Роберт Пайк - Побег из Синг-Синга
— Жду через двадцать минут!
— Через двадцать минут? — Казалось, Порки потерял дар речи. — Вы представляете, во сколько я лег спать этой ночью? Точнее, этим утром?
— А мне плевать на это, — искренне сообщил Кленси. — Нам нужно встретиться, и немедленно. Условия нашего уговора ты знаешь, у них есть свои преимущества и недостатки.
— Ну, ладно, ладно! — Порки протяжно зевнул. — Возможно, я когда-нибудь обнаружу в этом пресловутом договоре и преимущества. — Он помолчал. — Но я по крайней мере сам выберу место. Соседнее бистро меня вполне устроит, тогда после встречи я хоть смогу вернуться домой и еще поспать.
— Так где тогда?
— «Анджело-бар», идет? Это в ста метрах от моего дома. Открыто круглосуточно.
— Знаю. Через двадцать минут буду.
— Вы очень добры, — сказал Порки, снова сладко зевнув. — Надеюсь, вы меня извините, если я буду небрит?
— Извиню.
Кленси вернулся в кухню. Голова его посветлела, и он почувствовал заряд оптимизма. Почему-то казалось, что он продвинулся вперед и вот-вот сформулирует ту неясную мысль, что бродила в голове со вчерашнего дня.
Хлопнул по газете Капровского.
— Пошли!
Тот ошарашенно уставился на него.
— Куда? Вы же даже не поели! Я сейчас сварю яйца!
— Варите себе, а я пошел. Только вымойте потом посуду.
Торопливо встав, Капровски погасил огонь под кофейником и уныло поплелся следом.
— Вы прекрасно знаете, лейтенант, что я не могу оставить вас одного.
— Тогда пошли, — Кленси надел пальто и шляпу. — Ждите меня в машине. Хватит с меня стрельбы.
— Капитан Вайс…
Кленси, уже не слушая, вышел на площадку и вызвал лифт.
Четверг, 8.05
Из бара дохнуло запахом пива, и Кленси пожалел, что не позавтракал. Бармен с жалостью взглянул на него, как всегда смотрят бармены на таких вот несчастных, забредающих спозаранку.
— Черный кофе, — Кленси наплевать было на его взгляды, — и томатный сок, если он у вас есть.
Он прошел мимо стойки, не замедляя шага и не проверяя, понял ли его бармен. В нише в глубине бара его уже ждал за чашкой кофе Порки. Не снимая пальто, Кленси опустился на стул.
— Здравствуй, Порки.
Тот ответил любезно, но сонно:
— Здравствуйте.
Порки никогда бы не взяли в кино на роль осведомителя. Скорее, на роль молодого банкира с хорошим будущим.
Нет, Френк Порки вовсе не походил на типичного полицейского агента, чем весьма гордился. Он вполне был удовлетворен своей жизнью. Парень добрый и общительный, он держал скромную переплетную мастерскую. А работа полицейским агентом помогала подрабатывать, вести вполне приличную жизнь и видеться время от времени с Кленси, которому он симпатизировал.
Они ждали, пока бармен принесет заказ Кленси. Порки наконец встряхнулся и отпил глоток кофе, улыбнувшись бармену. Даже то, что его вытащили из постели в столь неподходящее время, не испортило ему настроения. Одет он был столь же тщательно, как всегда, только что небрит, как и предупреждал.
— Мне всегда приятно с вами поговорить, — начал Порки, когда они остались одни, — но если я правильно угадал, о чем вы собираетесь спросить, то вы даром лишитесь денег, а я — сна.
— Такова жизнь, — философски заметил Кленси.
Томатный сок он нашел вкусным, и это подняло ему настроение.
— И ты догадываешься, о чем я хочу тебя спросить?
— О Ленни Сервере, — спокойно ответил Порки, — Я уже слышал, что дело это поручили вам, инспектор Клейтон. Но у меня плохая новость: я абсолютно ничего не знаю.
— А о втором — о Блаунте?
Порки пожал плечами.
— О Блаунте я знаю еще меньше. Услышал только вчера по телевидению. — Он вздохнул. — Это уж очень плохо — быть в курсе только на расстоянии.
— Тут я с тобой согласен, — Кленси ухмыльнулся. — Ну, а теперь могу я задать тебе вопрос, из-за которого и поднял тебя с постели?
— Конечно.
— Что знаешь ты о Холли Уильямсе и Филе Маркусе?
Лишь широко раскрытые глаза Порки выдали его удивление.
— Пожалуй, меньше вас. А что бы вам хотелось?
Кленси помешал ложечкой кофе, отпил и отодвинул чашку.
— Видишь, в чем дело… Ведь перед тем, как Маркуса посадили, он успел совершить несколько поджогов, и не думаю, что только из любви к искусству. Наверняка на этом сделал кругленькую сумму. Меня интересует, были ли у него перед арестом деньги и кто их сохранил. И то же самое о Холли Уильямсе. Меня это очень интересует. Брат Уильямса навещал его в тюрьме, возможно, это он хранит деньги. Но я хотел бы знать наверняка, и заодно — где он их прячет. Найди мне эти деньги!
— Вы можете заполучить их официально.
— Знаю, — ответил Кленси, — но это слишком долго, и вряд ли выйдет так мастерски, как у тебя.
Порки, приняв комплимент без ложной скромности, допил свой кофе и утер платком губы.
— Видите ли, — задумчиво протянул он, — мне нравится ваш холодный ясный ум. Похоже, я понимаю, чего вы хотите. Сейчас я не могу вам ответить, но постараюсь разузнать все как можно тщательнее.
— Ладно, — согласился Кленси. — Когда?
— Скажем, сегодня во второй половине дня.
— Прекрасно! Где мне тебя искать? Или ты сам дашь знать?
— Сам.
— Идет, — Кленси поднялся и они направились к выходу.
— И вот что: если что-то услышишь о Ленни Сервере, мне это тоже пригодится.
— Да, но я сомневаюсь…
— Ладно, мы друг друга понимаем, — Кленси собрался достать бумажник, но Порки небрежным жестом остановил его.
— Это не к спеху, — и улыбнулся. — Я даже заплачу за ваш кофе.
— Спасибо, — поблагодарил Кленси, — такой можно пить только при тебе.
И ушел.
Четверг, 8.45
Стентон, ждавший Кленси в его кабинете, подвинулся, давая пройти, и отложил газету.
— Доброе утро, лейтенант. Ну и номер отколол вчера Блаунт!
— Да уж, — согласился Кленси.
Он повесил плащ, убрал шляпу и поморщился, как от зубной боли, увидев на столе кучу донесений.
— Какая программа на сегодня, лейтенант? — поинтересовался Стентон.
Кленси задумался.
— Вы, Стен, замените Капровски, он занимался бывшей бандой Ленни. Но со вчерашнего дня он получил спецзадание от капитана Вайса — следить, чтобы меня не ухлопал Сервер, а мне бы не хотелось, чтобы капитан счел, что я пренебрегаю его распоряжениями. — Тут он внезапно улыбнулся. — Но я не жалуюсь. Когда все кончится, придется попросить начальство командировать Капа в мое распоряжение в качестве няньки!
— Согласен, лейтенант, — Стентон был заинтригован. — А что мне с ними делать? С бандой, я имею в виду?
