Колин Декстер - Безмолвный мир Николаса Квина
Оставшись один, молодой англичанин с предельной внимательностью стал заполнять экзаменационную форму. К счастью, сегодня явились все заявленные, посему канитель, связанная с графой «отсутствующие», отменялась. В соответствующие колонки он внёс имена и шифры всех пятерых кандидатов и приготовился положить присутственный лист вместе с работами в большой коричневый конверт. В этот момент его взгляд упал на работу Мухаммада Дубала, пятого в списке. И он мгновенно оценил, что она очень хороша — много лучше, чем остальные четыре. Ещё бы, ведь сын шейха, несомненно, пользовался услугами высококлассных репетиторов. Ну и ладно. У него тоже будет возможность к лету повысить уровень своих учеников.
Он вышел из класса, по пути облизывая клапан конверта, и направился в кабинет школьного секретаря.
Морс возвратился на Пайнвуд-клоуз тоже сразу после полудня. Он не стал разгонять толпу любопытствующих, собравшихся в узком переулке, поскольку не понимал, почему так часто преследуют обывателей за их желание быть очевидцами тех редких моментов, когда по соседству происходит несчастный случай или трагедия. (Он и сам мог бы принадлежать к их числу.) Морс миновал три полицейские машины, «скорую помощь» с синим пульсирующим маяком и вошёл в дом, где побывал сегодня утром. Внутри было почти так же многолюдно, как и снаружи.
— Печальная штука — смерть, — изрёк Морс.
— Морс, мортис — женского рода, — пробормотал стареющий судебный врач.
Морс угрюмо кивнул:
— Не напоминайте.
— Ничего, Морс. Все мы медленно умираем.
— Сколько времени он уже мёртв?
— Не знаю. Четыре, может быть, пять дней. Но не меньше чем три.
— От вас не слишком много пользы, а?
— Я должен более внимательно его осмотреть.
— Ну хотя бы примерно — когда?
— Неофициально?
— Неофициально.
— В пятницу вечером или в субботу утром.
— Цианид?
— Цианид.
— Он долго мучился?
— Нет. Действует быстро, если принять нужную дозу.
— Минуты?
— Немного быстрее. Разумеется, я заберу бутылку и стакан на экспертизу.
Морс обратился к двум криминалистам, которые обрабатывали специальным порошком все поверхности, где могли остаться отпечатки пальцев.
— Что-нибудь есть?
— Такое впечатление, что тут повсюду его пальцы, сэр.
— Неудивительно.
— И ещё чьи-то.
— Вероятнее всего, домработницы.
— На бутылке и на стакане отпечатки одного и того же человека.
— Гм.
— Можно забирать тело?
— Чем скорее, тем лучше. Полагаю, нам стоит проверить содержимое его карманов. — Он опять обратился к врачу: — Вы сделаете это, док?
— Становитесь слабонервным, Морс? Кстати, вы знали, что он носил слуховой аппарат?
Без одной минуты два Морс встал и посмотрел сверху вниз на Льюиса.
— Допивай, пора повторить.
— Без меня, сэр. Я уже хорош.
— Секрет счастливой жизни, Льюис, состоит в том, чтобы знать, когда остановиться, и после этого пойти немного дальше.
— Ладно, тогда ещё полпинты.
Морс подошёл к стойке и лучезарно улыбнулся продавщице бара. Хотя, по правде говоря, ему было не до улыбок. Давно он подметил несомненный факт, заключавшийся в том, что пиво, особенно пиво, выпитое в значительном количестве, почти безотказно подстёгивало его воображение. Однако сегодня по непонятной причине мозг его тормозил, став на удивление вялым и неповоротливым. После того как труп увезли, он некоторое время провёл в комнате на первом этаже, которую Квин использовал в качестве спальни и кабинета. Он выдвинул все ящики, перерыл бумаги и папки, перетряс постель. Однако это оказалось пустым, бесплодным занятием. Он не нашёл ничего более предосудительного, чем номер «Плейбоя» за прошлый месяц. И вот когда он сидел на матрасе, рассматривая подборку голых грудей и промежностей, вошёл Льюис, закончивший утомительную опись, и застал его за этим занятием.
— Что-нибудь интересное, сэр?
— Нет. — Морс смущённо положил журнал на место и начал застёгивать пальто.
Когда они собрались уходить, Морс увидел зелёную куртку с капюшоном, висевшую на крючке в узком коридоре.
7
Бартлет с удивлением и разочарованием понял, что этот человек порядочно пьян. Он весь день ждал звонка, но звонка не было до половины четвёртого. После обеда они вчетвером сидели в его кабинете (снаружи горел красный свет) и вполголоса обсуждали страшную новость. Мартин вновь и вновь в подробностях описывал своё утреннее открытие и даже в эти тяжкие минуты испытывал сдержанное удовольствие, нежданно-негаданно обнаружив себя в центре внимания коллег. И всякий раз разговор возвращался к тупиковому вопросу: кто — и где — видел последний раз Квина живым? Кажется, все они сошлись на том, что это было в пятницу, но когда и где именно — никто не мог вспомнить. Или не хотел говорить…
Моника Хайт не сводила глаз с инспектора, когда того знакомили с сотрудниками, и отметила про себя, что его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем это было необходимо. Голос его ей тоже понравился, а когда он сообщил, что с каждым будет беседовать отдельно или он сам, или сержант Льюис (молча стоявший у двери), она поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы её допрашивал именно он. Монике не стоило беспокоиться на этот счёт: Морс решил непременно оставить эту женщину себе. Но сначала он должен выяснить, что может сообщить Бартлет.
— Надеюсь, вы заперли кабинет Квина, сэр?
— Да. Сразу же, как мне передали вашу просьбу.
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали что-нибудь о вашем учреждении: чем вы занимаетесь, как это происходит — словом, всё, что, на ваш взгляд, могло бы оказать помощь следствию. Квин был убит, сэр, я в этом почти не сомневаюсь. Наша задача найти того, кто его убил. Не исключено, конечно, что убийца не имеет никакого отношения к вашему учреждению и тем, кто тут работает, но мне представляется гораздо более вероятным, что именно здесь можно обнаружить нечто, что даст мне какую-то зацепку. В общем, боюсь, я буду по необходимости докучать вам в течение нескольких дней — надеюсь, вы меня понимаете?
Бартлет кивнул:
— Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вам, инспектор. Прошу вас, не стесняйтесь и производите любые следственные действия, какие сочтёте нужным.
— Благодарю вас, сэр. Итак, что вы можете мне рассказать?
В течение получаса Морс узнал много интересного. Бартлет разъяснил ему цели, задачи и организационную структуру синдиката, сообщил о том, кто принимает участие в проведении публичных экзаменов на различных этапах. Морс обнаружил, что его это удивило и впечатлило: удивила неожиданная сложность процедуры, и ещё более впечатлила необычайная энергичность и хватка маленького, как мистер Пиквик, секретаря, восседавшего за своим столом.
