Джон Гришэм - Шантаж
— Ну что, может, кинем его? — предложил Бич, и все тут же согласились с ним.
— На сколько? — решил уточнить Ярбер.
— По меньшей мере на сто тысяч баксов, — не задумываясь ответил Спайсер. — Его семья уже два поколения владеет сетью банков, а отец, насколько нам известно, до сих пор проявляет редкую для его возраста активность в финансовых делах. Не трудно представить, какой это будет для него удар, если он узнает, что любимый сыночек занимается подобными делишками. Квинс просто не может позволить, чтобы его выперли из столь привычного и весьма доходного семейного бизнеса. Думаю, он выложит нам любую сумму, только бы не засветиться и не потерять репутацию благопристойного банкира.
Бич тут же приступил к составлению письма, к нему присоединился Ярбер. А Спайсер стал расхаживать по небольшой комнате, как медведь, выследивший добычу и приготовившийся разодрать ее.
Когда черновой вариант письма был готов, судья Бич зачитал его:
— «Дорогой Квинс, я был безумно рад, получив ваше письмо от четырнадцатого января сего года. Но еще большую радость мне доставило известие, что вы уже забронировали номер «люкс» на теплоходе, где мы могли бы провести несколько чудных дней. Однако вынужден вас разочаровать. В силу некоторых обстоятельств я не смогу присоединиться к вам. Во-первых, я нахожусь не в реабилитационном наркологическом центре, как вы, вероятно, думаете, а в самой настоящей тюрьме, сидеть в которой мне предстоит еще несколько долгих лет. Во-вторых, я не только не гомосексуалист, но и с презрением отношусь к подобным людям. Более того, у меня есть жена и двое детишек, которые сейчас переживают трудные времена, так как я ничем не могу помочь им. У них не хватает денег даже на самые элементарные вещи. Так что вы, Квинс, попали в сложную ситуацию. Но все не так плохо, как могло вам показаться. Дело в том, что я очень рассчитываю на вашу финансовую помощь моей семье. Другими словами, мне нужна определенная сумма, которая не должна показаться вам слишком большой, — сто тысяч долларов. Можете считать это тайным благотворительным вкладом. Вы переводите мне деньги, а я тут же забываю про все это дело, про наш с вами круиз на теплоходе, и никто в вашем небольшом городке Бэйкерс в штате Айова никогда не узнает о вашей страстной любви. Ваша жена, дети, ваш добропорядочный отец — никто никогда не услышит о Рикки. А ежели вы не согласитесь на мои условия и не вышлете требуемую сумму, мне придется размножить на ксероксе все ваши письма и наводнить ими ваш тихий и уютный городок. Конечно, это самое натуральное вымогательство, но у вас, Квинс, просто нет другого выхода. Я согласен, что это жестоко, гнусно и преступно, но мне наплевать. Мне нужны деньги, а у вас они есть».
Бич сделал паузу и обвел взглядом присутствующих, рассчитывая получить одобрение.
— По-моему, все превосходно, — заметил Спайсер — главный специалист по мошенничеству.
— А по-моему, ничего хорошего в этом нет, — тут же отреагировал Ярбер, почесав подбородок. — А что, если он покончит с собой?
— Вряд ли, — засомневался Бич. — Он не из тех людей, которые способны на отчаянный поступок.
Они еще раз прочитали письмо и несколько минут спорили о том, удачно ли выбрали время для шантажа. При этом никто не вспомнил о преступности таких замыслов и о том наказании, которое неизбежно последует, если их в конце концов поймают. Подобные дискуссии велись раньше, когда Джо Рой Спайсер только приступил к делу и стал настойчиво уговаривать друзей присоединиться к нему. Определенный риск, конечно, здесь был, но он казался им несущественным на фоне тех материальных выгод, которые сулило это дело. Весь расчет основывался на предположении, что потенциальные клиенты, в данном случае члены семьи Квинс, вряд ли побегут в полицию с жалобой на вымогателей. Таким людям проще откупиться, чем поднимать шум и устраивать скандал, в результате которого они могут потерять гораздо больше. Но все дело в том, что собратьям еще не приходилось грабить своих клиентов. И это порождало некоторую неуверенность. Они переписывались с дюжиной потенциальных жертв, как правило, мужчин среднего возраста, которые клюнули на лаконичное объявление в журнале для голубых: «Молодой одинокий парень двадцати лет ищет доброго, порядочного и щедрого друга в возрасте от сорока до пятидесяти лет для переписки».
Это коротенькое объявление, помещенное на последней странице журнала, вызвало немалый интерес у постоянных читателей, и вскоре поступило более шестидесяти писем, авторы которых выразили желание не только переписываться с бедным и несчастным Рикки, но и наладить с ним более тесные отношения. Теперь Спайсеру необходимо было справиться с непростой задачей: самым тщательным образом проанализировать все письма и отыскать среди них те, которые написаны действительно богатыми и щедрыми клиентами. Сначала эта работа показалась ему скучной и неинтересной, но потом он так увлекся, что стал получать от нее ни с чем не сравнимое удовольствие и в конце концов достиг высокого мастерства — научился определять материальное положение клиента по первым фразам письма. Мало-помалу это увлечение превратилось из забавы в весьма перспективный бизнес, и вскоре он должен был принести им первый крупный доход — сто тысяч баксов, изъятых из кармана ни в чем не повинного человека. Конечно, третью часть дохода им придется отдать адвокату, выполняющему роль связного с внешним миром. Кстати, это вполне обычная ставка за подобные услуги, но собратьев это тем не менее огорчало. А отказаться от его услуг они не могли, так как кто-то должен был доставлять им письма и переводить деньги в местный банк.
Судьи работали над письмом чуть больше часа, а потом решили отложить его до утра, чтобы на свежую голову прочесть окончательный вариант. А оставшееся время они решили посвятить чтению еще одного письма, пришедшего на имя Перси от какого-то человека, скрывшего свое настоящее имя под псевдонимом Гувер. Это было уже второе письмо от него, и большая его часть была посвящена описанию каких-то птиц, которыми привык любоваться этот самый Гувер. После первого письма Ярберу пришлось пролистать несколько книг о птицах, и сейчас он считал себя вполне зрелым специалистом в этой области. Было совершенно очевидно, что Гувер страшно боялся огласки и шарахался даже от собственной тени. А самое печальное заключалось в том, что из его послания было совершенно невозможно определить, насколько он богат и чем занимается.
После непродолжительного обсуждения собратья решили, что надо забросить еще несколько крючков и в конце концов выудить у Гувера информацию о его доходах. Для этого нужно было продолжить обмен мнениями по поводу птиц и намекнуть на возможность физической близости. А если этот скряга все-таки не клюнет на приманку и наотрез откажется прояснить свое финансовое положение, то его придется бросить раз и навсегда.
