Найо Марш - Убийца, ваш выход! Премьера
Бейли бросился к нему, схватил за плечо.
— Вот и вы! Что скажете, приятель?!
— Погодите, Бейли, — смешался Аллейн. — Итак, вы занимаетесь реквизитом?
Хиксон вытянулся перед ним по-военному: пятки вместе, руки по швам.
— Так точно, сэр.
— Давно вы здесь работаете?
— С тех пор, как демобилизовался.
— Вы изготовили бутафорские патроны для этого спектакля?
— Так точно, сэр.
— Где они?
— Я передал их мистеру Симпсону.
— Вы уверены, что вручили ему «пустышки», а не боевые патроны?
— Уверен, сэр. Один я уронил и пуля выскочила из гильзы.
— Где же они теперь?
— Не знаю, сэр.
— А как вас угораздило уронить люстру?
Хиксон оставил этот вопрос без ответа.
— К чему она крепится?
— К шкиву.
— Значит, шнур пропускают в шкив и конец наматывается на балку?
— Так точно, сэр.
— Что же произошло: шнур оборвался, или вы, разматывая, выпустили его из рук?
— Не могу знать, сэр.
— Сержант Бейли, полезайте наверх и разберитесь. А вы, любезнейший, включите задние софиты.
Хиксон расторопно выполнил указание инспектора, и спустя считанные мгновения вся сцена осветилась. Бейли же с недовольным видом стал карабкаться по лестнице на колосники.
— Теперь возвращайтесь сюда, — велел Аллейн бутафору, а сам подошел к письменному столу, край которого торчал из кулис; Найджел, Фокс и Хиксон последовали за старшим инспектором. Аллейн достал из кармана перочинный нож и, вставив лезвие в щель, выдвинул левый верхний ящик.
— Сюрбонадье брал патроны отсюда, — сказал он. — Как видите, сейчас в ящике пусто. Бейли его осмотрит, однако заранее могу сказать: на столе отыщутся только отпечатки пальцев покойного да еще рабочих сцены, передвигавших мебель.
С превеликими предосторожностями, стараясь не касаться поверхностей, вновь орудуя лезвием ножа, Аллейн выдвинул второй ящик.
— А вот и то, что мы ищем! — обрадовался он.
Все склонились над ящиком — в нем лежало шесть бутафорских патронов.
— Надо же, нашли! — изумился Фокс.
Полицейские как по команде уставились на Хиксона. Он стоял по стойке «смирно», вперив взгляд в пространство. Аллейн обратился к нему, не повышая голоса:
— Взгляните-ка в ящик, только ничего не трогайте. Это те самые «пустышки», что вы изготовили?
Бутафор, будто переломившись пополам, выгнул длинную шею.
— Так точно, сэр, это они.
— И тот, что с разболтанной гильзой, здесь. На дне ящика песчинки, высыпавшиеся из него. Почему вы не хотели, чтобы я их нашел?
Бутафор как воды в рот набрал.
— Вы мне надоели, — вздохнул Аллейн. — Что за странное, я бы сказал, дурацкое поведение! Вы знали, что «пустышки» в этом ящике, и, стоя на колосниках, слышали, что я собираюсь осмотреть письменный стол. Желая мне помешать, вы, не раздумывая, роняете на сцену полтонны стекла. Спасибо хоть предупредили, крикнув «Поберегись!», а то было бы еще два убийства. Вы, очевидно, рассчитывали под шумок опуститься с колосников и перепрятать эти самые «пустышки». Весьма недальновидное, чтобы не сказать глупое, намерение. Напрашивается один лишь вывод: вы сами переложили «патроны» в нижний ящик, а когда произошло убийство, решили замести следы.
— Так точно, сэр! — к общему удивлению выпалил бутафор. — Только я никого не убивал.
— Вы, мягко выражаясь, осел. И, пожалуй, мне следует вас арестовать.
— Господи, я его не убивал, сэр!
— Счастлив это слышать, но в таком случае зачем вам понадобилось выгораживать убийцу? Не хотите отвечать — не надо, дело ваше. Мне надоело говорить за нас обоих. У нас в Скотланд-Ярде вы станете общительнее.
Хиксон затрясся мелкой дрожью, его зрачки расширились, Найджел, не будучи знаком с симптомами контузии, наблюдал за ним с сочувствием, но и с любопытством. Аллейн тоже не сводил с бутафора глаз.
— Ну, любезнейший?
— Я ничего такого не сделал, — раздался в ответ свистящий шепот. — Не сажайте меня. Я стоял в кулисах слева и в темноте разглядел кого-то: то ли мужчина, то ли женщина…
— Советую припомнить поточнее — это в ваших же интересах.
— Мне не хочется, чтобы кто-нибудь отправился на каторгу из-за этой свиньи Сюрбонадье. По-моему, ничего, другого он не заслуживал, поделом ему!
— Значит, вы недолюбливали Сюрбонадье?
Бутафор нашел довольно выразительные, но совершенно непечатные слова, давая характеристику покойному Артуру.
— В чем причина? Он вас обидел? — спросил Аллейн,
Хиксон заколебался, открыл уже было рот, но передумал и вдруг разрыдался, приведя этим чувствительного Найджела в полнейшее смятение.
— Фокс и вы, Батгейт, — распорядился Аллейн, — потолкуйте где-нибудь с каждым из технического персонала в отдельности. Они прольют свет на интересующий нас вопрос. Потом отпустите их по домам. Я присоединюсь к вам, когда покончу с этим типом.
Найджел с радостным облегчением последовал за инспектором Фоксом в коридор. Фокс остановил свой выбор на комнате Феликса Гарденера, повернув ключ в замке. Найджелу показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как все они сидели тут до начала спектакля и слушали едкие отзывы Феликса об актерской братии.
— Ну, что сэр? — заговорил инспектор Фокс. — Похоже, убийство — дело рук бутафора.
— Вы так считаете?
— Все приметы налицо. Типичный маньяк.
— Однако у него алиби: заведующий сценой находился все время рядом с Хиксоном.
— Так-то оно так, но ему достаточно было вручить Симпсону боевые патроны вместо фальшивых — и дело сделано.
— А как с разболтанной гильзой и крупинками песка? Все очень достоверно.
— Он мог подложить «пустышки» во второй ящик заранее, задолго до затемнения. Согласитесь, сэр, все это более чем подозрительно: едва старший инспектор сказал, что надо осмотреть письменный стол, как сверху на нас летит тяжеленная люстра. Прав мистер Аллейн, бутафор надеялся воспользоваться суматохой, чтобы перепрятать «пустышки».
— И все же этот трюк довольно примитивен, — возразил Найджел. — А убийца, судя по всему, весьма умен. И к чему было сначала класть «пустышки» в стол, а затем прибегать к таким ухищрениям, чтобы их оттуда забрать?
— Вам бы, сэр, в Скотланд-Ярде работать, — добродушно заметил инспектор. — Тем не менее я склоняюсь к тому, что Хиксон — тот, кого мы ищем. Не сомневаюсь, шеф добьется от него правды. А я схожу пока что за персоналом.
Показания технических сотрудников театра оказались на редкость бессодержательными. Все они находились во время затемнения в реквизиторской, собираясь перекинуться в покер. По словам их старшего, мистера Берта Уллингза, они и знать не знали о злодействе. Отвечая на вопросы о бутафоре, Уллингз сказал так: «Странный малый, с придурью».
