Эдгар Уоллес - Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера (сборник)
– Лиджетт, я хочу, чтобы ты связался с мистером Дигби Олбудом, – сказал он. – У меня нет его адреса, но ты наверняка найдешь его в телефонной книге. Я так и не удосужился ее просмотреть.
Он объяснил, чего именно хотел от мистера Олбуда, и Лиджетт с интересом его выслушал, в то время как его подвижный мозг работал с величайшей быстротой. Дигби Олбуд должен был продолжить работу зятя, на несколько лет получив в свои руки право распоряжаться сказочным состоянием.
Лиджетт отправился проводить собственное расследование, размышляя, каким образом сумеет извлечь выгоду из неизбежно происходящих изменений.
Отыскать Дигби Олбуда было несложно, хотя он, похоже, дважды менял имя, а последнее его пристанище и вовсе оказалось безымянным. Изворотливый шофер вернулся в Сэвенвейс в крайней задумчивости. И обнаружил ожидающее его письмо, доставленное из Лондона, – жалкое, умоляющее, полубезумное послание, написанное на идеальном английском его проигравшимся немолодым другом.
У Джо Лиджетта появилась идея. Несколько дней спустя его хозяин достаточно оправился, чтобы вызвать шофера к себе для отчета о поисках Дигби Олбуда.
– Я хотел бы увидеться с ним, – слабым голосом сообщил Леонард. – Боюсь, дела мои совсем плохи, Лиджетт… Где ты?
– Я здесь, сэр, – сказал Лиджетт.
– Мне сложно это увидеть. Зрение меня подводит.
На следующее утро автомобиль привез найденного мистером Лиджеттом джентльмена. Он поднялся, изрядно нервничая, в спальню умирающего хозяина дома, где представился с жалким педантизмом юристу, которого мистер Леонард вызвал из Лондона. Он не любил юристов, но ситуация требовала квалифицированной юридической помощи.
– Это мой шурин, Дигби Олбуд…
Завещание было подписано и засвидетельствовано с определенными трудностями. Было вполне типично для мистера Лэйна Леонарда даже не послать за своей наследницей, не оставить никакого признания в теплой привязанности или прощальной записки. Наследница была для него лишь крючком, на котором должна была висеть картина его теории – формулировка которой принадлежала, к тому же, не ему.
О кончине мистера Леонарда девочку уведомило формальное письмо от нового опекуна в тот самый день, когда некий Ларри О’Райан решил начать свою криминальную карьеру.
Когда Ларри О’Райана выгнали из школы для мальчиков по обвинению в краже восьмидесяти пяти фунтов из комнаты мистера Фартингейла, он смог не просто очистить свое имя от обвинений, но и назвать настоящего преступника.
У него не было ни родителей, ни друзей, его обучение в школе поддерживалось лишь малым наследством, оставленным матерью. Будь банк Крида чуть более щедрым с его отцом, или если бы кредитный траст Пэнтона управлялся чуть честнее, или если бы Медуэй и Вестерн не форсировали продажи, Ларри был бы богат. Эти невероятные корпорации были патронами «Монарх секьюрити стил корпорэйшн», и неслучайно – у «Монарха» была монополия на определенный вид работ, – но об этом мы поговорим позже.
Он ненавидел школу, ненавидел самого напыщенного педагога, бывшего другом мистера Фартингейла и пользовавшегося его кабинетом, когда заведующий пансионом отсутствовал, – но он ничего не сказал. В конце концов, что значит его слово против слова воспитателя? Он воспринял свое исключение из школы как простой способ сбежать из неволи, был допрошен юристом, по совместительству своим же опекуном, и вытерпел все выражения ужаса и омерзения, которыми наградил его этот джентльмен.
Так или иначе, восемьдесят пять фунтов были возмещены: прежде чем покинуть школу, Ларри повидался с перепуганным вором и сказал ему несколько слов.
– Возможно, мне не поверят, – сказал он, – но я пойду к директору и скажу, что видел, войдя в кабинет, как вы открываете кассу с деньгами. Не знаю, зачем вам деньги, но люди, которые займутся расследованием, это выяснят.
Столкнувшийся с обвинением вор кричал на него, оскорблял, но в результате сломался.
Ситуация была гротескная: средних лет воспитатель и тощий шестиклассник по очереди угрожали друг другу и пытались друг друга запугать. Ларри не плакал, а вот его оппонент, напротив, оказался весьма слезлив. Но он вернул деньги. Все думали, что это сам Ларри или его юрист-опекун отправил банкноты заказной почтой, но это было не так.
Ларри вышел в мир, навстречу отчаянным перспективам, искал любую возможную работу, был посыльным, был конторским служащим, был клерком. Без перспектив. Перспективу предлагала лишь армия, но к армии прилагалась очередная форма дисциплины и воспитателей с нашивками на рукавах.
Глава 2
Одним субботним вечером Ларри обдумал свое положение и решил избрать своей профессией кражи с проникновением. Целый год он посещал ночные уроки и оттачивал знания в области баллистики. В конце года он получил работу у производителей сейфов и замков в Вулверхэмптоне.
То была одна из самых известных фирм, занятых производством сейфов, – фирма, признанная во всем мире.
Ларри знал о замка́х и защитных устройствах все, что только способен выучить молодой человек. Он был ревностным учеником и, обладая приятными и располагающими манерами, подружился со старшими мастерами, которые в благодарность за проявленное уважение рассказали ему немало подробностей о замках и устройстве сейфов.
Он стал экспертом в изготовлении ключей – использовал сарай на заднем дворе вдовы, у которой поселился, и часто работал там за полночь.
Гимнастический зал при юношеском клубе добавил к умению сил.
Когда Ларри О’Райан оставил Вулверхэмптон, его успехи оказались потрясающими, даже, выражаясь газетным языком, сенсационными. Банк Крида потерял сорок тысяч фунтов в американской валюте, хранившиеся в сейфе для определенных нужд. Никто не видел, как грабитель пришел и ушел. Стальная дверь хранилища была открыта ключом и заперта на ключ.
Затем пострадал кредитный траст Пэнтона. Сотни тысяч фунтов исчезли менее чем за сто двадцать минут.
С третьим делом он потерпел неудачу – большей частью из-за мер предосторожности со стороны банка Медуэй и Вестерн, подсказанным неким средних лет детективом, который извлек нужные уроки из предыдущих ограблений и обнаружил, что и другие банки недавно заказывали и устанавливали двери хранилищ от «Монарх сэйф корпорэйшн».
Расспросы на местах позволили сопоставить прилежного молодого работника с юным джентльменом, который жил на Джермин-стрит и держал свой счет в этом банке.
– В тот раз, – извиняющимися тоном говорил мистер Ридер, – скорее… гм… удача, нежели рассудительность позволили мне успешно… э-э-э… идентифицировать юношу.
