Анна Грин - Кто убийца?
Я с удивлением смотрел на нее и думал: «Какая превосходная актриса!»
– Вы просите меня поговорить с ней, но разве не проще вам самой сказать ей это?
– Мы с Элеонорой и я никогда не были особенно близки.
Я положительно не мог поверить этому, вообще в ее поведении было что-то мне непонятное. Я заметил:
– Нужно сказать вашей кузине, что прямая дорога — лучше всего.
Мэри Левенворт вдруг залилась слезами и воскликнула с горечью:
– И нужно же было случиться такому несчастью! Точно недостаточно было смерти любимого дяди, надо было еще, чтобы моя кузина…
Я незаметно сжал ее руку, что заставило девушку воздержаться от продолжения. Она замолчала, прикусив губу.
– Мисс Левенворт, — прошептал я едва слышно, — будем надеяться на лучшее, вы напрасно погружаетесь в такие мрачные раздумья. Если не случится ничего нового, вашей кузине не грозит опасность.
Я нарочно сказал это, чтобы выведать, что она думает по этому поводу, и вполне достиг своей цели.
– Но как же может случиться что-нибудь новое, когда она совершенно не виновна? — воскликнула Мэри, потом ей, очевидно, пришла в голову какая-то мысль, и она добавила: — Мистер Рэймонд, почему мне задавали так мало вопросов? Ведь я вполне могла бы доказать, что моя кузина накануне вечером не выходила из своей комнаты.
– Вы могли бы это сделать?
Я положительно не знал, что думать об этой странной девушке.
– Да, моя комната ближе к лестнице, чем ее, и, чтобы попасть вниз, она должна была непременно пройти мимо моей двери: я бы это услышала.
– Вы могли и не слышать, — грустно заметил я, — разве у вас нет какого-нибудь другого доказательства того, что ваша кузина не виновна в этом ужасном преступлении?
– Я готова была бы сказать все что угодно, лишь бы только спасти ее.
Я невольно отстранился от нее. Эта женщина готова была лгать — она уже солгала во время допроса. Тогда я был ей за это благодарен, теперь она производила на меня отталкивающее впечатление.
– Мисс Левенворт, — сказал я, — напрасно вы думаете, что ради спасения ближнего можно кривить душой.
– Я ведь не хотела никому причинить зло, — проговорила она тихо, — не думайте обо мне плохо, умоляю вас.
Я не успел ничего на это ответить, так как дверь отворилась, и на пороге появился тот господин, который, как я видел, недавно вышел вслед за Элеонорой.
– Мистер Грайс, — сказал он, останавливаясь на пороге, — пожалуйста, на пару слов.
– В чем дело? — спросил сыщик, подходя к подчиненному.
Тот поманил его в коридор и стал о чем-то оживленно шептать. Поскольку я мог видеть только их спины, то снова повернулся к своей собеседнице. Она была бледна, но прекрасно владела собой.
– Он пришел от Элеоноры? — спросила Мэри.
– Думаю, что так, — ответил я. — Нет ли у вашей кузины чего-нибудь, что она хотела бы скрыть?
– Неужели вы думаете, что ей есть что скрывать?
– Я не могу этого утверждать, но здесь так много говорили о некой бумаге…
– У Элеоноры не найдут ни этой бумаги, ни чего-либо еще подозрительного, — прервала она меня. — В доме вообще не было никаких важных бумаг, я хорошо это знаю, так как была посвящена во все дела дяди.
– Но разве ваша кузина не могла знать какой-нибудь тайны, которая вам была совершенно не известна?
– Между нами не было тайн, мистер Рэймонд, и я не могу понять, почему так много говорилось о какой-то бумаге. Дядю наверняка убил какой-нибудь грабитель. Неужели вы считаете показание слуги о том, что все двери и окна были заперты, неопровержимым? Если вы не можете согласиться со мной в данном вопросе, то все же, быть может, ради меня, — она бросила на меня обворожительный, нежный взгляд, — ради меня постараетесь найти какое-нибудь другое правдоподобное объяснение происшедшему.
В этот миг меня позвал Грайс:
– Могу я попросить вас на минуту, мистер Рэймонд?
Я был очень рад тому, что могу достойно выйти из неловкого положения, и поспешил к нему с вопросом:
– Что случилось?
– Мы хотим сообщить вам то, что только что узнали, — вполголоса проговорил Грайс. — Позвольте вас познакомить: мистер Рэймонд, мистер Фоббс.
Я поклонился и с нетерпением стал ждать разъяснений.
– Это вопрос первостепенной важности, — сказал Грайс, — и, я думаю, мне ни к чему напоминать вам, что все должно быть сохранено в тайне.
– Конечно.
– В таком случае расскажите все, Фоббс.
– Я в точности исполнил ваше приказание, мистер Грайс, и последовал за мисс Элеонорой, когда служанки повели ее в комнату. Когда она пришла туда…
– Куда? — спросил Грайс.
– В свою комнату.
– Где она находится?
– Около лестницы.
– Это не ее комната, впрочем, продолжайте.
– Не ее комната? Ну, в таком случае ей нужен был камин, ради которого она и отправилась туда, — воскликнул Фоббс, хлопнув себя по коленке.
– Камин?
– Простите, я немножко забежал вперед. Итак, она сначала не заметила моего присутствия, хотя я шел следом, и, только когда отпустила прислугу, вдруг увидела меня. Она взглянула на меня гневно и с презрением, потом, по-видимому, примирилась с моим присутствием. Поскольку мне надлежало следить за ней, то мне ничего больше не оставалось делать, как пройти за мисс Элеонорой в комнату, дверь которой она за собой не заперла, и усесться в дальнем углу комнаты, откуда я мог ее видеть. Она поглядывала на меня время от времени, прохаживаясь по комнате. Вдруг барышня остановилась и воскликнула: «Пожалуйста, принесите мне стакан воды. Графин стоит вон там, на столике». Чтобы добраться до этого столика, мне пришлось бы зайти за высокое зеркало, доходившее почти до потолка, и потому я колебался, исполнить ее просьбу или нет. Но она посмотрела на меня с такой мольбой, что, мне кажется, и вы, господа, не устояли бы.
– Хорошо, дальше, дальше, — в нетерпении торопил его Грайс.
– На одну минуту я потерял ее из виду, но мисс Элеоноре только это и нужно было. Когда я вернулся, она уже стояла около камина на коленях и что-то искала у себя на груди. Я зорко следил за ней в то время, как подавал воду, но она, казалось, не обращала на меня никакого внимания и смотрела пристально на огонь. Девушка отпила несколько глотков воды и отдала мне стакан, а затем наклонилась над огнем и, потирая руки, прошептала: «Ах, как холодно». Она действительно дрожала всем телом. В камине тлело несколько угольков. Она снова начала что-то искать у себя на груди, это возбудило мое подозрение — я наклонился и заглянул ей через плечо. Она бросила что-то в огонь, при этом я услыхал легкий металлический звук… Только я собрался осмотреть камин, как девушка схватила корзину с углем и высыпала ее всю в огонь со словами: «Пускай разгорится как следует». — «Так вы ничего не добьетесь», — заметил я и начал осторожно вынимать уголь из камина, пока…
