Найо Марш - В мишуре и блестках
На огромную люстру кто-то — возможно, Найджел — подвесил традиционную ветвь для поцелуев — сооружение в виде колокола из омелы и остролиста, утыканное пунцовыми свечками. К нему также прицепили пунцовые яблоки, болтавшиеся на мишуре. Комната наполнилась густым смолистым ароматом.
Трой обожала рождественские торжества не меньше полковника Форестера. Она подумала, что вечер был бы спасен, если бы они скоротали его за совместными приготовлениями к празднику. Миссис Форестер с благожелательной строгостью оглядела елку и объявила, что с ней все в порядке.
— Тут есть рождественские ясли, — сказала она. — Я позаботилась, чтобы они были. Купила их, когда Хилари был еще нечестивцем семи лет от роду. Он и сейчас нечестивец, но вытаскивает ясли, чтобы сделать мне приятное. Хотя как он умудряется совмещать их с языческой бородой Рода и этим безобразием на люстре, одному ему ведомо. Правда, завтра будет служба. В пол-одиннадцатого в часовне. Он говорил вам?
— Нет, — ответила Трой. — Я даже не знала о существовании часовни.
— Она в западном крыле. Служить будет тюремный пастор. По ортодоксальному англиканскому обряду, как любит Хилари. Вы находите его красивым?
— Нет. Но портретогеничным.
— Ха, — отозвалась миссис Форестер.
Вошел Мервин с кофе и ликерами. Обслуживая Трой, он глянул на нее с такой собачьей преданностью, что художницу покоробило.
Крессида, похоже, оставила замашки хозяйки дома за дверьми столовой. Она стояла у камина, облокотившись стройной рукой о массивную раму и покачивая золотистой туфелькой на ноге. С трудом дождавшись, пока Мервин выйдет, Крессида сказала:
— От этого человека у меня мурашки по коже.
— Неужели, — откликнулась миссис Форестер.
— Он такой склизкий, впрочем, как и все остальные, если уж на то пошло. О да, я знаю о идеях Хилли и могу вас уверить, что такой способ решить проблему со слугами ничем не хуже других. То есть если мы собираемся жить в Холбердсе и все такое, то без каких-то людей нам не обойтись. Лично я предпочла бы греков, понимаете, или кого-нибудь в этом роде.
— Значит, ты не разделяешь взглядов Хилари на одноразовых убийц? — спросила миссис Форестер.
— О, я знаю, он страшно носится со всем этим, — ответила Крессида, поигрывая туфелькой. — Но если уж говорить начистоту, стильная жизнь — вот что по-настоящему заводит Хилари. Меня тоже, понимаете?
Несколько секунд миссис Форестер внимательно смотрела на Крессиду, а затем демонстративно, всем туловищем, повернулась к Трой.
— А как вы устроили свой дом? — спросила она.
— Как могли. Мой муж полицейский, и его распорядок дня может из самой добропорядочной домохозяйки сделать психопатку.
— Полицейский? — воскликнула Крессида и добавила: — Ах да, я забыла. Хилари говорил мне. Но он какой-то безумно высокопоставленный и знаменитый, ведь так?
Поскольку ответить на подобный вопрос, как правило, нечего, Трой и не стала отвечать.
— Не заняться ли нам елкой? — спросила она миссис Форестер.
— Без Хилари нельзя. Он обязательно должен командовать. Вам пора бы уже знать.
— Не слишком шикарный праздник, правда? — наморщила носик Крессида. — Тюремный босс, понимаете ли, тюремный врач, охранники, капеллан. Не говоря уж о тюремных детишках. Ох, я забыла, еще толпа чумных соседей, все такие провинциальные и ни одного моложе семидесяти. Повеселимся на полную катушку. Под звон бубенцов.
— Мне семьдесят, а моему мужу семьдесят три, — заметила миссис Форестер.
— Ну вот, всегда я так, — сокрушенно всплеснула руками Крессида. — Хамлю, понимаете ли. — Она рассмеялась и вдруг опустилась на колени перед миссис Форестер, откинув назад гриву великолепных волос и сложив руки в молитвенном жесте. — Я не настолько безнадежно испорчена, больше прикидываюсь, — призналась она. — Вы оба относились ко мне просто фантастически. Всегда. И я благодарна. Хилари придется драть меня как Сидорову козу. Понимаете? Регулярно. И тогда я буду вести себя выше крыши. Тетя Тру, лапуленька, простите меня.
«Тетя Трах не Медуза Горгона, ей не обратить в камень эту чаровницу», — подумала Трой.
И точно, уголки рта миссис Форестер дрогнули в улыбке.
— Полагаю, ты не хуже, чем другие в твоем поколении, — мягко произнесла она. — Ты умна и откровенна, что есть, то есть.
— Умна как дьявол и откровенно красива, да? Как вы думаете, тетя Тру, я украшу собой дом Хилари?
— О, смотреться ты будешь очень прилично, — сказала миссис Форестер. — Никаких сомнений. Хорошо бы ты и вела себя так же.
— Вести себя прилично… — задумчиво произнесла Крессида и умолкла. В камине потрескивал огонь. Откуда-то сверху потянуло сквозняком, и ветвь для поцелуев немного повернулась вокруг шнура. Из столовой послышался приглушенный толстыми стенами смех Хилари. В голосе и взгляде Крессида вдруг произошла разительная перемена.
— Вы бы назвали меня «порочной женщиной», тетя Гертруда? — спросила она.
— О чем ты говоришь, дитя мое? Что случилось?
— Да вот случилось. Взгляните. — Крессида открыла золотистую сумочку и вынула сложенный листок бумаги. — Я нашла это под моей дверью, когда поднялась, чтобы переодеться. Берегла для Хилари, но вы обе тоже можете посмотреть. Пожалуйста, прошу вас. Откройте и прочитайте. Обе.
Миссис Форестер в упор глянула на Крессиду, нахмурилась и развернула бумажку. Она держала ее на значительном расстоянии от глаз, и Трой могла отлично видеть огромные печатные буквы.
БЕРЕГИСЬ ПОРОЧНАЯ ЖЕНЩИНА
ПОЗОР РАСПУТНИЦЕ
ОН НЕ ПОТЕРПИТ ТЕБЯ В ЭТОМ ДОМЕ
— Что за белиберда? Где ты это взяла?
— Я же сказала, под моей дверью.
Миссис Форестер сделала резкое движение, видимо намереваясь смять бумажку, но Крессида проворно остановила ее.
— Нет, не надо, — сказала она. — Я хочу показать ее Хилари. И я очень надеюсь, что он изменит мнение об этом мерзком Найджеле.
4Когда хозяину дома показали бумажку, что случилось сразу же, как мужчины вошли в гостиную, он как-то странно затих. Довольно долго Хилари стоял, разглядывая листок бумаги, хмурясь и не говоря ни слова. Мистер Смит подошел к нему, взглянул на записку и тихонько, протяжно свистнул. Полковник Форестер перевел вопросительный взгляд с Хилари на жену, та в ответ покачала головой. Тогда полковник отвернулся и принялся любоваться елкой и ветвью для поцелуев.
— Ну же, мальчик мой, — сказала миссис Форестер. — Что ты об этом думаешь?
— Не знаю, тетя Трах. Но определенно не то, что от меня ожидают.
— Что бы кто ни думал, — вмешалась Крессида, — в любом случае не очень приятно найти у себя в спальне такое.
