Доктор Фальк. Тайна серого монаха - Евдокимов Игорь

Василий Оттович извлек из кармана брегет и сверился со временем – часы показывали четверть двенадцатого. Расположение дачи Шкляревских он представлял довольно смутно, знал лишь, что адвокат купил дом неподалеку от кирхи. А значит план вырисовывался следующий: шаг первый – прогуляться до станции. Шаг второй – пообщаться с Фомой Михайловичем (старик, знающий и подмечающий все, мог бы считаться деревенским справочным бюро, только делиться сведениями считал возможным только с доверенными людьми). Шаг третий – от станции направится прямиком к дому Шкляревской (при условии, что ее муж находится в Петербурге, а то визит грозил бы принять отчетливо водевильные оттенки). На месте он должен оказаться в час дня ровно. И все – записка отдана, Фальк свободен! Удовлетворенный собственным умением строить планы, Василий Оттович бодро щелкнул крышкой брегета и отправился переодеваться (все же светлый костюм, пригодный для сидения на веранде, для официальных визитов не годится).

Фома Михайлович обнаружился на своем любимом месте, только перебрался поглубже в тенек – все-таки старая солдатская шинель для весенней погоды была тепловата. Увидев доктора старый железнодорожник вежливо приподнял фуражку.

– По походке вижу, что идете вы не куда-нибудь, а прямиком ко мне, Василий Оттович, – улыбнулся Аксенов.

– Ничего-то от вас не скроешь, Фома Михайлович, – поддержал его Фальк. – Потому и обращаюсь.

– С расспросами, значит? – Аксенов смерил доктора ироничным взглядом. – Спрашивайте. Вам, может быть, и отвечу.

– Может, подскажете, где нынче Шкляревские обитают?

– О, Шкляревские значит! – Фома Михайлович демонстративно взял паузу и задумчиво пожевал беззубым ртом. – Может, вас еще и интересует, дома ли сам господин адвокат?

– Тоже небесполезно будет, – кивнул Фальк.

– Ох, Василий Оттович, берегли бы вы себя. Разговоры ведь пойдут.

– А сейчас разве не идут? – уточнил доктор.

– О вас – нет, а об Екатерине Юрьевне – еще какие, – ответил Аксенов. – Такая красавица – и одна в доме. Конечно привлекает внимание.

– И чье внимание она привлекала в последнее время?

– Ох, Василий Оттович, из дружбы и уважения к вам, а также того прискорбного обстоятельства, что Вера Павловна вам этих сплетен уже не расскажет, так уж и быть, поделюсь, – хитро сощурился Аксенов. – Пытался, значит, наш пан неуемный к ней лыжи навострить.

– Это Шиманский что ли? – вспомнил фланирующего по пляжу Эдуарда Сигизмундовича Фальк.

– Он самый, – кивнул Фома Михайлович. – Ходил вокруг да около, аки кот мартовский. Песни орал таким же дурным голосом. И дюже противным. У меня племяшка на кухне у соседей Шкляревских трудится – так, говорит, его вся округа пришибить хотела. Но чего не отнимешь – знает, пшеков сын, когда ему ничего не светит. Покрутился вокруг – да и плюнул. А вот инженеру Платонову, видать, удача улыбнулась. Племяшка его велосапет, значит, несколько раз у дачи видела. Ну как, довольны?

– Более чем, – подтвердил Фальк и извлек из кармана монету.

– Чего это вы мне, рупь что ли дать собрались? – посерьезнел Аксенов. – Обидеть старика хотите? Нет уж, Василий Оттович, зря я вам говорил что ли? Из дружбы, значит, и уважения. Что знал – рассказал, дальше сами. Токмо послушайте совет – осторожнее вы со Шкляревской.

– Это почему же?

– Потому, что баба она не простая. Это не наша Анжелика Ивановна – та с мужиками шашни крутит просто по глупости. А Шкляревская – что твоя Иезавель. Из мужиков веревки вьет – иногда забавы ради, а иногда – и чего похуже. Надо повидаться – сходите и повидайтесь, да только не задерживайтесь.

– А найти-то ее дом как? – спросил Фальк. – Знаю только, что рядом с кирхой.

Фома Михайлович весело крякнул и стукнул себя по колену:

– Уж ейный дом-то вы точно не пропустите! Если со станции пойдете – от кирхи пару шагов всего.

