Дороти Сэйерс - Найти мертвеца
— Я не удивился бы, сладкая моя, — заметил он, — если бы ты запихнула ее в один из этих романов, которые ты всегда читаешь, так же, как ты делаешь с автобусными билетами.
— А это мысль, — горячо сказал Уимси.
Они обратили внимание на полку, загроможденную дешевой беллетристикой и грошовыми брошюрами. В них находились удивительные коллекции разнообразных предметов, и не только автобусные билеты, но и корешки от билетов в кинотеатры, счета, обертки от шоколада, конверты, почтовые открытки с изображениями, пустые сигаретные пачки и многое, многое другое. И наконец-то да Сото рывком снял с полки «Девушку, которая отдавала все», быстро встряхнул ее и выбил из ее страстных страниц сложенный листок писчей бумаги.
— Ну, что вы скажете об этом? — спросил он, быстро взяв листок. — Если это не почерк того парня, вы можете назвать меня глухонемым слоном с четырьмя левыми ногами.
Лейла выхватила у него бумагу.
— Да, это он, точно! — воскликнула она. — Если спросите меня, тут множество чепухи. Я никак не могла разобраться, но если это представляет для вас какую-то ценность, то я могу только приветствовать.
Уимси быстрым взглядом оценил линии фамильного древа, простиравшиеся от верха до низа листка.
— Так вот, оказывается, что он думал по поводу того, кто он такой! Да, я очень рад, что вы не вычеркнули это, мисс Гарланд. Это может совершенно прояснить наше дело.
Тут мистер да Сото намекнул что-то о долларах.
— Ах да, — произнес Уимси, — Вам повезло, что это я, а не инспектор Умпелти, не так ли? Он мог бы задержать вас за утаивание такой важной улики. — Милорд ухмыльнулся в озадаченное лицо да Сото. — Но я ничего не скажу. Ведь я видел, как старалась мисс Гарланд, переворачивая свою симпатичную квартиру вверх дном, чтобы сделать мне такое неоценимое одолжение. Она перевернула квартиру до такой степени, что теперь не сможет достать свое новое платье, а она хорошая девочка и его заслужила… Теперь слушайте меня, дитя мое. Когда, вы сказали, Алексис дал вам это?
— О… очень давно. Когда мы с ним поначалу были друзьями. Не могу вспомнить точно. Но знаю, что прошла целая вечность с тех пор, как я читала эту глупую старую книгу.
— Значит, говорите, целая вечность. И, как я понимаю, эта целая вечность гораздо меньше, чем год — если, конечно, вы не были знакомы с Алексисом до его приезда в Уилверкомб.
— Именно так. Подождите минутку. Слушайте! Вот, под другой страницей корешок от билета в кино, а на нем дата. О да! Ноябрь, 15-е, совершенно верно. Теперь вспоминаю… Мы ходили в кино, а потом впоследствии Алексис заходил ко мне и рассказывал о себе очень много. Это произошло в тот же вечер. Он ожидал, что меня все это страшно взволнует и удивит.
— Ноябрь, вы уверены?
— Да, конечно.
— Во всяком случае это произошло за некоторое время до того, как к нему начали приходить странные письма?
— О да, довольно задолго. А после того, как начали приходить письма, он замолчал и захотел вернуть обратно эту глупую старую бумагу. Я уже говорила вам…
— Знаю, говорили. Ладно… Теперь сядьте. Я хочу взглянуть на нее.
И вот документ.
— Гм! — произнес Уимси. — Интересно, откуда это у него? Никогда не знал, что Николай I был женат на ком-нибудь еще, кроме Шарлотты-Луизы Прусской.
— Я вспомнила насчет этого, — сказала Лейла, — Поль говорил, что этот брак не был подтвержден. Он говорил, что если это может быть доказано, то он будет государем или еще кем-то вроде этого. Его всегда беспокоила личность этой Шарлотты — она, должно быть, тоже была страшно несчастна, бедняжка. Вот если бы она жила сейчас… ей было лет сорок пять и у нее был бы сын… Меня удивляет, что ее не убили. Я уверена, что это должно было произойти.
— Николай I в то время должен был быть очень молодым. Смотрите — 1815 год — это было бы тогда, когда он находился в Париже после битвы при Ватерлоо. Вот, видите, отец этой Шарлотты был как-то связан с французской дипломатической миссией; это полностью совпадает. Наверное, это незаконная дочь французского герцога устремилась за ним, когда он находился в Сакс-Кобурге. Она вернулась и жила с ним в Париже, и у них было семеро детей, а самая младшая из них — Шарлотта, которая, как мне кажется, каким-то образом повлияла на молодого императора и соблазнила его.
— «Старая бестия»! — сказала я Полю, когда он сблизился с этой миссис Велдон. «Ну, сказала я, жениться на старых ведьмах, должно быть, принято в вашей семейке!» Но он и слышать ничего не хотел против своей прапрабабки Шарлотты. По его мнению, она являлась чем-то совершенно незаурядным. Нечто вроде как там, бишь, ее?..
— Нинон де Ланкло!
— Да, пожалуй. Если вы имеете в виду ту старую бедолагу, которая продолжала иметь любовников, пока ей не исполнилось что-то около ста пятидесяти лет. Не думаю, что это вообще-то приятно… Но, по-моему, мужчины не задумываются об этом. Если вы меня спросите, скажу вам, все это мелко и низко. Во всяком случае то, что вы сказали, почти верно. Она была вдовой несколько раз, я имею в виду Шарлотту. Она выходила замуж за нескольких графов или каких-то там генералов… я забыла… и наверное, имела какое-то отношение к политике.
— В 1815 году в Париже все имели отношение к политике, — заметил Уимси. — Я очень хорошо представляю Шарлотту, осторожно «раскладывающую свои карты» среди нового дворянства. Ну, выходила ли эта пожилая красавица замуж или не выходила за молодого царя, но она произвела на свет дочь и называет ее Николаевна по имени ее знаменитого отца. Во Франции ребенка называют Николь. Что же происходит потом? Старая Шарлотта продолжает удачно пользоваться обстоятельствами и, отведав королевской крови, так сказать, думает, что проберется в Бурбоны. Там нет законных принцев, из которых она могла бы выбирать для своей дочери, но она считает, что лучше какое-то время прикрываться от холода даже одеялом, вывернутым наизнанку, чем мерзнуть, и выдает девушку замуж за случайный «грех» Луи-Филиппа — Гастона.
— Должно быть, из них тогда получилась милая компания.
— Вот-вот. Наверное, Шарлотта действительно считала, что она БЫЛА ЗАМУЖЕМ за Николаем и страшно разочаровалась, обнаружив, что ее требованиями пренебрегли. Вероятно, их было слишком много — к Николаю и его дипломатам. Именно тогда она и подумала, что крепко ухватила рыбешку — ее увядающая красота вкупе с умом и обаянием выигрывают самый большой приз в ее жизни, — сделав ее императрицей. Но… Во Франции была неразбериха, империя рухнула, и те, кто стремительно взлетели до власти на орлиных крыльях, потерпели полный крах — так как кто знал, что может произойти с интриганкой-вдовой одного из наполеоновских графов или генералов? Но Россия! Двуглавый орел утихомирился со связанными крыльями.
