Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере
— Дядя! Здесь какой-то странный человек с огромным носом и ушами, с хвостом и собачьими головами по всему телу. «Monstrum hoc Cracovioe». Monstrum — значит монстр, не правда ли? Это и так видно! А что такое Cracovioe, дядя Питер?
— О! — произнес лорд Питер с величайшим облегчением. — Краковский монстр? — портрет, нарисованный взволнованным подростком, безусловно свидетельствовал о старине. — Давай посмотрим! Совершенно верно, это очень старая книга. «Cosmographia Universalis» Мюнстера[17]. Я очень рад, Корнишон, что ты в состоянии оценить стоящую вещь. Мистер Фоллиотт, как попала сюда «Космография» за пять шиллингов?
— Видите ли, милорд, — ответил продавец, который последовал за своими покупателями к полке, выставленной на улице, — книга в очень плохом состоянии; переплет оборван, почти все карты-развороты на двойных листах отсутствуют. Она попала к нам несколько недель назад вместе со всеми книгами библиотеки, которую мы приобрели у джентльмена в Норфолке — его имя вы найдете в книге: доктор Конньерс из Елсолл Мэнор[18]. Конечно, мы могли бы придержать книгу и попытаться собрать ее целиком. Когда попадется другой экземпляр. Но вообще-то книга эта для нас случайная и не представляет интереса. Поэтому ее выставили на продажу, как говорится status quo[19], за ту цену, которую можно получить.
— О-о! Посмотрите! — воскликнул Корнишон. — Тут нарисован человек, которого режут на кусочки. Тут что-то написано.
— Я думал, что ты можешь читать по-латыни.
— Вообще-то да, но тут какие-то крючки... Что они означают?
— Это просто сокращения, — терпеливо объяснил лорд Питер. — Здесь описаны обычаи жителей острова. Когда они видят, что родители состарились и от них нет уже никакой пользы, стариков отводят на рынок и продают каннибалам, которые их убивают и съедают. Так же поступают с людьми помоложе, если они безнадежно больны.
— Ха-ха! — рассмеялся м-р Фоллиотт. — Невыгодная сделка для бедных каннибалов. Они не получают ничего, кроме жесткого старого или зараженного мяса, верно?
— Пожалуй, но, как видно, у островитян чрезвычайно развито представление о бизнесе, — сказал его сиятельство.
Виконт был в восторге.
— Мне очень нравится эта книга, — заявил он. — Пожалуйста, могу я купить ее на свои карманные деньги?
— Еще одна проблема для дядюшек, — подумал лорд Питер, лихорадочно припоминая «Космографию», чтобы определить, есть ли в ней «неделикатные» иллюстрации, ибо он хорошо знал, что герцогиня крайне строга в вопросах нравственности. Поразмыслив, он припомнил только одну иллюстрацию сомнительного свойства, но можно было надеяться, что она не попадется герцогине на глаза.
— Видишь ли, — рассудительно произнес лорд Питер, — на твоем месте, Корнишон, я, пожалуй, был бы склонен совершить такую покупку. Книга, правда, в плохом состоянии, о чем тебе честно сказал м-р Фоллиотт, но в противном случае она, разумеется, стоила бы невероятно дорого. Однако, несмотря на потерянные страницы, это очень хороший, чистый экземпляр и, конечно, стоит пяти шиллингов, если ты собираешься заняться коллекционированием.
До этой минуты виконта, совершенно очевидно, больше занимали каннибалы, чем состояние страниц, но мысль о возможности уже в следующем учебном семестре в школе м-ра Балтриджа предстать в роли коллекционера редких изданий содержала в себе бесспорный соблазн.
— Никто в школе не собирает книг, — сказал он. — Чаще всего собирают марки. Мне кажется, собирать марки — довольно ординарно, не правда ли, дядя Питер? Пожалуй, я откажусь от этого. У м-ра Портера, который ведет у нас историю, много таких книг, как у вас, и он просто великолепен в футболе.
Правильно восприняв ссылку на м-ра Портера, лорд Питер высказал мнение, что коллекционирование книг является чисто мужским занятием. Девочки, сказал он, практически никогда этим не занимаются, так как коллекционирование требует определенных знаний исторических периодов и дат, различных шрифтов и других технических сведений, требующих мужского ума.
— Кроме того, — добавил он, — эта книга сама по себе очень интересна и заслуживает того, чтобы ею заняться.
— Пожалуйста, я беру ее, — сказал виконт, слегка вспыхнув, смущенный свершением такой значительной и дорогостоящей финансовой операции: герцогиня не поощряла подобных расточительных затрат у маленьких мальчиков и была очень строга в вопросах карманных денег.
М-р Фоллиотт поклонился и отправился запаковать «Космографию».
— У тебя хватит денег? — осмотрительно поинтересовался лорд Питер. — Я мог бы одолжить.
— Нет, благодарю вас, дядя Питер. У меня есть полкроны и четыре шиллинга карманных денег, которые мне дала тетя Мери. Они сохранились, потому что из-за эпидемии кори школа была закрыта, наши спальни не убирали, и я на этом сэкономил.
Сделка была совершена таким джентльменским манером, и будущий библиофил немедленно и персонально завладел тяжелым квадратным фолиантом. Такси с неизбежными задержками в городском движении транспорта доставило «Космографию» на Пиккадилли 110 а.
— Бантер, а кто такой м-р Уилберфорс Поуп?
— Я не думаю, что мы знаем этого джентльмена, милорд. Он просит, чтобы ваша светлость приняли его на несколько минут по делу.
— Вероятно, он хочет, чтобы я разыскал потерявшуюся собачку его незамужней тетушки. Вот что значит завоевать репутацию сыщика! Проводите его, Бантер! Если окажется, что дело этого джентльмена личное, то тебе, Корнишон, придется перейти в столовую.
— Да, дядя Питер, — покорно согласился виконт. Он лежал растянувшись вниз животом на ковре в библиотеке, старательно прокладывая себе дорогу к еще более увлекательным страницам «Космографии» с помощью мистеров Льюиса и Шорта[20], чей монументальный труд до сих пор рассматривал как варварское изобретение, придуманное специально для мучения старшеклассников. М-р Уилберфорс Поуп оказался довольно полным светловолосым джентльменом, которому давно перевалило за тридцать, с преждевременно облысевшим лбом, в роговых очках и с любезными манерами.
— Вы простите мое неожиданное вторжение, не так ли? — начал он. — Уверен, что вы сочтете меня ужасно назойливым, но ваше имя и адрес я выведал у м-ра Фоллиотта. Право же, он не виноват, и вы не станете на него за это гневаться, верно? Я положительно вынудил беднягу! Уселся на пороге и отказался уйти, хотя служащий уже закрывал ставни магазина. Боюсь, узнав в чем дело, вы сочтете меня глупцом, но, право же, вы, не должны винить бедного м-ра Фоллиотта.
— Разумеется нет, — ответил его светлость. — Я хочу сказать, что очень рад и все такое. Чем я могу быть вам полезен? Вероятно, вы коллекционер? Не хотите ли чего-нибудь выпить?
