Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
– Какой блестящий актер, великолепен, ничего не скажешь, – произнес Шерлок Холмс, мелко смеясь и довольно потирая руки. – Ваш рассказ очень трогателен, дорогой инспектор. А, позвольте узнать, где происходил ваш разговор? В кабинете профессора?
– Да, а где ж еще?
– Понравился он вам?
– Очень неплохо обставлен.
– Чудесно. И сидели вы напротив него?
– Естественно.
– То есть свет падал на вас, а лицо профессора оставалось в тени. Так?
– Был уже вечер… Да, кажется, он повернул лампу в мою сторону.
– Ну, еще бы. Он же не мог дать вам увидеть свою усмешку. Кстати, вы заметили на стене картину? Она висит как раз над головой профессора?
– Что-то я не понимаю, куда вы клоните, мистер Холмс. Ну, хорошо, да, я заметил картину. Портрет молодой женщины. Она задумчиво сидит за столом, подперев ладонями щеки.
– Она самая, работа Жана Батиста Грёза…
Инспектор сделал вид, что это сообщение его живо заинтересовало.
– …Жан Батист Грёз, – продолжал говорить Шерлок Холмс, соединив кончики тонких артистических пальцев, – известный французский живописец, весьма популярный в конце пятидесятых годов восемнадцатого века и начале девятнадцатого. Он был очень моден и богат, оттого современные критики уделяют ему мало внимания. Завидуют. Они предпочитают восхищаться художниками истощенными голодом и умершими в бедности.
Взгляд инспектора принял отсутствующее выражение.
– Может быть нам лучше перейти…, – начал было инспектор, но Холмс не дал ему договорить:
– Мы с вами и переходим. Я как раз начинаю говорить о, как вы изволили выразиться, о Берлстоунской тайне. Возможно, о самой её сути.
Макдональд улыбнулся, но улыбка у него вышла кислой.
– Честно говоря, вы так быстро меняете ход мыслей, что я за вами просто не поспеваю. Вы часто говорите о фактах, между которыми я не вижу никакой связи. Каким боком картина на стене профессора касается гибели мистера Дугласа?
– Сейчас я вам докажу, что для детектива нет ненужных знаний, – поучительно произнес Холмс. – Несмотря на холодное отношение критиков к творчеству Грёза, публика продолжает интересоваться им. Его картина «Девушка из Агно», выставленная на аукционе в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году, была оценена в миллион двести тысяч франков, то есть в более чем сорок тысяч фунтов. Вам этот факт ни о чем не говорит?
Мне показалось, что он многое сказал инспектору. Он с неподдельным интересом посмотрел на Холмса.
– И позвольте мне напомнить вам еще об одном обстоятельстве, – тем временем продолжал Холмс. – Как точно установлено, вы также можете узнать это из любого научного источника, профессор получает семьсот фунтов в месяц, то есть семь тысяч фунтов в год.
– Тогда как он может покупать…, – заговорил Макдональд и осёкся.
– Такие дорогостоящие картины? – подсказал ему Холмс. – Мне тоже это хотелось бы знать. Как?
– Ага, это уже любопытно, – проговорил инспектор задумчиво. – Вы знаете, мистер Холмс, мне начинает нравиться наш разговор. Прошу вас, выкладывайте все, что вам известно.
– А как же Берлстоун? – спросил мой друг.
– У нас еще есть немного времени, – заверил Шерлока инспектор, взглянув на часы. – Внизу нас ждет кэб, и на вокзал Виктория мы домчимся минут за двадцать. Так что там насчет этой картины? Да, кстати, вы говорили мне, что никогда не встречались с профессором Мориарти.
– Не встречался, – подтвердил Холмс.
– Тогда откуда вам известно, что находится у него в кабинете?
– А это уже совсем другое дело. Я был у него трижды, два раза являлся к нему в качестве посетителя и уходил до прихода профессора. Однажды я… Ну, об этом вам, официальному сыщику, лучше не знать. В последнее посещение я позволил себе просмотреть бумаги профессора. Результаты досмотра превзошли все мои ожидания.
– Вы обнаружили какие-нибудь компрометирующие материалы?
– Ровным счетом ничего. Но это-то и удивительно. Но вы, сдается, хотели поговорить о картинах? Так вот. Их коллекционирование требует больших денег. Откуда они у профессора? Он не женат, его младший брат работает начальником маленькой железнодорожной станции на западе Англии, а профессорская должность дает семь тысяч фунтов в год. Так откуда же берутся деньги на Грёза?
– И откуда же?
– Вывод напрашивается сам собой.
– Вы хотите сказать, что весь свой громадный доход он имеет незаконным путем?
– Разумеется. И на эту мысль меня натолкнула не только картина. К профессору тянутся тысячи невидимых нитей. Он словно паук, сидит тихо и незаметно где-то в углу, и плетет свою страшную паутину. Но как только кто-нибудь попадает в его сети, он нападает. Всегда неожиданно и молниеносно, после чего опять прячется. И никто не знает, где таится ядовитое насекомое. О Грёзе я рассказал вам только потому, что это – уже совершенно очевидное доказательство, которое вы не имеете права упускать его из виду.
– Должен признать, мистер Холмс, что все рассказанное вами очень интересно и даже более того. Это просто удивительно. Но давайте-ка мы с вами кое-что проясним. Чем он может заниматься? Кто он? Мошенник? Фальшивомонетчик? Грабитель? Каким способом он добывает деньги?
– Вам доводилось читать о Джонатане Уайльде?
– Фамилия знакомая. Какой-нибудь литератор? Признаться, я не большой поклонник литературы, особенно детективной. Шуму и треску много, а как расследуется преступление – ни гу-гу. Одни эмоции и ни слова о деле.
– Джонатан Уайльд – это не персонаж и не писатель, он гений преступного мира. Жил он в середине прошлого века.
– Нет, меня интересует только настоящее. Не вижу никакой пользы в прошлом.
– Мистер Мак, если ваша цель – извлекать пользу, то я бы посоветовал вам месяца на три запереться в своей квартире и по двенадцать часов в день читать о преступлениях прошлого. Все возвращается на круги своя, все повторяется, и даже профессор Мориарти. Джонатан Уайльд был тайной пружиной всех преступлений восемнадцатого века. Так что старое колесо продолжает вертеться, вынося на поверхность уже давно известных личностей. Все, что мы видим, уже было и будет. Я расскажу вам пару интересных фактов из жизни Мориарти, а уж вы сами судите, интересны они вам или нет.
– Мне уже интересно, мистер Холмс.
– Теперь мне известно, что в начале цепи находится человек с замашками Наполеона уголовного мира, а в конце её сотни мелких шулеров, жуликов, мошенников, грабителей и убийц. Между ними различные преступления, от примитивных до самых изощренных и самых кровавых. Некий полковник Себастьян Моран выполняет роль своего рода начальника отдела кадров. Он невидим и хорошо охраняем. Как и Мориарти, он недоступен для закона. Как вы думаете, сколько получает полковник?
