Владимир Кайяк - Чудо Бригиты. Милый, не спеши! Ночью, в дождь...
– Найдись у тебя надежный парень, который пересчитал бы ребра этой сволочи и внушил бы, что тот получит еще, если сунется, куда не следует, то, может, он и отстал бы. Твой парень получит денег столько, сколько надо, – это уж я лично гарантирую. Знаешь, ведь бывают такие люди, с которыми иначе нельзя – только палкой по башке.
– Старый?
– Да, тут волноваться нечего! Лет шестьдесят, к тому же совсем спился!
– С такими стариками надо обращаться осторожно: еще испустит дух, когда начнешь говорить по душам.
– Ха! Так было бы даже лучше! О таком никто не заплачет, и искать его тоже не станут!
«Вначале еще ничего, а теперь уже предлагает убить! Он и впрямь этого хочет! Просто такая мысль не приходила ему в голову», – подумал Винарт.
– Разговор у нас с тобой с глазу на глаз. Тебе совсем ни к чему знакомиться с моими друзьями, а мне не обязательно видеть твоего хулигана. Только чтоб не получилось так: возьмет деньги и прости–прощай!
– Фирма гарантирует!
– Я могу организовать так, чтоб он тебе позвонил. Как бы для того, чтобы сделать камин. Он печник. Этому вонючке очень по душе, когда к нему обращаются: господин Грунский. Более того, он настаивает на этом! Наверно, все же не следует давать ему номер своего телефона – надо придумать что–нибудь другое, чтобы познакомить вас.
– Думаете, оттуда, – Винарт выразительно поднял глаза к небу, – ему удастся кому–нибудь позвонить!
– Ты… серьезно?
– Нет, шучу! А вот тот тип, которого я имею в виду, может, не понимает шуток?
– Ну вот, еще раз подтверждается то, что природа не терпит пустоты! Даже гангстеры, оказывается, нужны. Поговори, дело не срочное, но я очень хочу помочь этим людям – они мне дороги и близки. Убивать, может, и не обязательно, а… Сколько это будет стоить?
– Таких расценок, профессор, не бывает. Но я думаю, что не очень дорого.
– Ловлю тебя на слове! Он довел этих людей до отчаяния. Им ничего другого не надо – просто чтоб больше не появлялся.
Винарт закончил регулировку карбюратора, вытер тряпкой запачканные маслом руки и захлопнул капот.
– В порядке?
– Фирма гарантирует. Засорился жиклер, поэтому мотор и глох на малых оборотах.
– Сколько?
– Не возьму же я с вас деньги за такой пустяк!
– Я так не согласен!
– Хорошо, сочтемся, когда приедете в следующий раз.
– Только не забудь! До свидания!
«Волга» стремительно рванулась с места, как на гонках – профессор любил ездить быстро.
Позже Винарт оправдывался сам перед собой: «Я вовсе не хотел быть замешанным в убийстве, идея добавить в водку хлороформа принадлежала Наурису.
Ведь я в медицине ни чуточки не разбираюсь, знаю только, что хлороформ применяют, когда необходим наркоз. Но ты не возразил, когда Наурис предложил это! Потому что хотел, чтобы Наурис стал убийцей, подумал – он окажется в твоей власти, но просчитался и теперь понял – он и тебе может всадить нож в живот. Без лишних эмоций – даже из–за денег. А теперь ему всегда не хватает денег, и он уже не выбирает средства, когда хочет их добыть. Как он однажды из–за пустяка подрался с парнем возле пивного ларька в Межапарке. Так двинул ему кружкой в лицо, что тот сразу свалился, заливаясь кровью. Ты испугался неприятностей – люди разбежались с криками: «Милиция!», ты пытался оттащить его, а он продолжал пинать лежащего парня ногами и под конец на глазах у всех сорвал с его руки часы. Нет, ты не собирался шантажировать Науриса и профессора, достаточно было сознавать, что ты способен на это. И все же тебе не удалось остаться в стороне, ты замешан, ты соучастник! Кто придумал привезти Грунского на украденной машине, а потом разобрать ее? Ты! Кто придумал, что Илгонис привезет жертву и больше ничего знать не должен? Ты! Ведь ты боялся – вдруг Наурис не сумеет своевременно угнать машину, а Грунский узнает Науриса и, заподозрив неладное, откажется ехать.
Соучастие в убийстве. Соучастие в предумышленном убийстве. Ужас! Какой я дурак!
Спасаться! Спасаться немедленно, пока еще не хватились. Когда станет допрашивать милиция, будет уже поздно! До допроса не должно дойти ни в коем случае!
Наурис скоро попадет за решетку, тут уж нет сомнений. Может быть, профессору и Спулге удастся его выручить еще раз, но поможет ли это? Разве что на неделю. А вообще–то… Провал не мешало бы ускорить. Только не из–за машин, а из–за чего–нибудь другого. Пусть обчистит квартиру… Телесные повреждения тоже сгодились бы… Этот парень возле пивного ларька в Межапарке… А если уголовное дело было заведено уже тогда и сейчас виновного разыскивают?
Свидетелей было много, следователь, может, даже обрадовался бы звонку… Очень было бы полезно в этой сложной ситуации Наурису на какое–то время исчезнуть со сцены. И для меня, и для самого Науриса полезно. Только про машины милиция не должна дознаться! А этот парень из Межапарка все же не годится – еще приплетут меня, ведь за мной судимость.
Грунского нельзя оставлять в кустах. Весной на него наткнутся рыболовы. Надо закопать».
Через несколько мгновений у Винарта созрел другой план. Лучше.
Ключ от профессорского гаража несложный, он его видел десятки раз…
Ехать. Сейчас же. Чтобы к утру вернуться.
Ночью ехать надо осторожно: только по середине шоссе, чтоб была возможность объехать с обеих сторон, вдруг кто–нибудь тащится без света, стоит на обочине или выскочит перед самым носом.
Хороша профессорская «Волга» – тянет что надо.
Он переехал речку. Вот и «Ценас». Луч фар погладил каменную стену дома.
Винарт включил свет в большом помещении и взялся за дело методично, медленно, как опытный криминалист.
Чтобы не смазать отпечатки пальцев, он брал стаканы со столика пинцетом, и каждый клал в отдельный полиэтиленовый мешочек. Затем настала очередь бутылки с водкой, вторую – с вином – он не нашел нигде. Видно, Наурис прихватил с собой и, выпив по дороге в Игавниеки, бросил где–нибудь в кустах.
Бутылка была почти полной – смесь водки с хлороформом, – и прежде всего он заткнул ее пробкой.
«Я, товарищ следователь, ничего не могу сказать по этому поводу, лично мне ничего не известно. С Грунским, – если вы утверждаете, что его фамилия Грунский, то я обязан вам верить, – я договаривался как с печником. Он обещал мне сложить камин, и я попросил Илгониса Алпа, чтобы тот его привез. Но, как потом выяснилось, он к работе не приступал. Договаривались мы по телефону, я даже не видел его ни разу. У меня к нему нет претензий, но за несделанную работу платить я тоже не намерен. Что? Умер? Ну, теперь–то мне хоть ясно, почему он не звонил больше».
