Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)
– Все правильно, – угрюмо согласился Форд. – Но мистеру Джерарду это как-то удавалось.
– То есть у него не было радикулита?
– Я бы так не сказал. Иногда у него действительно случались приступы, но они не всегда были такими сильными, как он старался показать. Когда мистер Джерард бывал не в духе, он начинал вести себя как инвалид.
– Вы помогали ему одеться вчера утром?
– Да, но…
– Что «но»?
– Я не думаю, что он был так уж плох. Скорее раздражен.
– Вспыльчивый характер?
– Именно так, инспектор. Иногда выйдет из себя, к нему и подойти страшно. Просто рвет и мечет, – разоткровенничался Форд. – Конечно, то, что я не вошел в комнату, а ждал звонка, звучит немного странно, но, честное слово, вы не знаете порядки в доме. С мистером Джерардом всегда приходилось быть начеку. Когда он в хорошем настроении, то тишь да гладь, можешь входить или выходить как захочешь. Но если уж он на кого-то взъелся, лучше держаться от него подальше.
Хемингуэй сочувственно кивнул:
– Понимаю. Скор на расправу?
Камердинер усмехнулся.
– Вроде того.
У Хемингуэя была отличная память; он отлично помнил прежние показания Форда и, выудив у него это признание, сразу поймал его на противоречии.
– Тогда почему вы заявили инспектору Колуоллу, что ничего не имели против своего хозяина, хорошо с ним ладили и вам нравилось работать в доме?
Форд побледнел, но твердо ответил:
– Потому что так оно и есть. Я бы не назвал его плохим хозяином. Он хорошо себя вел, когда его никто не раздражал. Я прослужил здесь девять месяцев – больше, чем любой другой камердинер, – и не собирался увольняться. Мне кажется, я нравился хозяину. У меня не возникало неприятностей. По крайней мере серьезных…
– Что, и обувью в вас не швырял?
– Меня это не обижало. Да и случалось очень редко. Просто вспышки гнева. Обычно я умел обращаться с хозяином.
– Вы умели с ним обращаться, но боялись зайти в комнату, пока он не позовет?
– Да, потому что ему бы это не понравилось. Зачем лезть на рожон? Я знал, что он не в духе. Ему не понравилось, что мисс Джерард привезла мистера Ройдона.
– Поэтому он так рассердился?
– Да, и еще его чем-то расстроил мистер Моттисфонт. Мистер Джерард ворчал по этому поводу, когда я одевал его вчера утром.
– Он обращался к вам?
– Нет, скорее к самому себе, если можно так выразиться, сэр. Хозяин часто так делал – выпускал пар, когда его раздражал кто-нибудь из родственников.
– Похоже, в тот день его раздражали абсолютно все.
Камердинер замялся.
– Вообще-то мистер Джозеф уже давно действовал ему на нервы, стараясь устроить этот праздник. Мисс Дин хозяин всегда недолюбливал, а на мисс Полу взъелся за то, что она потеряла голову из-за какого-то сопливого писаки, – так он обычно говорил, – но я бы не сказал, что он имел что-то против мистера Стивена. Они всегда отлично ладили.
– Вы хотите сказать, что он никогда с ним не ссорился?
– Нет, не совсем так. Хозяин был из тех людей, которые готовы поссориться с собственной матерью. Я имел в виду, что он и мистер Стивен понимали друг друга и между ними не возникало разногласий.
– Неужели? – Хемингуэй прищурился. – Но ведь у них произошла стычка из-за мисс Дин?
– Это был мимолетный эпизод, – ответил Форд, спокойно выдержав взгляд инспектора.
– Ладно, можете идти.
Когда камердинер ушел, сержант, молча слушавший разговор, заметил:
– Крепко вы его прижали, шеф.
– Не потому, что он мне не нравится, – отозвался Хемингуэй. – Просто мне не нравится эта история.
– Вообще очень странный дом. Если вспомнить, о чем Форд говорил инспектору Колуоллу, то камердинер – единственный человек, кроме мистера Джозефа Джерарда, который хорошо отозвался о мистере Стивене.
– Рад, что тебя хоть что-то удивляет, – пробурчал Хемингуэй. – А меня поражает, что отпечатки пальцев, найденные на окне и в ванной, принадлежат Форду.
– По-моему, вполне естественно, что их там обнаружили, разве нет, сэр?
– Не люблю естественные объяснения в неестественных делах, – покачал головой Хемингуэй.
– Если он работал здесь всего девять месяцев, то какая ему выгода убивать хозяина?
– А кто сказал про убийство? Возможно, ему очень выгодно выгораживать Стивена, – предположил инспектор. – Необходимо выяснить, кому достанется наследство. Пойдем вниз.
Джозеф встретил их в холле и сообщил, что поверенный Натаниэля уже направляется в Лексэм. Он добавил, что местная полиция опечатала кабинет, и Хемингуэй подтвердил, что комнату не следует открывать, пока не прибудет поверенный.
Ждать пришлось недолго. Примерно в половине первого у подъезда остановился автомобиль, отвозивший Мод и Матильду в церковь, и вместе с двумя дамами из него вышел невысокий коренастый мужчина, продрогший и чем-то очень недовольный. Когда его представили Хемингуэю, он кивнул и буркнул «доброе утро», после чего сразу бросился к камину и стал греть озябшие руки.
Весть о его прибытии собрала в холле почти всех гостей, и Хемингуэй внимательно рассматривал Ройдона, Полу и мисс Дин. Стивен и Эдгар Моттисфонт остались в бильярдной комнате, откуда по-прежнему доносился стук шаров, а Мод поднялась наверх, чтобы снять шляпу и пальто.
Джозеф угостил Блиса бокалом хереса и заговорил с ним о чем-то вполголоса. Пола, заметив присутствие Хемингуэя, подошла к нему быстрым шагом и резко спросила:
– Вы инспектор из Скотленд-Ярда?
– Да, мисс.
– Я так и подумала. Меня зовут Пола Джерард. – Она издала смешок. – Желаю вам удачи!
– Очень любезно с вашей стороны, мисс, – отозвался Хемингуэй. – Хотя я вряд ли в ней нуждаюсь.
– Поверьте, она вам пригодится. Вы уже составили мнение о нас?
– Боюсь, у меня не было времени.
– Должна сразу предупредить: вы говорите с одной из главных подозреваемых.
– Как мило!
– Да-да! – Она постучала по пальцу сигаретой. – Мой дядя заявил, что я готова убить его за две тысячи фунтов. Вы уже слышали?
– А вы и вправду были готовы? – поинтересовался Хемингуэй.
– Разумеется, нет! Да и как я могла бы это сделать?
Громкий голос племянницы привлек внимание Джозефа: он испуганно поспешил к ней и воскликнул с напускной беспечностью:
– Пола, опять ты несешь чепуху! Не принимайте ее слова всерьез, инспектор. Она просто хочет вас шокировать.
– Не волнуйтесь, сэр, я все понимаю.
– Вот и замечательно, – кивнула Пола и, сбросив со своей талии руку дяди, отошла в сторону.
– Моя племянницу просто потрясла эта ужасная история, – доверительно сообщил Джозеф. – Она так любила дядю. Кстати, инспектор, раз мистер Блис уже здесь, наверное, вы сразу захотите посмотреть бумаги и все прочее. Мистер Блис готов. Вы не против, если к нам присоединится мой племянник? Мне кажется, он имеет на это право.
