Джеймс Чейз - Еще один простак
— Вы и в самом деле думаете, что вмешается полиция? — Она грызла ноготь на большом пальце, не отрывая от меня глаз.
— Не знаю. Ваша мачеха сказала, что дело обойдется без полиции, но я должен быть готов ко всему. Теперь слушайте внимательно. Сейчас я изложу вам историю вашего похищения. Возможно, вам придется рассказать ее в полиции.
Итак, вас втолкнули в автомобиль, набросив на голову плед. Тяжелые руки прижали вас к сиденью. Мужской голос с итальянским акцентом предупредил, что вам сделают больно, если хоть пикнуть посмеете. Вам показалось, что в машине было трое. Я написал для вас разговор, который вы там услышали. Вы должны выучить его наизусть.
Машина сделала несколько поворотов, и это навело вас на мысль, что она свернула с шоссе. Наконец после двух часов езды машина остановилась. Вы услышали лай собаки, звук открываемых ворот. Машина двинулась с места, потом снова остановилась. Вы должны все это запомнить. Если к делу подключатся агенты ФБР, они захотят знать все подробности. Сколько раз они ловили похитителей благодаря тому, что жертва слышала лай собаки или скрип ведра, опускаемого в колодец, или еще что-нибудь в этом роде. Они постараются выжать из вашей памяти каждую мелочь, и вы должны быть к этому готовы.
Она кивнула, не сводя с меня сосредоточенного взгляда.
— Теперь понятно, зачем вам понадобилось, чтобы я сюда пришла. Даже если обойдется без полиции, папа все равно будет задавать такие же вопросы, а его трудно обмануть.
— Вот именно. Запоминайте дальше. Вы пробыли в этом месте трое суток. Вас держали в запертой комнате. Если ввяжется полиция, вас обязательно попросят нарисовать план этой комнаты, и вы должны сделать это с ходу. Пока вас держали взаперти, вы слышали лай собаки, кудахтанье кур, мычание коров. Вы решили, что это какая-нибудь захудалая ферма. Вы видели только одного из похитителей и женщину, которая была к вам приставлена. Я сделал для вас их описание, и вы должны его запомнить. Если вас будет допрашивать полиция, не отступайте ни на шаг от своей версии, не то вас поймают на какой-нибудь неточности.
— Понимаю, — произнесла Одетта, которая слушала меня с интересом и очень сосредоточенно.
— Туалет находится прямо рядом с комнатой, где вас держат. Это один из тех каверзных вопросов, которые могут вам задать, и вы должны быть к нему готовы. Вам разрешается ходить туда в любое время, но в сопровождении вашей надзирательницы. Я нарисовал для вас план той части дома, которую вы могли видеть, когда входили в туалет. Ничего особенно вы там не видели: короткий коридор и три двери, которые всегда были закрыты. В туалете треснувший унитаз, к смывному бачку привязан кусок веревки вместо цепочки. Запомните эти детали, они сделают ваши показания более правдоподобными. Я написал, чем вас кормили все три дня, пока держали на ферме, и это вы тоже должны запомнить. Поверьте, агенты ФБР, если они вмешаются, вывернут все наизнанку, а вы должны быть к этому готовы.
Она потрогала губы кончиком языка и сказала:
— Я начинаю испытывать такое чувство, будто меня и вправду собираются похитить.
— Так и должно быть. Я составил текст вашего письма отцу, которое вы напишете, а я отправлю. Лучше сделайте это прямо сейчас.
Я встал и пошел за портфелем, который принес с собой. Перед тем, как достать из него листки дешевой почтовой бумаги, купленной мною в магазине, я надел перчатки.
Она села за стол. Я стоял над ней и смотрел, как она переписывает письмо, как пишет адрес на конверте. Потом сказал, чтобы она сложила письмо, запечатала его и опустила в мой портфель. Когда она это сделала, я вручил ей подробную памятку на нескольких листках.
— Возьмите это с собой и постарайтесь хорошенько запомнить все, что здесь написано, — сказал я. — Приходите сюда послезавтра в девять вечера, я вас проверю, и тогда можно приступать к делу.
Она положила памятку в свою сумочку.
— Перед тем, как вы уйдете, посмотрим, что там у вас за платье и парик.
Она открыла чемодан и достала из него дешевенькое ситцевое платье бело-голубой расцветки, белые босоножки и рыжий парик.
Я кивнул на дверь спальни.
— Идите туда и переоденьтесь. Я хочу посмотреть, как вы будете выглядеть.
— Для человека, нанятого моей мачехой, вы совсем неплохо командуете.
— Если вам не нравится…
— Очень даже нравится! Разнообразие освежает. — Она захлопала ресницами. — Я питаю слабость к мужчинам, которые старше меня.
— Тогда у вас широкий выбор, — сказал я. — Шевелитесь! Мне надо ехать домой.
Она сделала мне гримасу, затем вошла в спальню и закрыла за собой дверь.
Теперь я не мог отвязаться от мысли, что мы с ней одни. Присутствие этой девушки разбудило во мне низменный инстинкт, да и любой мужчина, окажись он на моем месте, почувствовал бы то же самое. С тех пор, как у меня появилась жена, я ни разу ей не изменял и не собирался делать этого сейчас, хотя знал, что девчонка не станет ломаться. Стоит лишь намекнуть, что я не против, и она откроет мне зеленую улицу.
Я беспокойно расхаживал по комнате, пока она не вышла из спальни. Рыжий парик разительно изменил ее внешность. Я едва узнал ее. Спереди она придерживала на себе платье руками.
— Эта уродская штука сделана на молнии. — Она повернулась ко мне спиной, голой до пояса. — Если вам не трудно, застегните меня, а то я не достаю.
Дрожащей рукой я взялся за молнию. Пальцы коснулись прохладной кожи ее спины. Она взглянула на меня через плечо. В глазах у нее плясали те самые зеленые огоньки. Я потянул вверх замок молнии. Сердце у меня бешено стучало. Она повернулась и прижалась ко мне всем телом, обняв за шею.
Я чуть было не уступил, но вовремя сделал над собой усилие и оттолкнул ее.
— А вот этого не надо, — сказал я. — Давайте сохраним чисто деловые отношения.
Она пристально посмотрела на меня, наклонив голову набок.
— Выходит, я вам не нравлюсь?
— По-моему, вы обворожительны. И давайте на этом остановимся.
Она опять сделала гримасу, затем встала под свет.
— Ну, как?
— Сойдет. Если наденете темные очки, никто не узнает. — Я вынул платок и вытер вспотевшие ладони. — Ладно, переодевайтесь. Платье и парик оставьте здесь. Встречаемся послезавтра в девять вечера.
Она кивнула и пошла в спальню, оставив дверь открытой.
Я зажег сигарету и присел на край стола, стараясь унять расходившиеся нервы. Через некоторое время она позвала:
— Гарри… Я никак не расстегну эту молнию.
Я медленно раздавил сигарету в пепельнице и несколько секунд не двигался с места, прислушиваясь к ударам собственного сердца.
