Рекс Стаут - Дверь к смерти
— Нет, мадам. Как я сегодня уже сказал мистеру Гудвину, мною движет единственная и четко определенная задача. Я не вернулся к ужину к себе домой. Я прошел через метель ночью по незнакомой пересеченной местности. Я проник к вам, угрожая оружием. Теперь я намерен быть здесь столько, сколько сочту нужным, или… Вы знаете альтернативу.
Миссис Питкерн обвела взглядом мужа, сына и дочь и тихо сказала:
— Я пыталась…
Джозеф Питкерн в первый раз за весь вечер присел и резко произнес:
— Спрашивайте.
— Отлично, — Вулф глубоко вздохнул. — Прошу позвать мистера и миссис Имбри. Мне понадобятся в этом доме все.
ГЛАВА 9
После нескольких минут, после того как стало известно, что нас оставят ночевать, меня точила одна забота. По предварительному плану Вулфу следовало сразу, как только он накинет на них уздечку, выманить всех на кухню, якобы для того, чтобы они показали, где миссис Имбри хранила коробочку с морфийными таблетками. С появлением миссис Питкерн это стало, по-моему, проблематичным. Какой смысл заставлять женщину с ушибом спины вставать и тащиться в кухню только для того, чтобы ткнуть в нужное место на полке? Ведь в распоряжении Вулфа еще трое, способных сделать это без ущерба для здоровья. А с приходом супругов Имбри количество увеличилось до пяти.
Супруги были заспанны, напуганы и не проявили к нам никакого интереса. На миссис Имбри было нечто вроде халата, а мистер Имбри напялил ливрею дворецкого. Я отметил, что в грязном комбинезоне он мне нравился больше.
Как только приглашенные присоединились к нам, Вулф захотел увидеть место, где миссис Имбри хранила коробочку с таблетками. При этом он поднялся и попросил всех пойти с ним. Сделано это было таким тоном, что можно было предположить, будто исключительно по выражению их лиц он укажет похитителя лекарства, усыпившего Дини Лауэр.
Готовность обитателей дома Питкернов исполнить предложение Вулфа показала, что я плохо знаю психологию и напрасно волновался. Видимо, для них это было облегчением, что такое неприятное и страшное расследование начинается так обыденно просто. Никто не вступился за миссис Питкерн, только Сибил спросила, нужно ли ей тоже идти на кухню.
Когда все нестройно двинулись к выходу из гостиной, все еще босой Вулф задержался и сказал мне:
— Арчи, ты не положишь мои носки подсушиться поближе к радиатору? Можешь отжать их сначала в оранжерее.
Я взял носки и, как только все вышли, бросился в оранжерею, оставив дверь в гостиную открытой. В знакомом месте приподнял брезент:
— Ты не спишь, Сол?
— Все шутишь! — прошипел сыщик откуда-то из темноты.
— Порядок, вылезай. Миссис Питкерн тоже с ними на кухне. Двери можешь за собой не закрывать.
В гостиной я ненадолго прикрыл спиной дверной проем на кухню, чтобы Сол вышел незамеченным, проводил его взглядом и только после этого повесил носки на решетку радиатора. Из кухни раздавались голоса, что-то спрашивал Вулф, ему отвечали. Я тоже пошел туда.
Все стояли у раскрытого посудного шкафа. Обменявшись со мной взглядами, Вулф быстро завершил эту фазу расследования и предложил вернуться в гостиную. По дороге Сибил настаивала, чтобы мать вернулась в спальню, но та не соглашалась. Я не был рад предложению, поскольку это существенно ограничило бы свободу Сола.
Вулф уселся в избранное им еще раньше кресло, укрыл ноги ковриком и продолжал:
— Посмотрим с другой стороны. Если бы полицейские не удовлетворились мистером Красицким, они бы сейчас продолжали допрашивать вас, нравилось бы это вам или нет. Вы вынуждены терпеть мой допрос по совсем иным причинам. Я задаю вам неприятные вопросы, а вы отвечаете, если сочтете нужным. Любой дурак сможет раскрыть самое трудное дело, если каждый из участников станет говорить только правду. Мистер Имбри, вы когда-нибудь обнимали мисс Лауэр?
Не колеблясь и чересчур громко он ответил:
— Да!
— Вот как? Когда?
— Один раз, в этой комнате. Мне тогда показалось, что она этого хотела. Она знала, что моя жена подсматривает. Я же об этом не догадывался.
— Это ложь! — возмутилась Вера Имбри.
Вулфу удалось вбить первый клин: один обвинил другого во лжи.
Нил упрямо внушал своей жене:
— Послушай меня, Вера, сейчас надо говорить только правду. Когда ушли полицейские, я подумал, что все позади. Но я наслышан об этом человеке, его не проведешь. Дело очень серьезное, и нечего хитрить. Откуда мне знать, может, меня еще кто видел? Я скажу ему, что никогда до нее и пальцем не дотрагивался, а кто-то потом скажет, что видел другое. Что тогда?
— Таков наш моральный дух, — саркастически произнесла Сибил. — Мы сейчас во всем признаемся. Начинай, Нил.
Но уже через пару минут Нил соврал, сказав, что его жена ничуть не рассердилась, застукав его с Дини Лауэр. По его словам, она восприняла это как шутку.
Так продолжалось более двух часов. Стрелки на циферблате показывали без пяти три. Не могу сказать, что я скучал. Было интересно наблюдать, как Вулф атакует то одного, то другого, но не менее интересно выглядело и то, как они защищались. И все же ощутимых результатов это не принесло, особенно в результате участившихся к ночи экскурсов в цветоводство. Добрая треть времени ушла на выяснение отношения собравшихся здесь в столь поздний час к растениям и цветам. С Джозефом Питкерном Вулф даже ввязался в спор относительно какой-то бегонии волосатой. Я подозревал, чего он добивается, но в любом случае сказанное в этой области нельзя было отнести к категории улик. По-моему, он просто тянул время, чтобы дать возможность Солу тщательно поработать.
Кроме цветоводства, Ниро Вулф много времени уделил отношению к личности Дини Лауэр. Вновь и вновь он пытался спровоцировать собеседников на свободное обсуждение ее персоны. Они не поддавались. Даже Нил Имбри. Вулф не смог вытянуть из Сибил даже однозначного ответа на вопрос, сама ли она предпочла ухаживать за матерью. Питкерны и Имбри, видимо, поняли: стоит дать ему палец — он оттяпает всю руку. И пальца ему не дали.
Когда без пяти три я взглянул на часы, Вулф заметил это и сказал, обращаясь ко мне:
— Арчи, мои носки не высохли?
Я ответил, что они почти сухие. Но когда Вулф начал натягивать носки, миссис Питкерн заметила, что не стоит надевать на сухие носки мокрые ботинки, ведь все равно придется ночевать здесь.
— Вера, принеси тапочки, — попросила она кухарку.
— Нет, благодарю вас, — отказался Вулф. Он натянул носки и взялся за мокрые ботинки. — Слава богу, они у меня с запасом.
Вулф с трудом принялся пихать ногу в ботинок, наконец запихнул и завязал шнурки. После чего тяжело выпрямился и перевел дух. Затем нагнулся, и все повторилось — теперь уже с другим ботинком. К моменту завершения этой мучительной процедуры тишина в гостиной стала гробовой. Напряжение ощущалось почти физически. Хозяин дома решил разрядить его.
