Буало-Нарсежак - Современный французский детектив
— Ну а потом?
— Я пошел обедать в свою сторожку. А в половине второго забрал посуду и отнес корзинку.
— В столовую?
— Да. Мсье Сорбье едва притронулся к еде. Потом я вышел подышать в тенечке, под деревом.
— И вы не заметили, не услышали ничего подозрительного до того, как пришли…
— Ничего.
— Еще один вопрос. Окна, которые выходят в сад, открывали в течение дня?
— Да. В семь часов утра, когда я убирал. Потом я их закрыл из-за жары.
— А те, которые выходят во двор?
— Это мсье Сорбье велел мне их открыть как раз в тот момент, когда я уходил.
— А сейф? Вы не заметили, открыт он был или закрыт?
— Я не обратил внимания. Мне кажется, он был закрыт, как обычно.
— Вам кажется, но… Еще одно обстоятельство: приносили утром заказное письмо для мсье Сорбье?
— Да. Я даже провожал почтальона, только я оставался внизу.
Комиссар повернулся к Бельяру.
— А ты, Роже, ты был здесь?
— Нет, я уже ушел. Думаешь, есть какая-нибудь связь между этим письмом и преступлением?
— Я ищу, старина, ищу. У меня нет ничего, только этот ничтожный след.
Марей достал из кармана конверт и задумчиво посмотрел на него, потом положил в бумажник.
— Короче говоря, Леживр, вы не заметили ничего не обычного?
— Нет, господин комиссар. Утро как утро.
— Хорошо. Благодарю вас.
Леживр попрощался и вышел прихрамывая. Трое мужчин встали в кружок.
— Никто не выходил, — сказал Марей.
— Никто не входил, — добавил Бельяр.
— Никто не приходил, — вздохнул Оберте.
III
Комиссар нетерпеливо щелкнул пальцами.
— Нет и нет! — воскликнул он. — Это никак не вяжется! Неизбежно есть какой-то провал, отклонение, ну хоть что-нибудь! Круг этот замыкаем мы сами, а круг не может быть замкнутым. Прежде всего, не следует забывать, что наблюдение за флигелем велось с перерывами. Леживр приходил и уходил. Это главное. Убийца неизбежно явился во время отсутствия Леживра, первого или второго. Да и потом Леживр, несмотря на все свое старание, по всей вероятности, отнюдь не образец бдительного стража.
— Он очень добросовестный, — заметил Оберте.
— Разумеется. Я и не спорю. Но он стар, медлителен. Его жизнь течет все в том же привычном русле. Мысли заняты всякими мелкими делами. И опять-таки эффект неожиданности сыграл здесь на руку преступнику. По сути, это ведь ограбление, оно удалось, как, впрочем, все хорошо подготовленные и выполненные с точностью до секунды ограбления.
— Надеюсь, ты не станешь искать сообщников среди заводского персонала? — спросил Бельяр.
— Немыслимо! — проворчал Оберте.
— Посмотрим, посмотрим, — сказал Марей. — Пригласите, пожалуйста, Ренардо.
Но Ренардо не сообщил ничего нового. Он тоже слышал крики, выстрел, почувствовал запах пороха, осмотрел оба пустых кабинета. Ничего больше он не знал.
— Я все думаю, — сказал Марей, — а не украл ли убийца еще что-нибудь, кроме цилиндра? Записи, наметки, наблюдения над опытами, которые проводятся?
Оберте выдвинул ящики стола, разложил папки.
— На первый взгляд все как будто на месте. Я проверю.
Марей машинально постукивал по книжке с адресами.
— Никаких визитов с утра? — снова спросил он.
— Нет, — сказал Бельяр. — Никаких.
— Хорошо… Господин директор, закройте, пожалуйста, сейф, прошу вас. Затем вы его откроете, как обычно, ни быстрее, ни медленнее.
— Дело в том… что у меня нет с собой ключа. Он в моем кабинете… Разрешите…
Оберте позвонил своему секретарю, потом, заметив во дворе служащего со счетчиком Гейгера, спросил:
— Ну как, Гоше? Ничего?
— Ничего, — ответил тот. — Я проверил все закоулки.
— Спасибо. Можете быть свободны.
Гроза удалялась, последние ее раскаты еще грохотали где-то за домами. Над гравием клубился легкий пар. Пролетел стриж.
— По-моему, — сказал Марей, — когда убийца вошел, сейф был уже открыт. Сорбье, возможно, услышал шум в соседнем кабинете. Он отворил дверь и был убит на дороге…
Марей повернулся к двум инженерам.
— Прошу прощения… Не могли бы вы нас оставить на минутку?
Как только они вышли, он спросил:
— Господин директор, какое слово служило шифром в замке?
— Линда.
— Кто знал это слово?
— Сорбье и я.
— Сорбье никому не мог его доверить?
— Никому. В этом я абсолютно убежден.
— У меня из головы не выходит это заказное письмо, — снова начал Марей. — Трудно не уловить связи между этим письмом и преступлением, в совпадения я не верю. Может быть, Сорбье знал преступника? Может быть, ему сделали какие-то предложения?
— Он получал много денег, — заметил Оберте. — К тому же он был не из тех людей, которые продаются.
— Я тоже так думаю, — сказал Марей, — но таково уж мое ремесло — рассмотреть все возможные гипотезы, даже самые нелепые.
В дверь постучали. Это Кассан принес ключ. Оберте представил своего секретаря.
— Подождите нас внизу, — сказал он. — Вы покажете комиссару завод.
Оберте закрыл дверцу сейфа, сбросил набор шифра.
— Можно начинать? — спросил он.
Марей взглянул на свой хронометр и опустил руку. Небо постепенно светлело, с крыши стекали последние капли. В листве каштана чирикали птицы. Оберте не торопясь, орудовал над замком.
— Девятнадцать секунд, — сказал Марей. — Больше, чем понадобилось Бельяру и Ренардо, чтобы добежать сюда. Дело ясное. Сейф был уже открыт.
— Значит, мы все-таки кое в чем разобрались, — сказал Оберте.
Марей кивнул.
— Подведем итоги. Человек пробрался во флигель, либо когда Леживр отправился за корзинкой в столовую, и ждал, где-нибудь спрятавшись, скорее всего в чертежном зале, либо он пришел, уже когда Леживр унес корзинку. И в том и в другом случае ему это было нетрудно сделать.
— Это и правда единственно возможное объяснение.
— Подождите!.. Можно еще допустить, что было два Человека. Один из них держит Сорбье под прицелом, другой берет цилиндр и убегает. Сорбье не в состоянии был оказать им ни малейшего сопротивления, но вдруг он слышит во дворе голоса, зовет на помощь, и преступник убивает его.
— Но куда же делся этот сообщник? Остается все та же проблема.
— Не спорю, — сказал Марей. — Но я выдвигаю и такую гипотезу, чтобы ничего не упустить.
Он подошел к двери, жестом подозвал Бельяра и Ренардо.
— Выстрел наделал много шума?
— Нет. 6.35 — калибр не слишком шумный, — заметил Бельяр. — Тебе приходилось это слышать чаще, чем мне.
— Если бы вас во дворе не было, а Леживр сидел бы у себя в сторожке?
