Рональд Нокс - Убийство на виадуке
Его интересовала только та часть дома, которую занимал Давенант, – ванная, спальня, маленькая столовая и кабинет. Все они носили следы недавнего присутствия хозяина, но можно ли было судить по ним о чем-либо? Так или иначе, возвращения Давенанта в будний день не ожидалось, а Салливан, по мнению Гордона, не принадлежал к числу людей, склонных наводить порядок по понедельникам, если для этого сгодится и пятница. И действительно, постель была заправлена, но из камина в кабинете не убраны окурки; стол в столовой чист, но газета за понедельник все еще валялась на стуле так, как ее бросили впопыхах. В целом все в доме указывало на понедельник как день отъезда: на отрывном календаре красовался листок с понедельником, а не вторником, принесенное в понедельник вечером письмо еще ждало в прихожей, корзина для грязного белья пустовала. Благодаря опыту, приобретенному в Бинвере, Гордон почувствовал себя таким авторитетом по части стирки, что исследовал и принесенное из прачечной белье, и прилагавшийся к нему список. И тут обнаружился любопытный факт: в списке значились два воротничка, два носовых платка и пара носков как возвращенные бинверским заведением, однако в действительности ничто из перечисленного так и не было обнаружено.
– Бинверу есть чем гордиться, – пробормотал Гордон себе под нос, – по крайней мере, так кажется…
Продолжая осмотр, он вновь заглянул в ванную: губка действительно была там, словно настаивая на том, что Давенанту принадлежат два комплекта того, что в магазинах именуют туалетными принадлежностями, но в таком случае где же бритва, мыло для бритья, зубная щетка? Значит, Давенант все-таки забрал их с собой, вместо того чтобы оставить «воскресный» набор в коттедже. Но… Боже милостивый! Еще любопытнее: в ванной не обнаружилось мыла, хотя следы его наличия еще виднелись. Но кто, проведя выходные за городом, увозит мыло с собой? Не было и полотенца для лица, однако о нем недвусмысленно упоминал список из прачечной. Нет, с отъездом Давенанта определенно было что-то не так.
И еще один любопытный факт: по всем признакам, Давенант курил, однако в кабинете не нашлось ни единой сигареты, ни трубки, ни унции табаку. Разумеется, Салливан мог настолько любить порядок, что убрал их куда-нибудь, или оказался настолько бесчестным, что попросту присвоил. Однако у Гордона сложилось впечатление, что Давенант собирался так, словно покидал временное обиталище надолго, а не так, словно в очередной раз уезжал из коттеджа, где жил с субботы до утра понедельника. Он как будто даже направлялся за границу, иначе зачем ему понадобилось забирать с собой мыло? Следующая любопытная деталь обнаружилась в кабинете. На письменном столе в нем стояла большая, украшенная орнаментом рамка для фотографии, однако снимка в ней не было, а задняя панель рамки снята, словно фотографию совсем недавно и поспешно вынули. Если косвенные улики хоть что-нибудь да значили, из них следовало, что Давенант покинул этот дом в последний раз, по-видимому, в понедельник, покинул так, как уходит человек, не рассчитывающий в ближайшее время вернуться и потому забравший с собой все самое необходимое.
Осмотр продолжался до тех пор, пока Гордон, случайно выглянув в переднее окно, не заметил с тревогой, что Салливан уже возвращается со стороны переулка. Терять времени не следовало; Гордон поспешно сбежал вниз и выскочил в переднюю дверь. Доверяться лабиринтам сада за домом означало бы идти на серьезный риск, поэтому он предпочел устремиться к живой изгороди. Но прежде чем он достиг ее, Салливан вывернул из-за поворота садовой дорожки и столкнулся с Гордоном нос к носу.
– Прошу прощения, – заговорил Гордон, на которого снизошло вдохновение, – не могли бы вы назвать мне адрес мистера Давенанта? Мне необходимо написать ему, а этот адрес – единственный, который известен в клубе.
– Мистер Давенант не оставил адреса, – ответил Салливан, и Гордон, несмотря на все старания, так и не смог понять, почудилась ему подозрительность в голосе собеседника или нет. Тем не менее неловкость была сглажена, и Гордон, мысленно поздравляя себя с удачей, направился к клубу.
По приходе он разыскал Ривза, уединившегося с Мерриэттом и Кармайклом, которым он во всех подробностях живописал свои приключения.
– Надеюсь, вы не сочтете это разглашением тайны, – добавил он, – но последнее разочарование, которое меня постигло, вызвало ощущение, что мы скорее всего на ложном пути и что нам двоим бесполезно проверять и поправлять друг друга. Это все равно что править гранки книги – для этого надо пригласить постороннее лицо. Вот я и подумал: поскольку Мерриэтт и Кармайкл были с нами с самого начала, лучше всего будет посвятить их в детали нашего расследования и действовать вчетвером.
– С удовольствием, – отозвался Гордон. – Мне удалось кое-что узнать, но не могу сказать, что я заметно продвинулся вперед.
– Вы спросили, был ли Давенант в коттедже вчера?
– Да, я расспросил Салливана, и он ответил «нет».
– Этого не может быть, – вмешался Кармайкл.
– Почему это? – с легким раздражением спросил Гордон.
– Я уверен, что Салливан не говорил «нет». Неужели вы никогда не замечали, что даже на простой и понятный вопрос ирландец не в состоянии ответить «да» или «нет»? Если спросить, перестал ли дождь, он ответит ни «да», ни «нет», а «перестал» или «не перестал». Объясняется это предельно просто: в ирландском языке нет ни того, ни другого слова, как и в латинском. А это, в свою очередь, проливает свет на очень важную особенность ирландского характера…
– А вот на это лучше ступайте проливать свет к уткам своей бабушки, – перебил Ривз. – Я же хочу узнать, чем кончилась беседа. Как думаете, Салливан сказал правду?
– Он держался так, что я ему не поверил. Поэтому дождался, когда он уйдет, дерзнул войти в дом и осмотреться, – и Гордон подробно описал, чем занимался тем вечером.
– Ей-богу, это вы погорячились, – заметил Мерриэтт. – Вас следовало бы сдать в полицию, Гордон.
– Так вы говорите, – перебил Ривз, – что вряд ли он побывал дома вчера, то есть во вторник, потому что не забрал письмо. Значит, он уехал в понедельник, взяв с собой все, что обычно берет мужчина, которому предстоит провести следующую ночь в другом доме, также захватил мыло с полотенцем, которые, как правило, в багаже с собой не возят?
– Других объяснений я не нахожу, – подтвердил Гордон. – И эта фотография – конечно, может, виной всему случайность, но я почему-то убежден, что он прихватил ее с собой в последний момент.
– И это чрезвычайно важная деталь, – добавил Ривз, – поскольку она явно означает, что в понедельник, когда Бразерхуд был еще жив, Давенант рассчитывал на некоторое время покинуть дом и при этом не вернуться туда, где он обычно живет, потому что там у него наверняка есть запас воротничков и прочего. Вместе с тем он собирался отсутствовать довольно долго, иначе не удосужился бы забрать с собой фотографию. Как выглядела рамка?
