Эрл Гарднер - Дураки умирают по пятницам
– Что сходится?
Она мгновение помолчала, потом сказала:
– Ничего.
Я молча продолжал вести машину.
– Наверное, кто-то поручил вам заняться этим делом.
Я опять промолчал.
– Вы… вы что-нибудь знаете о докторе Квае?
– Почему я должен о нем что-то знать?
– Я имею в виду, что миссис Баллвин часто бывала у него в конторе.
– Вы все время говорите о миссис Баллвин, – сказал я, продолжая внимательно следить за дорогой.
– А теперь я спрашиваю себя: а не следили ли вы также и за мной? – продолжала она. – Когда автобус неожиданно свернул, вам ничего не оставалось делать… Это что, действительно была случайность?
Я снова промолчал.
– Почему вы ничего не отвечаете? – спросила Рут с упреком.
– Что я могу на это ответить? Вы сейчас рассуждаете как маленькая, глупая девочка.
– А там, в ресторане, вы были очень любознательны и все время подталкивали меня к продолжению этой темы. И очень внимательно меня слушали. Вот и все, что я могу сказать.
– Меня заставляет молчать скорость. Вы же хотите побыстрей оказаться дома?
Она задумалась над моими словами, а мы тем временем добрались до Лексбрук-авеню. Я повернул на такой скорости, что завизжали покрышки, и через мгновение уже остановился у ее дома.
Это был маленький домик с меблированными однокомнатными квартирами, который, видимо, был построен для людей, работающих в пригороде. Но жилья не хватало, и тут поселились люди, которые работали в центре города.
Я помог Рут выйти из машины, взял ее пакет и сказал:
– Я помогу вам отнести вещи.
– Нет-нет, я справлюсь сама. Вы ведь очень спешите.
– Несколько минут не имеют значения.
Я открыл входную дверь, поднялся с ней вместе по лестнице и прошел по коридору третьего этажа.
– Квартира номер десять, наверное, последняя в доме?
– Угадали.
Я открыл дверь ключом, который она мне дала, и последовал за ней в комнату. Это была узкая и маленькая комнатка со старой дубовой мебелью. В комнате стоял затхлый воздух, свойственный квартирам, которые давно нуждаются в ремонте.
Девушка прошла к окну и распахнула его. Я положил пакет на стол, достал бумажник и, когда она отвернулась, положил на стол пятьдесят долларов.
– Очень мило с вашей стороны, что вы доставили меня домой, мистер Лэм. Я только очень сожалею, что глупо себя вела. Но все это из-за страха – у меня действительно сегодня очень неудачный день. – Говоря это, она нервно рассмеялась.
– Я очень хорошо вас понимаю.
– Нельзя ли попросить вас никому ничего не рассказывать?
– О чем?
– Ну, что я упала в обморок.
Я помедлил с ответом.
Она подошла ко мне. Наверняка она уже обдумала еще раз все происшедшее и пришла к определенному решению. Ее голубые глаза задумчиво посмотрели на меня.
– Вы никому не расскажете об этом, хорошо?
– Хорошо, – ответил я. – И не принимайте все близко к сердцу.
Ее взгляд упал на деньги, лежащие на столе.
– Что это значит?
– Деньги на ремонт машины. Я признаю, что в аварии был виноват я.
– Так… не пойдет.
– Пойдет.
Когда она начала плакать, я сказал ободряюще:
– Выше голову, Рут! Вы ведь не маленькая девочка!
С этими словами я открыл дверь и вышел в коридор. По лестнице я промчался как угорелый, вскочил в машину и нажал на газ.
Когда я открыл дверь в кабинет Берты, она вертелась в своем кресле. Заметив меня, она поднесла унизанную кольцами руку ко рту, выдернула сигарету из губ и саркастически сказала:
– Смотри-ка, стратег экстра-класса собственной персоной!
– Именно он, – ответил я.
– О боже ты мой! – свирепо прорычала Берта. – Если бы я только знала, почему я должна попадать под перекрестный огонь, когда твои гениальные выдумки полетят ко всем чертям!
– Что, собственно, случилось?
– Что случилось? И как у тебя поворачивается язык спрашивать такое? – набросилась она на меня. – Девушка поручила нам предотвратить отравление Джеральда Баллвина. За это она выложила двести пятьдесят наличными, собираясь принести на другой день еще столько же. А что делаешь ты? Тебе не приходит в голову ничего лучшего, как поехать к ним, разыграть там роль клоуна, а потом уверить клиентку, что ей нечего беспокоиться. Только по той причине, что ты подарил этой старой сове коробку с анчоусной пастой, ты решил, что она откажется от своего намерения. После этого ты вообще исчезаешь и заставляешь меня одну расхлебывать всю кашу.
– Какую кашу?
– И ты еще спрашиваешь! О боже, сколько тебе лет? – простонала она, а потом добавила: – Кстати, твоего номера нет в телефонной книге. Я даже не знала, где тебя найти. И как тебе это удается? В настоящее время простому гражданину очень трудно найти себе квартиру. А для тебя, закоренелого холостяка, это раз плюнуть… Я бы сегодня вечером вообще не подходила к телефону, если бы не ждала твоего звонка. А вместо тебя на проводе оказалась наша клиентка. Она словно с цепи сорвалась и настояла, чтобы я пришла в бюро. Сначала я, конечно, пыталась ее успокоить, потому что она должна принести завтра еще двести пятьдесят наличными. Тем не менее мы здесь встретились, и то, что мне пришлось выслушать от нее, было не слишком приятно.
– Ну и что было дальше?
– Сначала она хотела узнать, как можно вообще так грубо работать. Она сказала, что ты не детектив, а черт знает что. И я, конечно, не смогла не поддакнуть ей. А чего ты ждал – аплодисментов за гениальную выдумку с анчоусами? С таким же успехом ты мог повесить на себя вывеску, что ты частный детектив и пришел в семейство, чтобы выяснить, какие там отношения.
– Расскажи наконец, что же произошло.
– Что произошло? Произошло как раз то, чему мы должны были воспрепятствовать. И эта идиотская затея с пастой только ускорила дело. Миссис Баллвин поняла, что у нее остается слишком мало времени, а тут являешься ты и буквально даешь ей средство, которое она так долго искала.
– Каким это образом?
– Прекрасная и почти не возбуждающая подозрений возможность отравить своего супруга. Ты и твоя анчоусная паста!
– Может быть, я наконец узнаю, что же произошло?
– Что произошло? – переспросила Берта, подозрительно фыркая. – Хорошо, мой дорогой, я расскажу тебе об этом простыми словами. А иначе такому кретину, как ты, не понять.
Итак, Джеральд Баллвин пришел домой, и Дафна рассказала ему, конечно при свидетелях, какая ей выпала удача. Ее фотографии могут появиться во всех крупных журналах, она будет рекламировать анчоусную пасту, которая действительно великолепна. И она уже приготовила для своего супруга тосты с этой пастой. После этого она принесла поднос, взяла один тост себе, а другой сунула мужу. При этом она не переставала ворковать о том, что ее фотографии будут опубликованы. Ее глупый муж попался на удочку и, улыбаясь ей, проглотил тост. Потом они выпили по парочке коктейлей, он посмотрел на тюбик с пастой, еще раз попробовал ее и сказал, что она действительно великолепна. Вскоре после этого его лицо позеленело, ему стало плохо, и он высказал мысль, что, должно быть, паста несвежая. Его жена тотчас вызвала врача и рассказала по телефону о симптомах. Тот предположил, что речь идет о желудочном отравлении, и дал соответствующие указания.