Аксенов не преувеличивал. Дом Шкляревских, построенный совсем недавно, блистал даже на фоне отнюдь не бедных дач Зеленого луга. Архитектор явно вдохновлялся заграничной эстетикой – двухэтажное здание удивляло количеством абсолютно воздушной резьбы и эркеров, а части дома располагались друг от друга под причудливыми углами. Над крышей торчали шесть дымоходов, каждый со своей кованной решеткой. Василий Оттович невольно остановился и залюбовался. Кажется, он недооценил общественное положение адвоката Шкляревского – такую дачу мог позволить себе только очень богатый человек. Налюбовавшись, Фальк извлек из кармашка часы, сверился с циферблатом и удовлетворенно кивнул. 12:58. Перфект!

Хозяйка дома сидела за столиком на открытой террасе и своим изяществом не грозила поспорить с жилищем. Выглядеть настолько расслабленной и одновременно сохранять столь правильную осанку – дар, доступный немногим. Екатерина Юрьевна заметила смотрящего на нее доктора и с интересом склонила. голову на бок. Кажется, настала пора представляться.

– Сударыня, чудесное утро! – доктор приветственно приподнял шляпу. – Разрешите представиться – Фальк, Василий Оттович. Возможно, вы слышали обо мне.

– Кто же в Зеленом луге не слышал о докторе Фальке, – ответила Шкляревская. Дама обладала низким голосом, чувственным и обволакивающим. Василий Оттович сразу же понял, почему мужчины сходили по ней с ума. – Не желаете ли присоединиться ко мне за чаем?

– Буду премного благодарен и постараюсь не отнять у вас много времени, – галантно поклонился Фальк.

– О, поверьте, времени у меня в достатке, а вот интересная компания встречается очень редко, – ослепительно улыбнулась Екатерина Юрьевна. – Поднимайтесь же скорее.

Дверь в дом оказалась открыта. В прихожей его встретила тихая молодая служанка и проводила к выходу на веранду. По дороге Фальку бросилось в глаза обилие печей и каминов – причем, как и весь дом, сделанных с высочайшим вниманием к деталям. В вестибюль выходила терракотовая печь с украшениями, смахивающими на мрамор. В гостиной, примыкающей к террасе, располагался белый изразцовый камин с нарисованными синей краской пасторалями из европейской жизни.

Снаружи Фалька ждала Екатерина Юрьевна. Она гостеприимно указала на витой стульчик напротив. На столе перед ним уже появился фарфоровый чайничек и чашка с блюдцем, а также плошка со свежими ягодами. Василий Оттович уселся и воспользовался возможностью разглядеть Шкляревскую поближе. И вынужден был признать, что в иных обстоятельствах вполне бы оказался в списке воздыхателей хозяйки дома. Екатерина Юрьевна обладала фигурой античной статуи, немного надменным породистым лицом жены древнеримского патриция, а будь она героиней сказки, то автор непременно упомянул бы ее вьющиеся волосы «цвета воронова крыла».

– Итак, таинственный доктор Фальк, что же привело вас ко мне? – спросила Шкляревская. – Ведь это не врачебный визит?

– Боюсь, что нет, – покачал головой Василий Оттович. – Но пройдя по вашему дому обязан спросить: к чему обилие каминов и печей? Вы так мерзнете?

– Это идея Григория, моего мужа. Он строил дом так, чтобы в нем можно было комфортно жить даже зимой, если возникнет такая необходимости. Но вы правы, – она повела плечами, укрытыми шелковой накидкой. – Здесь бывает ужасно холодно. Сама не пойму почему. Посмотрите – мои ладони холодны, как лед.

Она порывисто протянула ему тонкую изящную руку. Фальк накрыл ее ладонь своими и отметил, что она действительно ледяная.

– И впрямь, – подтвердил Василий Оттович. – Скажите, вы испытываете головокружения? Слабость? Упадок сил?

– Теперь, когда вы упомянули об этом – да, пожалуй.

– Возможно, дело в малокровии. Не пугайтесь, это тривиальный недуг. Перед уходом я оставлю вам несколько рекомендаций. Думаю, их будет достаточно.

– Буду премного благодарна. Приятно видеть человека, который соответствует своей репутации, – томно улыбнулась Шкляревская. – Я даже думаю, что это нервное, на самом деле. Понимаете, муж в столице, я здесь одна. Меня напугали уже новости об ограблениях, а теперь еще это жуткое убийство. Но зачем же вы все-таки пришли? Должна сказать, меня это интригует…