Патриция Вентворт - Ключ. Возвращение странницы (сборник)
То же самое зрелище открылось и пораженному Филиппу Джослину. Пелам Трент увидел его, но не заметил констебля, потому что его внимание было полностью занято непредвиденным появлением Филиппа и теми блестящими возможностями, которые это появление ему открывало. Он резко бросил ему:
– Джослин, если вы двинетесь, я ее пристрелю – причем из вашего же револьвера! Вы дурак, если решили, что меня можно заманить в такую ловушку! Вы только что сыграли мне на руку, вы оба, и вот что сейчас произойдет. Я хочу, чтобы вы знали, потому что уже порядочное время имею на вас зуб. Вы очень высокого мнения о себе, не так ли? Вы кичитесь своим именем и происхождением. Что ж, ваше имя будет в заголовках каждой грязной газетенки в этой стране – «Самоубийство по сговору: сэр Филипп Джослин и его девушка». Пожалуй, текст вы можете представить себе сами. Я только должен подойти чуточку ближе к вам, чтобы получилось убедительнее. Идем, Лин!
Он начал двигаться через холл, толкая ее перед собой. Она ощущала прижатое к своему правому виску холодное дуло револьвера.
Она понимала также, что они с Филиппом находятся на волосок от смерти, что если она шевельнется или попробует вырваться, то в тот же миг будет мертва, а потом он застрелит Филиппа. Но по возможности он постарается не убивать ее первой, потому что в тот момент, как он в нее выстрелит, Филипп бросится на него. Она не знала, что делает констебль. Ей не была видна кухонная дверь. Даже если он услышал ее крик, она будет мертва прежде, чем он подоспеет на помощь.
Все это пронеслось у нее в голове одновременно, в яркой вспышке света. Ей не было страшно, как если бы она уже умерла. Откуда-то пришло отчетливое осознание, что промелькнет какая-то доля секунды, когда револьвер метнется от нее к Филиппу. Сжавшись внутренне как пружина, она ждала этого момента.
Когда же этот миг наступил, она, схватив обеими руками правую руку Пелама Трента, дернула ее вниз, и в тот же миг Филипп прыгнул на него. Раздался грохот выстрела, очень громкий для маленького холла. Где-то разбилось стекло, коврик выскользнул из-под ног Пелама Трента, и все они повалились на пол. Линделл барахталась, потом кое-как вскочила на ноги и увидела, что констебль придавил коленом грудь Пелама, а Филипп прижал к полу его лодыжки. Из свернутого угла ковра торчал револьвер. Линделл подскочила и схватила его. Колени ее дрожали, мысли метались. Зеркало над сундуком для одеял было разбито, и повсюду валялись маленькие блестящие кусочки стекла.
Линделл пошла в комнату и спрятала револьвер за одну из диванных подушек. Когда она вернулась, Филипп бросил ей через плечо:
– Нам нужно чем-то его связать. Те подвязки для штор подойдут. Скорее!
Глава 37
Старший инспектор посмотрел на мисс Сильвер, сидящую по другую сторону стола. В нем сквозили самодовольство и гордость с легким оттенком официального достоинства. Его красное лицо сияло. Задушевно он сказал:
– Что ж, мисс Сильвер, я подумал, вам будет интересно, что мы все распутали – никаких темных пятен.
Мисс Сильвер, сидящая довольно прямо и чопорно, спрятав руки в маленькую круглую муфту, негромко кашлянула.
– Должно быть, вы очень удовлетворены.
– Что ж, мне нравится, когда работа завершена. И я не скажу, что вы нам мало помогли. Меня бы не порадовало, если бы что-то случилось с этой девушкой, – она храбрая малютка. И признаю, я бы не догадался предоставить ей полицейскую защиту, если бы вы мне не подсказали. Видите ли, у вас есть преимущество перед нами, полицейскими. Девушки не приходят и не плачутся нам в жилетку, не рассказывают нам своих секретов, как они это делают с вами, хотя у меня у самого дочери.
Сержант Эббот, подпирающий каминную полку и заслоняющий большую часть огня, предложил мисс Сильвер поделиться своим рецептом. Он получил насупленный взгляд от своего шефа и рекомендацию пользоваться старым добрым английским языком.
