнул Гарвин, – встретимся в восемь.
Захлопнув дверцу машины, он пошел к отелю.
– Вы не хотите дать мне ключи? – сказал Мейсон.
– Ничего, я сам отдам их этой сеньоре, – откликнулся Гарвин. – Тьфу, черт, не запомнил ее имени! Спокойной ночи, Мейсон!
– Пока, – кивнул адвокат, глядя вслед навьюченному Гарвину, торопливо шагавшему ко входу в гостиницу.
Заперев машину, Мейсон вынул из замка ключи и немного постоял, любуясь звездами. Луна, взошедшая было на западе, куда-то исчезла, и звезды напоминали свечи, горевшие ровным пламенем в сухом и чистом воздухе. Адвокат, нервы которого в последние дни были на взводе, замер, созерцая эти мирные небеса, а затем, поднявшись по ступенькам, вошел в холл гостиницы и сел, ожидая сеньору Иносенте Мигериньо, отправившуюся показывать Гарвину его номер.
Когда наконец улыбчивая хозяйка вернулась, все так же покачивая бедрами, Мейсон попросил:
– А теперь, если вам не трудно, покажите мне мою комнату.
– О, коне-ечно! Сюда, пожалуйста.
Пройдя за ней в ту же дальнюю дверь, Мейсон повернул направо и очутился в северном крыле здания. Сеньора Мигериньо открыла его номер и, улыбаясь, посторонилась, чтобы дать Мейсону возможность получше разглядеть большую, просторную комнату с удобной постелью, блестящим кафельным полом, тяжелыми красными занавесями, неярким торшером и удобной мебелью в колониальном стиле.
– Видите, – сказала хозяйка, – комната угловая. Окна выхо-одят на обе сто-ороны, правильно?
– Прекрасно! – откликнулся Мейсон.
