Артур Дойл - Собака Баскервилей (сборник)
Теперь в моем распоряжении было уже столько букв, что я вернулся к первому посланию. Расшифровать третье слово было очень просто. Я увидел сочетание «?Д?С?», и ничего другого, кроме как «ЗДЕСЬ», мне в голову не пришло. Получив букву «Е», я смог окончательно прочитать последнее слово первой надписи – «СЛЕНИ». Очевидно, это фамилия. Перед ней стояло слово из двух букв, оба значка мне пока еще известны не были. Перепробовав различные комбинации из оставшихся еще не раскрытыми букв, сложить предлог или какое-нибудь уместное по смыслу существительное я не смог. Оставались местоимения «ТЫ» и «ВЫ», но я был больше склонен думать, что перед фамилией стоит имя. Опять же, методом перебора еще не раскрытых букв я вышел на имя «АБ». Это очень распространенная в Америке краткая форма имени Абрахам, так что все сошлось. Итак, в первом послании осталось под вопросом лишь второе слово, состоящее из одной буквы. Разумеется, это могло быть только слово «Я». Таким образом, первый танец человечков превратился в предложение: «Илси, я здесь. Аб Слени».
Первое предложение дало мне важные буквы «Я» и «Д». Подставив их к уже известному мне началу третьего послания, я получил: «ИЛСИ ПРИХОДИ Я?Д?». Последнее слово здесь, конечно же, «ЖДУ», других вариантов нет.
Став счастливым обладателем букв «Ж» и «У», я без труда смог расправиться и со вторым посланием. Имея «Я ЖИ?У У ЭЛРИДЖА», я, разумеется, прочитал: «Я живу у Элриджа», посчитав, что «У Элриджа» – это название какой-нибудь гостиницы или постоялого двора.
Мы с инспектором Мартином, затаив дыхание, слушали рассказ моего друга о том, как он справился со столь сложной задачей.
– И что же вы сделали потом, сэр? – спросил инспектор.
– То, что Аб Слени – американец, подтверждает не только его имя, но и письмо из Америки, которое стало началом всех бед. К тому же у меня были основания подозревать, что это дело имеет криминальную подоплеку. И намеки леди на свое прошлое, и ее нежелание довериться мужу указывали на это. Поэтому я телеграфировал своему другу мистеру Вилсону Хагриву из Нью-Йоркского бюро полиции, который не раз обращался ко мне за помощью как к знатоку лондонского преступного мира. Я спросил, известно ли ему имя Аб Слени. Вот что он мне ответил: «Самый опасный бандит в Чикаго». В тот же вечер, когда я получил его ответ, Хилтон Кьюбитт прислал мне последнее послание от Слени. Подстановка известных мне букв дала следующий результат: «ИЛСИ ГО?ОВЬСЯ К С?ЕР?И». Добавление «Т» и «М» завершило текст, который не оставлял сомнения в том, что этот негодяй решил перейти от уговоров к угрозам, а, насколько я знаю чикагских бандитов, слов на ветер они не бросают. Я сразу же отправился со своим другом и коллегой доктором Ватсоном в Норфолк, но, к сожалению, худшее уже произошло.
– Для меня огромная честь работать рядом с вами, – от всей души признался инспектор, – но позвольте мне говорить прямо. Вы действуете самостоятельно и не отвечаете ни перед кем. Я же отвечаю перед своим начальством. Если этот Аб Слени с фермы Элриджа действительно убийца, и если он сбежит, пока я сижу здесь, у меня будут большие неприятности.
– Не волнуйтесь, он не сбежит.
– Откуда вы знаете?
– Сбежать – значит признать вину.
– Тогда давайте поедем туда и арестуем его.
– Я жду его здесь с минуты на минуту.
– С чего вы взяли, что он приедет?
– Потому что я его пригласил.
– Как! Это невероятно, мистер Холмс! Неужели вы думаете, что ваше приглашение заставит его приехать? Да ведь это, наоборот, вызовет у него подозрение. Теперь он точно сбежит.
– Это зависит от того, как составить приглашение, – ответил Холмс. – Если я не ошибаюсь, вот и он.
На дороге показался человек, который широким шагом приближался к дому. Это был высокий складный мужчина, облаченный в серый фланелевый костюм. Из-под широкополой шляпы хищно выглядывал большой крючковатый нос, смуглое лицо поросло черной щетиной. Американец шел уверенно, нагловато помахивая тростью, словно он был здесь хозяином, и очень скоро мы услышали громкий требовательный звонок.
– Думаю, джентльмены, – понизив голос, сказал Холмс, – нам лучше занять места у двери. Когда имеешь дело с таким человеком, нужно быть готовым ко всему. Приготовьте наручники, инспектор. Разговаривать с ним буду я.
Следующая минута напряженного ожидания показалась нам очень долгой, это была одна из тех минут, которые не забываются до конца жизни. Потом дверь распахнулась, и в гостиную вошел тот, кого мы ждали. В тот же миг Холмс приставил к его голове пистолет, а инспектор Мартин защелкнул на его запястьях наручники. Сделано это было так молниеносно и умело, что мужчина опомниться не успел, как оказался в неволе. Но потом, обведя нас горящими темными глазами, горько усмехнулся.
– Что ж, господа, на этот раз ваша взяла. Признаю, ловко сработали. Однако я пришел сюда по приглашению миссис Хилтон Кьюбитт. Только не говорите, что она в этом участвует! Не говорите, что она специально заманила меня в ловушку.
– Миссис Хилтон Кьюбитт тяжело ранена и находится между жизнью и смертью.
Мужчина горестно вскрикнул. Этот хриплый крик, наверное, был слышен по всему дому.
– Вы с ума сошли! – разъярился он. – Это он ранен, а не она. Разве мог я поднять руку на малышку Илси? Да, я угрожал ей – Господи, прости меня грешного, – но я бы не позволил и волосу упасть с ее прекрасной головки. Возьмите свои слова обратно… Слышите? Я не верю вам!
– Ее обнаружили раненой рядом с убитым мужем.
Застонав, он опустился на диван и уткнул лицо в ладони, сведенные наручниками. Пять минут он просидел молча, потом поднял голову и заговорил ровным голосом человека, смирившегося со страшной действительностью.
– Мне от вас нечего скрывать, господа, – сказал он. – Если я и застрелил того человека, то лишь потому, что он стрелял в меня первым, стало быть, это не убийство. Но если вы думаете, что это я ранил Илси, то вы не знаете ни меня, ни ее. Поверьте, я любил ее так, как не любил еще никто и никогда. И я имел на нее право, потому что несколько лет назад мы с ней обручились. Почему этот англичанин встал между нами? Кто он такой? Поверьте, я говорю правду, я имел право требовать, чтобы она вернулась ко мне.
– Она порвала с вами отношения, как только узнала, что вы за человек, – сурово сказал Холмс. – Она сбежала из Америки, чтобы никогда больше не видеть вас, и в Англии вышла замуж за достойного мужчину. Вы же ее выследили и начали преследовать, сделав ее жизнь невыносимой, намереваясь таким образом заставить женщину бросить мужа и сбежать с вами, хотя знали, как она вас ненавидит и боится. В результате погиб благородный человек, а его жена пыталась покончить с собой. Таково ваше участие в этом деле, мистер Аб Слени, и за это вам придется отвечать перед законом.