– Так называла его моя мать, а что годится для меня, годится и для тебя, парень, и ты не забывай об этом! Французские слова, может, и хороши во Франции, но я не потерплю их у себя на службе! И скажу тебе, что я заметил: ты им поддаешься, когда начинаешь малость заноситься. Я не говорю, что ты плохо поработал над этим делом, но незачем забываться и болтать как иностранец. А сейчас, если ты перестанешь перебивать, я доскажу мисс Сильвер, что мы нарыли.
Мисс Сильвер склонила голову.
– Буду весьма благодарна, старший инспектор.
Занимая своим массивным телом все кресло, Лэм упер руки в колени и начал:
– Он, конечно, очень умно заметал следы – такая уж это публика. И, должно быть, были и другие люди, которые ему помогали и до которых мы не добрались и не можем добраться. В сущности, мы бы не добрались и до него, если бы мисс Линделл Армитедж не узнала его по голосу, когда он использовал в разговоре с ней те же самые слова, которые она слышала в его разговоре с Энни Джойс. Об этом она вам не рассказала, не так ли?
Мисс Сильвер кашлянула.
– Нет, это она утаила. Она рассказала уже потом. С ее стороны это было крайне неблагоразумно, и едва не стоило им жизни – ей и сэру Филиппу. Но когда я с ней виделась, она, я думаю, все еще сопротивлялась своей собственной догадке. Видите ли, он был ее другом – другом, которому она доверяла. Думаю, она цеплялась за некую надежду, что, когда все ему выложит, он сумеет оправдаться. Нелегко девушке выдать полиции хорошего знакомого, но она пошла на ужасный риск. Я рада, что там присутствовал такой проворный констебль, хотя, как я понимаю, именно присутствие духа у самой мисс Армитедж спасло их всех. Но, пожалуйста, продолжайте.
– Что ж, мы проследили его жизненный путь. Его дядя был партнером мистера Кодрингтона – вот как получилось, что мистер Кодрингтон взял его на работу. Разумеется, он хороший юрисконсульт. Проникся фашистскими идеями, когда они были в моде, но отказался от них – или, я бы сказал, внешне отказался, – когда Гитлер раскрылся во всей красе и они перестали быть популярными. Любил путешествовать пешком по Германии. Множество людей так делали, и в этом нет вреда, но если вам нужно прикрытие для каких-нибудь темных дел, то это подходит как нельзя лучше. Когда именно он начал работать на нацистов, мы не знаем и, видимо, не узнаем, но скорее всего он давно уже действовал в их интересах. Мы установили личность мадам Дюпон. Ее настоящее имя Мари Розен, и она мерзкая штучка. Я думаю, ее муж действительно, как она и сказала, умелый парикмахер с сильно подорванным здоровьем и вовсе не замешан в этом шпионском бизнесе. Они поженились прямо перед войной. Она приехала сюда под именем его первой жены.
Возвращаясь к Тренту. Помимо очень респектабельной квартиры, которую он занимал, он держал еще комнату над гаражом на одной из улиц рядом с Воксхолл-Бридж-роуд. При нем нашли конверт, адресованный туда, на имя Томсона, и соседи его опознали. Именно там он переодевался, когда хотел быть мистером Феликсом или кем-то еще. Мы нашли пару париков, рыжий и седой, и всевозможную одежду, частью очень потрепанную, и большое свободное пальто. В нем, да еще в рыжем парике, думаю, лучший друг бы его не узнал. Он держал в гараже побитое такси и сходил за шофера, которого призвали в пожарную службу. Думаю, не вызывает сомнения, что он встретился с мисс Нелли Коллинз на вокзале Ватерлоо и сказал, что отвезет ее к леди Джослин. Возможно, она подумала, что ее везут в Джослин-Холт. Очевидно, он привез ее кружным путем в переулок, где ее потом нашли. Существует множество способов, как потянуть время езды, если умело взяться за дело, и ей и в голову не пришло что-то заподозрить. Затем, когда он привез ее куда хотел, то под каким-то предлогом высадил и просто переехал машиной. Понимаете?
